«Почему ты оставила отца? Как ты могла бросить меня? Не прикасайся ко мне больше!» – вздрогнул он.

Лютый тронул кзорга за плечо. Тот открыл глаза и увидел, что галинорец протягивает ему кружку.

– Ты вчера вырубился и проспал всю ночь. Мы уже собираемся ехать, – сказал он. – Вставай, если хочешь успеть пожрать.

Рейван спешно засобирался, вспомнив, что Ингрид всё ещё в руках набулов. А потом… Нужно сделать всё, чтобы боль Причастия не настигла его вновь.

Они неслись верхом по лесной тропе, приближаясь к границе с землями набулов.

– Я надеюсь, они не успели перейти мост! – рявкнул Лютый. – На набульской земле мы не сможем двигаться быстро – нам придётся прятаться по кустам и идти по ночам.

– Нам надо настигнуть их раньше! – отозвался Тирно.

Рейван скакал впереди, затянутый гулом тревожных мыслей. Перед его глазами стояла плачущая Ингрид в похотливых руках набульских солдат. Рейван шумно дышал, представляя, как взмахи его клинка рождают в их глазах страх.

Тишина леса вокруг усилила беспокойство, и Рейван остановился. Галинорец поравнялся с ним в тот самый миг, когда в воздухе просвистели стрелы.

– Засада! – воскликнул Лютый.

Рейван склонился к боку лошади, избежав ранения.

Лютый схватил щит, закреплённый на седле, и прикрылся им. Позади вскрикнул Тирно. Рейван обернулся и увидел у него в животе, чуть ниже рёбер, стрелу. Рудокоп обмяк и начал вываливаться из седла.

Рейван и Лютый одновременно спешились. Галинорец побежал к рудокопу, а Рейван, удерживая обоих лошадей, прикрывал их телами себя и своих спутников.

– Рейван, помоги! – прошипел Лютый, снимая Тирно с седла.

Намотав поводья на запястье, Рейван перехватил стонущего рудокопа за плечи.

– Держи его крепче, я сломаю древко, – сказал Лютый.

– Дэрон… – простонал от боли Тирно, хватая галинорца за грудь.

Ворот рубашки воеводы распахнулся, и Рейван узрел клеймо.

Лютый бесстрашно поглядел кзоргу в глаза и одёрнул одежду.

– Ведь я поверил тебе! – прошипел Рейван, опуская рудокопа на землю.

Обман, словно хлыст, рассёк кзоргу сердце, и ярость обожгла руку. Рейван выхватил меч.

Лютый поднял с земли щит. Новый залп стрел запел в воздухе и накрыл их сверху. Щит галинорца задрожал, принимая удары наконечников. Кони заржали и встали на дыбы – Рейван выронил меч, чтобы удержать поводья. С негодованием он поглядел на Лютого. Лишь один удар отделял его от цели, но обе руки удерживали лошадей, под ногами стонал раненый старик, а сердце кричало, что Ингрид где-то близко.

– Хочешь убить меня, собака кзоргская?! Ну давай, что стоишь?! – рявкнул Лютый.

– Молчи, Лютый! Молчи! Иначе… – зарычал Рейван.

– Иначе что?!

– Надо покончить с ними, – поглядел Рейван в чащу. – Бери тех, что слева.

– Давай на счёт «три»! – кивнул Лютый.

Они бросились прямиком на врагов, засевших в засаде. Рейван взбежал на холм и через мгновение был уже в шаге от набульских солдат. Те поняли, что им не справиться со свирепым рисским воином, и побежали прочь.

Рейван настиг их. Первого скосил на бегу, словно травинку. Второго повалил ударом рукояти меча в спину. Набул покатился по выстланной сырым мхом земле.

– Не убивай! – закричал он, когда Рейван склонился над ним.

– Куда везут дочь Верховного вана, где она?! – яростно прорычал кзорг по-набульски, стиснув пальцы на горле врага.

– В Вайлен… – закряхтел солдат.

– Далеко они сейчас? Отвечай! – Рейван надавил сильнее.

– За холмом, у реки… Не убивай меня! – задыхался солдат, пытаясь разжать пальцы Рейвана. – Мост смыло, и мы застряли на берегу.

– Ясно, – сказал кзорг, и рука его переломила гортань солдату.

Когда Рейван вернулся из чащи на дорогу, то увидел, как Лютый перевязывает рану бледному как снег рудокопу.

– Они застряли у реки из-за половодья, – проговорил воевода, поглядев на меч в руке Рейвана, а затем тому в глаза.

Лютый выглядел спокойно, будто набульские стрелы были для него обычным делом, а кзоргский меч – и вовсе развлечением.

– Мне те, в лесу, тоже так сказали, – немного помолчав, ответил Рейван,

– Тирно сильно ранен, – покачал головой Лютый, затягивая узел повязки. – Нужно отвезти его в Хёнедан – это недалеко. У них должен быть лекарь.

Рейван прошелестел взглядом по чаще, крепко стискивая челюсти. Никогда ещё он не чувствовал себя столь бессильным. Вдали за деревьями стоял конь Тирно, а два других, раненые и напуганные, убежали.

– Отвези рудокопа в Хёнедан и призови воинов, – сказал Рейван.

– А ты?

– Я отправлюсь за Ингрид. Эти, – он поглядел в чащу, – были без лошадей, значит, лагерь недалеко.

Рейван бежал по тропе, расплёскивая ярость. Она жгла его до слёз. Он был так близко к исполнению приказа, но всё быстрее удалялся от него. Ветви зло хлестали его по голове и по плечам, и он рычал от гнева. Но ударившись лбом о крепкий сук, нависший над головой, Рейван повелел себе успокоиться: кругом таилась опасность. Если набульские солдаты обнаружат его, то Ингрид не поздоровится. Если он не будет хладнокровен, то рискует ошибиться и проиграть. Вдохнув полной грудью сырой лесной воздух, Рейван ощутил едва уловимый дым костра и свернул в чащу.

Сумерки сгущались, и он ломал на своём пути ветви, оставляя хорошо заметный след для Лютого. Мох хлюпал под ногами, влажные кусты промочили штаны. Голова пульсировала тугой болью от усталости.

Встретив ручей, Рейван склонился напиться и услышал в кустах шум. Это был набульский солдат, и кровь от воодушевления перед схваткой загудела в жилах Рейвана. Движения его стали лёгкими, слух обострился, взгляд выхватывал каждое шевеление леса вокруг. Людей убивать легче, чем зверей. Он разделается с набулом легко: как волк выхватывает овцу из стада, тот даже не успеет пискнуть.

Пока солдат набирал воду в котелок, Рейван извлёк меч и бесшумно приблизился. Позади раздались голоса, Рейван обернулся и увидел воинов в чешуйчатых доспехах. Это были кзорги.

«Проклятье!» – выругался Рейван, вжавшись в ствол дерева.

Сердце заплясало в груди. Спокойствие и уверенность бесследно растворились. От мысли, что необходимо вступить в бой с кзоргами, братьями по ордену, Рейван оцепенел. Если с солдатами справиться было несложно, то устоять против кзоргов в его ослабленном состоянии было мало шансов – вернее, вовсе не было.

– Вот я влип! – злобно прошипел он, пригнувшись ещё ниже к земле. – Лютый, где же ты?!

Рейван прокрался ближе к лагерю и увидел Ингрид. Она сидела связанной у костра, голова была опущена, золотистые волосы взлохмачены и закрывали лицо, на руках виднелись ссадины. Рейван в гневе сжал рукоять меча, готовый броситься ей на помощь.

– Тревога! – закричали часовые.

Рейван подумал, что попался. Но в следующий миг услышал в глубине леса лязг стали и отборную рисскую брань.

Напрягшись всем телом, он считал удары сердца и старался не выдать себя. Рейван не сводил взгляда с Ингрид. На крики она подняла голову, янтарные глаза её заблестели надеждой.

В лагерь ворвались риссы.

– Рёгнар, обходи справа! – раздался громкий рёв Лютого.

«Стоять», – приказал себе Рейван, хотя рука его чесалась от желания взмахнуть клинком.

Набулы сбились в кучу вокруг Ингрид, риссы стремительно окружали их. Началась бойня, и воины закружились в пляске смерти. Лязг стали и крики разбудили лес.

Уклонившись от ударов мечей, Рейван подлетел к Ингрид и перерезал её путы. Широкими от страха глазами она шарила по сторонам и вовсе не глядела на своего спасителя: она не узнала Рейвана. Кзорг потянул Ингрид за собой, защищая вооружённой рукой от проносившихся мимо ударов и пинков.

Неожиданно Ингрид вырвалась из-под его защиты, схватила с земли меч убитого набула и кинулась на своих обидчиков. Рейван был застигнут врасплох этой выходкой. Он не ожидал, что испуганная девочка бросится в бой, и на мгновение даже восхитился её смелостью.