Марсель Темиргалиев затолкал журналистов в здание, а потом вернулся ко мне. Вот как он меня заметил? До сих пор непонятно.
— Кирьянов, — устало сказал он. — Тебе стало завидно и тоже захотелось минуты славы? Не вопрос, обеспечим.
— Я в курсе, — выдохнул наконец я. — Слышал. Две — три недели.
— О так ты пошлым шпионажем занимался! — старлей решил всерьёз надо мной поиздеваться.
— Я вас искал товарищ старший лейтенант. У меня вот какой вопрос. Если Стерлядкина занята, то можно мы метнёмся по-быстрому в столицу, на патрулирование? Возьмём кого-нибудь вместо неё…
— Не можно. Вы здесь понадобитесь, а Стерлядкина скоро освободится. И да, товарищ сержант, готовься. Скоро вы отбудете на Кадмию, все кроме Марины. Она отправляется на учёбу. Но не расстраивайся юный Ромео. Это ненадолго.
После организованной нами революции, в звёздную систему Ирсеилоура вошёл советский космофлот, откликнувшись на просьбу вновь образовавшейся социалистической республики. На планете стали размещаться наши войска, на орбите флот, а сам портал, как уже и сказал, минировали, на случай имперской атаки.
Вот только всё это я узнал после войны. В том числе и про то, как отделение Ирсеилоура и Дареггена вызвало в руководстве Империи Миллиарда Звёзд, самый настоящий шок. И дело было даже не в том, что мы и американцы захватили большую часть имперского космофлота, на посадочных кольцах, взяв их тёпленькими и ничего не понимающими. Это был психологический удар. Ведь до того Империя только расширялась и расширялась и даже наши постоянные попытки забрать систему Ярве, не считались чем-то серьёзным. Ну временно захватили варвары практически пустую планету. Так всё равно бравые имперские войска её скоро вернут.
На самом деле здесь было самое что ни на есть успешное восстание против могущественной Империи, чего не случалось никогда. И пока в метрополии бушевали все — от ремесленника и до аристократа в тёмных уголках межзвёздного государства зашевелились сепаратисты: халлдорианцы, торкартенцы, таусийцы. У них появился шанс, который раньше считался невероятным. И это стало тем камешком, который, покатившись с горы, превращается в мощную лавину.
Но это стало мне известно гораздо позже. Пока же я, с боевыми, точнее, проверенными в боях товарищами, готовился к возвращению на Кадмию.
Марина испытывала двойственные чувства. С одной стороны, она была рада тому, что скоро станет офицером и пилотом, а с другой стороны, за эти дни она привыкла к нам, мы сработались и ей было жалко расставаться с нашим небольшим отрядом.
Но приказ есть приказ. Солдат на войне сам себе не принадлежит, а потому Марина Анатольевна отбыла на Полигон учиться лётно-космическому делу настоящим образом. Я, Жмых и Череп, а бойцов Темиргалиев закрепил за мной, полетели на Кадмию.
С нами рвался Альнас, мечтая примкнуть к армии, которая громит надоевших им имперских оккупантов, но его пыл охладил Темиргалиев, а потом закрутила горячка послереволюционных дел.
Я удивился, узнав, что они не были на Кадмии. Думал, что Темиргалиев забрал их оттуда, когда мы летели делать революцию, но оказалось, их всех притащили с Полигона, а потом, при стыковке, завели в наш звездолёт. Но о планете они были наслышаны, поэтому активно расспрашивали меня, что там и как.
— Пирамиды там, безусловно, красивые, да и посадочные кольца выглядят потрясающе, но в остальном, там смотреть не на что, — объяснял я парням, когда мы вышли из портала. — Джунгли, джунгли и джунгли. И это только северный полюс.
Но тем не менее бойцы оказались впечатлены. Да, одно дело постройки имперцев, которые хоть и развились, но были понятны, а вот строения давно исчезнувшей расы, это было совсем другое дело. С них чуть форменные кепки не попадали, когда они смотрели на всю эту прелесть.
— Позже налюбуетесь, — сообщил я им, а сам направился к майору Давыдову, чтобы отметиться, встать на довольствие, разместиться самому и разместить бойцов.
— Вернулся отпускник! — гаркнул майор, едва завидев меня на пороге.
Сам он был дядька незлой, но лучше с ним было лишний раз не связываться.
— Так точно, товарищ майор. И отдохнул, и расслабился.
— Вижу, — хмыкнул Давыдов, глядя на мою шею, где остался шрам от имперского лучемёта.
Вот убей, не помню, когда и при каких обстоятельствах я его заработал. То ли во время штурма столицы, то ли позже, когда мы устраивали зачистки и ловили разбежавшихся имперцев.
Обнаружил я его за сутки до прилёта журналистов к Стерлядкиной, да и то, только потому, что чуть не получил втык от Темиргалиева за небритую морду и срочно побежал избавлять лицо от лишней растительности.
— Это ты вместе с ними отдыхал, а теперь пойдёшь в бой? — усмехнулся он и, дождавшись положительного ответа, продолжил. — Твою комнату я сохранил за тобой, а эти два охламона, пусть селятся в комнатушке напротив.
— Так точно, — снова козырнул я и с удовольствием убрался из кабинета коменданта.
Вообще, от столь резкой смены обстановки, хотелось выспаться и я очень боялся, что столкнусь с Лизой… Но к счастью, она была занята, как я выяснил на следующий день, летала куда-то в джунгли. Поэтому я смог отдохнуть, а на следующий день, жизнь снова закружилась, всем своим водоворотом, только уже иначе не так, как на Ирсеилоуре.
Но, как и там, со мной были Жмых и Череп. Не хватало только Марины, но что поделать. Мы, втроём продолжили нести службу в рядах вооружённых сил, а я по мере возможности помогал Лизе, которая была рада моему возвращению, хотя отношения между нами прекратились.
Об этом она сказала мне сразу, как только мы увиделись, со всей свойственной ей прямотой.
— Извини, Валер. Мне с тобой нравилось, но каких-то чувств к тебе я не испытывала, а сейчас у меня, кое-что наметилось.
— Да ладно, — сказал я одновременно и смущённый, и обрадованный. — Я это понимал, а потому…
— Ооо… — мурлыкнула Голобко. — И кто та счастливица?
Я только клацнул зубами. Лиза рассмеялась.
— Какой ты всё-таки ещё ребёнок, — с нежностью сказала она. — Рассказывай. Мне интересно.
Смущаясь и запинаясь, я рассказал ей про свои отношения с Мариной Стерлядкиной, генеральской дочкой. Голобко слушала мою историю с улыбкой, иногда, украдкой вздыхая.
— Совет вам и любовь, молодёжь, — похлопала она меня по плечу. — А ты заходи ко мне, не забывай старушку. К тому же у нас тут прогресс наметился в изучении местной биосферы.
Меня, а вернее, нас, снова стали брать в исследовательские экспедиции, изучавшие планету. Мы открыли и нашли немало интересного, того, что дало пищу и без того загруженным до предела учёным, но останавливаться мы не собирались. Так что скоро тоску по Ирсеилоуру сняло, как будто бабка отшептала. Ещё я понял, что моё сотрудничество с ГРУ в тот период было самым и самым правильным решением, которое я принял. Во-первых, меня как следует обучили, во-вторых, в экспедициях по планете, я получил очень хороший опыт выживания в тяжёлых условиях, и в третьих, достаточно близко сошёлся со многими бойцами военной разведки, что тоже принесло мне немало пользы впоследствии, когда я занялся самостоятельным исследованиям доступных планет. И самое главное, меня снова вернули в строй. Операция «Робеспьер», так называлось то, что мы делали на Ирсеилоуре, лучше, чем ненормальная солдатская жизнь, пусть и со своей спецификой.
Но основная моя работа была, разумеется, связана с исследованием комплекса пирамид, где я напрямую сотрудничал с Лизой. Она была умнее и образованнее меня, и поэтому попутно занималась моим обучением. При этом всякий раз всплёскивая руками и говоря, что я получаю знания бессистемно и мне всё-таки необходимо поступать в вуз после армии. Чтобы как-то привести в порядок ту кашу в голове, которая у меня образовалась после общения с Искусственным Интеллектом пирамиды.
Кстати, про Артемиду. Вот кто реально был рад моему возвращению. Она хоть и была довольно умным созданием, но поняла, что меня отправили на весьма опасное для жизни задание, только после того, как я очутился на Ирсеилоуре. Можно сказать, она волновалась. А сняв данные с портативного устройства, пообещала, что улучшит программу, ибо я, несколько раз попал в смертельно опасную ситуацию, а этого не должно повториться.
