— Вот, ничего не перепутайте, — сказала она через минуту, протянув Доктору бумагу. — Дойдёте до того лифта и нажмёте эту комбинацию. На 7 этаже возьмите огнеупорные костюмы.

— Простите?

Устройство Чистилища Доктор уже как-то подзабыл, не говоря уже о том, чем вся история должна кончится, поэтому инструкция оператора его взбудоражила. Зачем это им огнеупорные костюмы?

— Очищающий огонь — не солнечные ванны, знаете ли, — отозвалась девушка и улыбнулась. — Не забудьте костюмы. Дальше вам подскажут.

— Если бы тут все были так же милы, как вы, я бы отсюда не вылезал, — Доктор вернул ей улыбку и даже подмигнул, что ему вообще-то не было свойственно.

На обратном пути толпа охотно вытолкнула его прямиком к Данте. Тот уже, казалось, смирился с тем, что происходило вокруг и молча следовал за Доктором, куда бы его ни понесла нелёгкая.

Стремительно они направились к прозрачному лифту с надеждой, что им удастся как можно дольше оставаться незамеченными. Пока дисплей показывал, как медленно лифт спускается к ним с 7 этажа, мимо проходили разные люди в деловых костюмах и халатах, с медицинскими масками и умным видом. К счастью, никто из них не поинтересовался у весьма подозрительных на вид посетителей, куда они собрались. Наконец световое табло замигало и показало «1 этаж». Доктор и Данте незамедлительно прошмыгнули внутрь, поспешно нажимая на кнопку закрытия.

— Если нам повезёт, дорога не займёт вечность, — Доктор вскинул запястье так, словно у него на нём были часы, но на ходу спохватился.

Несколько секунд продолжалось молчание, пока оба путешественника были погружены каждый в свои мысли. Цифры на табло лениво сменяли друг друга. Доктор думал о том, что если уж в этих сферах всё работает так медленно, то чего стоит ожидать на земле. Впрочем, гораздо больше его занимало совсем другое. А если Люцифер обманул его? Клара ведь могла находиться в одном из кругов Чистилища. Какие там грехи? Гордыня, гнев, а может, чревоугодие? У Клары был хороший аппетит, она любила вкусно поесть и иногда даже переедала. Так куда же ему броситься, если он не найдёт её в самом конце пути?

Двери лифта распахнулись. Данте осторожно потянул Доктора за рукав и тот лишь тогда понял, что они на месте. Что ж, была не была.

В коридоре, где они оказались, было пусто и темновато. Ни одна душа, смешно сказать, но не живая, не подала виду и не промелькнула вдалеке. Лишь спустя минуту где-то слева послышался чей-то слабый голос. Доктор последовал к источнику звука. Коридор открывал целую вереницу закрытых дверей с стеклянными вставками, через которые можно было заглянуть в комнаты. Приблизившись к ближайшей, Доктор осторожно её приоткрыл.

На больничной койке лежал мужчина. Всё его тело было перетянуто бинтами, кроме головы, которая в беспамятстве болталась из стороны в сторону.

— Милостивый господь, — изумился Данте. — Это же Гвидо Гвиницелли!

Человек, лежавший перед ними, был похож скорее на тень. От настоящего Гвидо Гвиницелли — великолепного мастера слова, отца итальянской поэзии, родоначальника болонской школы лирики, почти ничего не осталось. Его некогда страстное лицо напоминало мощи, со впалыми щеками и пятнами щетины. Любимец женщин, некогда он был обласкан сотнями красавиц, которым в свою очередь ловко запечатывал уста поцелуем и рифмой, он пал жертвой своей неукротимой страсти и теперь еле хрипел.

— Он что-то говорит, учитель, — заметил Данте.

Доктор приблизился к больному и навострил слух.

— Что ты хочешь?

Немощный грешник попытался было подняться повыше, но не смог. Тогда пришлось наклониться Доктору. Услышав Гвиницелли, он побледнел и резко отпрянул.

— Что-то случилось? — Данте уловил перемену в лице своего провожатого. — Что он сказал?

— Он сказал, что ему нужен Доктор.

Звук чужой речи, повторившей те же слова, что он сам едва расслышал, заставил Доктора вздрогнуть. Он поднял голову и увидел в дверях появившуюся женщину. Она была молода, но строга: во взгляде её холодных глаз миндалевидной формы не виднелось и проблеска сострадания. Отчуждённостью веяло от её статной фигуры. Но самое невероятное заключалось в том, что в ту же минуту её узнал Данте.

— О Беатриче, любовь моя! — воскликнул поэт и бросился было к ней, но остановился под щитом её непроницаемого взгляда.

— Беатриче? — Доктор удивлённо вскинул брови, переводя взгляд с Данте на появившуюся из неоткуда незнакомку. — Откуда ты знаешь, что ему нужен я?

— Мы все ждали вас, — объявила женщина. — Здесь каждый знает это имя. Имя, закалённое сотнями смертей.

Не дав им обоим опомниться, она развернулась и пошла по коридору, молчаливо позвав за собой.

— Отчего она так жестока? — с тяжёлым вздохом спросил Данте. — О горе мне, прошедшему все тяжбы испытаний, но не нашедшему любви своей приют!

— Не время для лирики, — оборвал его Доктор. — Идём.

Они вышли следом за Беатриче, которая не сбавляла шаг и стремительно удалялась в конец коридора. И всё же, странно то, что она сказала. Почему все ждут и знают Доктора? Сомнения клубились в его голове, перебивая друг друга. Тут же вспомнились предупреждения Мисси. Все эти ниточки, они вели в одном направлении.

Беатриче остановилась около последней двери, отличавшейся от остальных: на ней не было стеклянной вставки, она выглядела исключительно белой, будто её только что врезали в проём. Когда Доктор приблизился к ней достаточно, оставалось лишь протянуть руку, дверь распахнулась сама собой. Беатриче коснулась его плеча.

— Не медли более, — таинственно произнесла она и легонько подтолкнула его вперёд.

В комнате было ещё светлее, чем в прошлой палате. Впрочем, она гораздо больше напоминала рабочий кабинет. Всевозможные панели и экраны, колбы с дымящимися реактивами, причудливые приборы для измерения разных физиологических особенностей человека. Если здесь проводили осмотр, то уж точно комплексный, с самыми придирчивыми замерами и точной диагностикой. Вдруг взгляд Доктора остановился на единственном пациенте, сидящем в светлом кресле посреди всего оборудования. Голова и конечности были закреплены специальными фиксаторами, мешающими свободно пошевелиться. В таких условиях производили скорее не лечение, а эксперимент. И ужас, охвативший Доктора с ног до головы, был в том, что испытуемым была Клара Освальд.

========== Глава 12. К чему приводят мечты ==========

Клара была без сознания. От её висков в стороны расходилась система проводов и катетеров, паутиной охватившая всё тело. Рядом с ней располагался большой монитор, на который выводились показания разных систем жизнеобеспечения от пульса до мельчайших реакций в мозге. Показатели балансировали в середине заложенных шкал, что вряд ли могло соответствовать хорошим результатам. Всё это вряд ли служило для профилактического обследования и скорее угрожало её жизни. Незамедлительно Доктор бросился к ней на помощь.

— Что вы с ней сделали? — забормотал он, пытаясь разобраться, как отключить её от системы. — Зачем вам Клара?

— Да не зачем, в общем-то, — равнодушно ответила Беатриче. — Она всего лишь приманка. Для рыбы покрупней.

Доктор, слушавший её в полуха, уже жужжал отвёрткой над соединениями. Судя по ширине катетеров, они были вживлены в кровеносную систему Клары автоматизировано. Значит, извлечь её из аппарата возможно довольно быстро, без кропотливого хирургического вмешательства. На первый взгляд просто, но как именно? Задумавшись об этом, Доктор с опозданием уловил смысл произнесённых Беатриче слов.

— Рыба покрупней, — повторил он про себя. — Человек им не нужен, их интересует более развитая раса. Как раз подойдут…

— Нам нужны такие как ты, — озвучила его догадку Беатриче. — От людей мы уже кое-что позаимствовали.

Доктор подумал было, что она говорит о Кларе, и поспешил было заслонить её собой. В этот момент он почувствовал, как в миллиметре от его шеи застыла тонкая медицинская игла.

— Больно не будет, — донеслось до него как в тумане.