С ужасом Доктор осознал, что это произнёс не кто иной, как Данте. Не может быть! А ведь он казался таким нелепым и беспомощным всю дорогу! За мгновение до того, как анестетик разлился по его крови, Доктор резко подался назад, уворачиваясь от укола. Преимущество в росте дало ему шанс выкрутиться: локтем он неожиданно ударил Данте в грудь, а затем быстро развернулся и обогнул сбоку. Шприц оказался на полу и закатился под кресло с Кларой. Ещё несколько боевых движений обеспечили ему более выгодное положение: соперник был повержен и остался стоять на коленях с заломленными назад руками.

— Так ты с ними заодно? — прошипел Доктор. — Кто бы мог подумать. Не такой уж ты дурачок в чепчике.

— Ты не имеешь ни малейшего понятия о моей силе! — презрительно выплюнул Данте. — Ты — ничтожное существо! Меня сделают великим! Я стану кумиром Вселенной!

— Это кто тебе наговорил таких глупостей?

Поэт задёргался в его руках, но вырваться не смог. Тогда Доктор перевёл взгляд на Беатриче, которая даже не пошевелилась, чтобы помочь своему обожателю. Лицо её оставалось бесстрастным: ни один мускул на нём не дрогнул.

— Кто вы? — выкрикнул Доктор. — Что вам здесь нужно? Имейте в виду: эта планета под моей протекцией.

Впервые лицо Беатриче изменилось, изобразив скошенную улыбку. Её губы дрогнули в неестественном движении, будто никогда прежде ей не приходилось этого делать. До Доктора дошло: она совсем не человек. Существо, принявшее обличие возлюбленной Данте, не имело понятия о природе человеческих эмоций. Потому улыбка у него вышла совершенно неорганичной.

— Ты слышал о нас, Доктор, — заявила Беатриче. — Мы — самые великие обманщики во Вселенной. Мы берём мечту и делаем её реальностью.

— Пока что вы только звучите, как рекламный слоган, — отозвался тот.

Он наклонился к Данте, грозно сопевшему, но совершенно бессильному что-либо изменить.

— Тебе в детстве не говорили, что нельзя брать конфеты у незнакомцев? — Доктор посмотрел на него, как самый строгий учитель в школе. — Как ты вообще сюда затесался?

— Оставь его, он сам не ведал, что творит, — приказным тоном произнесла Беатриче. — У него есть то, чего нам не хватало.

Она поднесла к лицу своё запястье и изящным жестом начертала в воздухе какие-то символы. Доктор уже хотел предложить ей вступить в ассоциацию фокусников: с такими манерами у неё неплохо получится доставать зайцев из шляпы. Впрочем, его желание иронизировать иссякло, когда из её пальцев заструилась голубая дымка, складывающаяся в узоры, а затем в цельную картину. Ещё несколько мгновений и рядом с ней возникло большое изображение.

— Мы называем себя мерцателями, — заговорила Беатриче. — Наша планета невелика и разобщена. Совсем скоро ей придёт конец. Наши лидеры оказались не способны создать своему виду достойное будущее. У них не хватило воображения.

Глаза Доктора испугано округлились. Подобную историю он уже слышал, и закончилась она весьма удручающе.

— Кажется, я кое-что припоминаю, — промолвил он, внимательно вглядываясь в изображение. — Та самая раса, способная преобразовывать органику. Вы умеете в несколько раз ускорять процесс деления клеток и упорядочивать его, что позволяет создавать модель любого, абсолютно любого существа. Но ваше творения — лишь фантом. Чтобы воссоздавать что-то стоящее, у вас не хватает знаний о…

— Регенерации, — довольно завершила за него мерцательница. — Да, ты не ошибаешься. И твоя подружка нужна была для того, чтобы привести сюда тебя — ценный экспонат для экспериментов. Последний повелитель времени.

Пазлы сложились в единую картину. С самого начала было понятно: всё это — ловушка. Но чтобы такая… Доктор корил себя за то, что позволил себе усомниться в ненатуральности происходящего. Да как оно мог поверить в этот Ад?! Вымысел, плод больного и в то же время богатого воображения, сюжет из книги!

Так или иначе, фабула уже была не важна. Оказавшись внутри головоломки и став её частью, непросто понять её устройство. Доктор силился уменьшить масштаб, абстрагироваться от своей роли потенциальной подопытной мыши и уловить хотя бы малейшую зацепку. Как можно ослабить их силу? Противостоять тем, кто способен из воздуха сделать себе оружие, кажется безумием. Только если надавить на слабое место.

Идея пришла в его голову сама собой.

— Знаете, я всегда недолюбливал лаборатории, — произнёс он, наморщив нос. — В них всегда есть какая-то этическая ошибка. Здорово, когда удаётся сделать что-то полезное: лекарство от неизлечимых болезней или там, новые экологические виды топлива. Но зачастую этому предшествуют неудачные попытки и опыты. Я такие видел. И не хочу повторять.

Осторожно, чтобы не упустить из виду Беатриче, Доктор краем глаза посмотрел на Клару. У неё слегка дрожали веки — она начинала просыпаться и наверняка уже слышала его. При удачном раскладе ему удастся быстро отключить её от системы, если никто не помешает в течение минуты. Главное, не дёрнуть удочку резко, чтобы рыбка не сорвалась с крючка.

— Ваша раса, безусловно, умна, — продолжил Доктор. — Дать вам волю — вы бы сотворили новую Вселенную. Вот только мыслите вы исключительно материально. И из-за этого вы просчитались.

Не нарушая зрительный контакт с Беатриче, которую насторожили её слова, он медленно опустился на колено — так, чтобы свободной рукой дотянуться до укатившегося шприца. Обычно неловкое тело в момент отчаяния сделалось пластичным и послушным, и он бы сам этому удивился, если бы у него было время об этом задуматься.

— Вы создали целый мнимый Ад, — Доктор сделал акцент на последнем слове и снабдил его скрытой насмешкой. — Но вы всего лишь построили по эскизу. Настоящий архитектор — в моих руках. И без него вы ничего из себя не представляете.

Тревога в глазах мерцательницы и её секундное промедление стали ему сигналом. Доктор резко подался в сторону, схватил шприц и уколол Данте в шею. Вещество быстро проникло в его вены: анестезия оказалась мгновенной. Поэт попытался было оттолкнуть Доктора, но тут же обмяк в его руках. Последнее, что он мог услышать, — неистовый вопль поражения, сорвавшийся с губ существа, которое никогда не было Беатриче.

Реальность вокруг рушилась со скоростью карточного домика. На стенах образовались трещины, за ними разломы, с потолка посыпалась побелка. Мерцательница исчезла под грудой разрушенных иллюзий, лишённых связей с их создателем. Доктор подхватил Данте под руки и подтащил поближе к креслу, где просыпалась Клара.

— Что… что происходит? — сонно спросила она, с трудом разлепляя веки. — У меня такая тяжёлая голова.

— Да-да, выход из-под наркоза должен быть более плавным, — подтвердил Доктор, торопливо открепляющий оставшиеся катетеры. — У нас нет времени, надо торопиться.

Кларе пришлось быстро включаться в происходящее. С трудом передвигая ватными ногами, она слезла с кресла и рухнула Доктору на руки.

— Послушай, вас двоих я не дотащу, — возмутился было он, но тут же замолчал, осенённый новой идеей. — Придётся вызвать вам такси.

В полусне-полутумане, среди осколков несуществующей реальности раздался хорошо знакомый звук. Только вместо ТАРДИС возникла красивая римская колесница, будто бы никем не управляемая.

— Как ты это сделал? — Клара удивлённо разинула рот.

— Ну, напоследок можно воспользоваться услугами наших волшебников-материализаторов, — подмигнул ей Доктор. — По крайней мере, не придётся плестись весь обратный путь с двумя спящими красавицами.

Это замечание вызвало у Клары улыбку. Она не до конца понимала, о чём говорит Доктор, но точно знала, что позже он всё ей растолкует, как любопытному ребёнку. Правда, это случится гораздо позже. Сейчас сил в её теле всё ещё было немного: она жутко хотела спать и чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. С большим усилием ей удалось сделать несколько шагов до колесницы. Рухнув на сидения, Клара кивнула Доктору в знак того, что с ней всё в порядке, но, несмотря на все приложенные усилия, отключилась. Кажется, всё было кончено.