— Так им попался Данте?
— Не уверен, что он был первым.
На экране ТАРДИС появились портреты Гомера, Юлия Цезаря, Тутанхамона и ещё сотни известных исторических личностей, чьи биографии так или иначе пронизывали тени загадок.
— Полагаю, каждого они испытывали, — Доктор задумчиво почесал лоб. — Наверное, пытались решить, какая реальность им больше по вкусу. Пока не добрались до Данте, а через него — до нас.
Теперь логическая цепь становилась очевидной. Вероятно, Доктор и Клара угодили в самое начало тестирования воображения Данте. С ним у мерцателей уже была налажена связь, но в какой-то момент он перестал их интересовать: на горизонте появился гораздо более перспективный архитектор. Знания Доктора, его живой ум и виртуозность стали бы для мерцателей незаменимым источником идей. Его потенциал они могли использовать столетиями.
— У них только никак не получалось подключить к системе меня, — в подтверждении её загадок озвучил Доктор. — С Данте уже был установлен контакт: коммуникатор был в этом его жутком чепчике. Немудрено, что я его не обнаружил.
Он продемонстрировал Кларе маленький прибор, помещавшийся у него в середине ладони. Аккуратный, не больше монеты, с тоненькими паучьими лапками, его легко было незаметно прикрепить кому-угодно. Пока Клара его разглядывала, ножки задвигались. Это был маленький робот.
— Точно такие же я обнаружил у нас с тобой, — Доктор положил маленького паразита на консоль, а затем пронзил его отвёрткой. — Теперь всё.
— Но как они к нам попали? — спросила Клара.
Однозначного ответа не было. Доктор предположил, что они заползли к ним под одежду в лодке — попавшийся им на глаза винтик был частью совсем не системы охлаждения. Хронология событий подтверждала эту теорию: с этого момента ад начал несколько перестраиваться, вбирая в свою структуру мысли новых «архитекторов». Так появился стержневый механизм наподобие ТАРДИС. Образ чистилища родился из воспоминаний Клары — она недавно посещала стоматологическую клинику. А Мисси явилась воплощением сигнала SOS в мозге Доктора.
— Удивительно, что подсознательно я чувствовал, что им от меня нужно раньше, чем осознал это, — он нахмурился, но не замолчал. — Мерцалы быстро поняли, что могут у меня позаимствовать ещё кое-что полезное. Всякая иллюзия не бесконечно, а для её поддержания нужен мощный источник энергии. К тому же, автоматизация эти процессов могла бы улучшить качество «3D-печати».
До Клары быстро дошло то, что Доктор решил не озвучивать. Мерцалы собирались изучить процесс регенерации, чтобы построенный ими мир стал более реальным. Созданные модели получат содержание, ведь клетки в них будут восстанавливаться сами собой без необходимости внешнего вмешательства, а это чревато кардинальным преобразованием природных процессов.
— О боже! — выдохнула Клара с отвращением. — Они же… они же очередные жестокие завоеватели!
— Да, и получись у них задуманное, у Вселенной были бы большие проблемы, — Доктор кивнул и коротко улыбнулся. — К счастью, есть я.
Клара закатила глаза, но ощутила при этом прилив гордости за него. Конечно, каким бы ироничным болваном и самодовольным идиотом он иногда ни был, тысячи планет, а Земля — так в особенности, были ему обязаны своей свободой. Доктор за короткие сроки был способен перевернуть весь мир. Задумавшись об этом, она снова вспомнила о Данте — о том, кто в прошлом для них, но в будущем для себя самого тоже изменил человечество. Его «Божественная комедия» заставила людей иначе взглянуть на свою жизнь, задуматься о том, что будет после, не говоря уже о том, скольких великих творцов она вдохновила на создания шедевров мирового искусства.
— Даже не знаю, как Данте будет жить после этого приключения, — произнесла Клара с грустью и усмешкой одновременно. — Комедия теперь будет не божественной, а космической?
— Не говори ерунды, — фыркнул Доктор. — Он проснётся завтра утром и решит, что всё случившееся было сном. Я немного поработал с его психикой, пока он был без сознания…
Не успел он договорить, как почувствовал на себе испытывающий взгляд своей спутницы, которого до последнего надеялся избежать, как и объяснений крайне неловкой для него ситуации. Вопреки последней надежде Клара сверлила его с настойчивостью бензопилы «Дружба».
— Это была вынужденная мера, — поспешно принялся оправдываться Доктор. — У него знаешь сколько неврологических расстройств? Депрессия, меланхолия, галлюцинации даже! Твои современники были не так уж далеки от правды в своих исследованиях. Только доказать никто не может. Моё вмешательство в этом смысле никаких серьёзных последствий не понесёт. Разве что возникнет теория про летаргический сон… Зато это избавит его от стресса на какое-то время! Да и зачем ему жуткие воспоминания о той мерцательнице, прикинувшейся Беатриче? Пусть лучше образ возлюбленной останется фантастическим, как в книжке. Любовь, особенно настоящую, непросто найти и ещё сложнее — не потерять.
На протяжении его скоропалительной речи выражение лица Клары плавно менялось. Буря медленно успокаивалась. В чём-то Доктор был однозначно прав: история написания «Божественной комедии» как была тайной, так ею и останется. И так уж сколько всякий исследований, где Данте объявили почти сумасшедшим! Хуже Доктор точно не сделал. И что касается Беатриче, он не ошибался.
— Скажи, когда меня похитил Хвостач, ты подумал, что я мертва? — спросила Клара, деликатно подбирая каждое слово. — Почему ты пошёл дальше?
У неё перехватило дыхание, пока она ждала ответа. В лапах беса ей и самой показалось, что она разобьётся, а наступившая затем пустота чем-то напоминала описания первых мгновений после смерти. Теперь, зная, что случилось на самом деле, Клара вдруг с ужасом представила, как произошедшее выглядело в глазах Доктора. Он ведь уже стольких потерял…
Они стояли друг перед другом на расстоянии не дальше протянутой руки, но в какой-то момент оно показалось непреодолимой пропастью, через которую Доктор делал бесконечно долгий шаг. Он смотрел Кларе в глаза без проблеска улыбки, совершенно серьёзно, решительно, будто собирался открыть ей ещё одну тайну мироздания.
— Разве это не очевидно? — сказал Доктор и взял её руку в свою. — Я бы пошёл в Ад, если бы ты попросила, и сделал это, кажется, уже дважды без малейших сомнений. Неужели ты думаешь, что я мог оставить тебя там?
— Но если бы я и вправду была мертва… — произнесла было Клара непослушными, пересохшими от волнения губами.
— Если бы ты была мертва, я бы перевернул вверх дном и Ад, и Рай, что угодно, пока не нашёл бы способ тебя вернуть, — он усмехнулся, а затем коснулся костяшками пальцев её щеки. — У тебя ведь урок через десять минут, а я обещал, что ты на него успеешь.
Грохотавшее в груди сердце, казалось, способно было заглушить негромкий голос Доктора, и Клара старательно пыталась удержаться на ногах. От его прикосновения у неё загорелись щёки. Да что с ними стало после этого путешествия? Она смотрела на него так, словно не видела тысячу лет и больше не в силах контролировать чувства, уже давно терзающие её душу.
— А ты всегда держишь свои обещания?
— Разумеется. Особенно те, о которых некогда говорил тебе физрук.
Доктор наклонился к ней, нежно прикасаясь к её лицу ладонями. Раньше Клара бы возразила и принялась бы отчитывать его за неуважение к памяти Денни. Но не теперь. В этот раз они снова прошли через ад, прошли его вместе, и новое путешествие открыло для них кое-что поважнее.
— Ты про то, что любовь — это обещание? — выдохнула Клара, прикрывая глаза в предвкушении.
— Про то, что любовь — это обещание, — подтвердил Доктор и коснулся её губ в подтверждающим поцелуе.
