«0:59 секунд».

«0:58 секунд».

— Не могу ответить тем же, — как можно спокойнее попытался ответить я, стараясь, чтобы в голосе не проскочило сковывающее меня напряжение. — Что ж вы меня всё не оставите в покое-то?

— В покое? — изогнул бровь кобольд. — Ты без спросу взял то, что тебе не принадлежало, обидел кучу серьёзных людей, нагрёб полные карманы денег, а теперь хочешь, чтобы тебя оставили в покое? Ну ты и наглец!

— Я взял? — изумился я. — Вы сейчас о Первожреце? А не вам ли знать, что у меня не было выбора. И, если на то пошло, то именно вы настаивали, что удалять моего персонажа мне категорически запрещено.

Нойман не ответил, но молчанием ясно дал понять, что мой вопрос попал в цель.

— То есть, если я отдам вам статус Первожреца, вы от меня отстанете? Я правильно понимаю?

Змеелов несколько секунд смотрел на меня, а затем внезапно расхохотался.

— Ты, видимо, не до конца понимаешь, Вова. Статус я у тебя сейчас и так заберу, без твоих жалких попыток. А «оставить в покое» просто так — даже и не надейся, особенно после того, что ты исполнял. Я подумаю, что у тебя за это запросить, — издевательская усмешка кобольда, особенно зловеще смотревшаяся на вытянутой крысиной морде, в очередной раз дала понять: от меня не отстанут. И что бы я сейчас не делал и не предлагал — всё тщетно.

Нас разделяло расстояние не больше десяти метров и два индивидуальных энергощита, куполом накрывшие соперников до начала поединка.

— И ещё: после того, как ты окажешься на Круге Возрождения, можешь удалять своего персонажа и постараться навсегда забыть о «Даяне I». С сегодняшнего дня тебе будут здесь не рады. Очень не рады, Вова!

Мне оставалось только скрипнуть зубами от злости, попытавшись отрешиться от эмоций, распиравших меня.

«Удаляться, значит? Хорошо! Вот только кто улетит на „респаун“ — это ещё под вопросом, крыса ты облезлая».

Змеелов, с момента нашей последней встречи в Вардэйле, умудрился прокачаться до пятьдесят третьего уровня.

«Почти сорок уровней за столь короткий срок — хороший результат. Не иначе его отчаянно „паровозили“ в какой-то „сублокации“. И, судя по экипировке — он, или „воин“ или „рога“».

Змеелов был неплохо упакован. Кожаная броня с металлическими вставками, в руках изогнутый меч, чем-то напоминающий палаш, только намного уже. Ноги тоже были защищены поножами и голенными накладками, закреплёнными поверх невысоких сапог.

Предположение, что он может оказаться «разбойником», возникло из-за наличия на его поясе двух прямых кинжалов и перевязи с метательными ножами, опоясывающей грудь.

Буравя меня холодным взглядом, Змеелов изготовился к бою, более ничего не говоря. Было видно, что несмотря на его уверенность в своей победе, кобольд воспринимал меня всерьёз.

«0:04 секунды».

«Понеслась душа в рай», — материализовав «крисы», я приготовился к одной из самых сложных своих схваток.

«0:02 секунды».

«Бой!».

Как только таймер показал четыре нуля, у меня уже активировалась «Завеса боли», скрыв густым туманом всё пространство вокруг моего противника.

Взвывшее сиреной чувство опасности заставило меня совершить резкий рывок в сторону. И вовремя, поскольку на том месте, где я находился секундой ранее, из-под земли вырвалась громадная лапа, кроша каменную поверхность будто тонкий весенний лёд.

«Это что ещё за хрень?», — успел подумать я, прежде чем до меня дошло: эта тварь чувствует моё местонахождение.

Судя по размеру показавшейся на миг лапы, неведомое существо имело размер как бы не выше меня ростом.

«Если оно вылезет, мне — песец».

Змеелов же в это время расслабленно стоял, пытаясь сквозь туман рассмотреть, как я уже третьим прыжком ухожу от настырной твари, возжелавшей моей крови. И я не питал иллюзий, что она просто хочет пообниматься со мной.

Поняв, что «Завеса боли» только жрёт мои скудные запасы магической энергии, совершенно не скрывая меня от существа, я деактивировал умение, на автомате забросив в себя содержимое фиала с «Зельем маны».

Это было ошибкой, поскольку, как только Мгла окончательно рассеялась, тварь попыталась выбраться из-под толщи камня.

«Блин, блин, блин».

Когда показалась приплюснутая уродливая башка существа, я на миг опешил. Мои представления о нём, касательно размеров, были в корне неверны. И если эта образина выберется, то с легкостью сможет занять четверть тридцатиметровой круглой площадки, огороженной «энергощитом» на время нашего боя.

«Неужели дело во Мгле?».

«Завеса боли».

Недовольно заворчав, существо прекратило попытки выбраться. Раздражённо мотнув полностью показавшейся башкой, оно снова ушла под землю, противно скрипнув костяными пластинами о камень, а мне пришлось снова совершать рывок к краю площадки, чтобы не попасть ей в лапы.

— Посмотрим, на сколько тебя хватит, — раздался насмешливый голос Змеелова с конца площадки. — А судя по твоим действиям, ты совершенно не знаешь, что это за зверюшка. Что ж, тем хуже для тебя, Вова.

«Да пошёл ты вдаль мелкими шажками вместе со своей зверюшкой», — пожелал я кобольду, полностью сосредоточившись на том, чтобы не перейти в разряд «ваншотного», неосторожно попав под удар когтистой «грабли».

Я даже описание толком не прочёл, успев лишь заметить пятидесятый уровень явно призванного существа и кусок описания, не сообщившего мне ровным счётом ничего: «…зуборыл».

«Да хоть „звездоклюв“», — раздражённо подумал я, активировав один из свитков «Призыва радужного волка».

Молниеносно, вычерчивая глубокие чёткие линии в камне, передо мной появилась печать призыва, неуловимо напоминавшая сложный «пентакль». Вспыхнув ярким светом, печать медленно начала угасать, явив небольшого лохматого щенка в её центре, с интересом осматривающегося по сторонам и переливающегося всеми цветами радуги.

— И это по-вашему волк? — потрясённо выдохнул я, мельком глянув описание, от которого захотелось разрыдаться. — Твою же дивизию!

Флерал. Пик Рух. Облачная Арена.

Яростная схватка на плато стремительно набирала обороты, и даже неискушённому в воинском деле разумному было предельно ясно: она неравна.

Но участники схватки не могли знать, что у них присутствуют зрители, которые сейчас равнодушно наблюдали за разворачивающимся действом.

— Что-то он не торопится, — скептически заметил мужчина, слегка поморщившись. — С таким успехом, до проигрыша остался всего шаг. И что ты будешь делать тогда, Тиа?

— А у меня есть выбор? — спокойно поинтересовалась богиня, не отводя глаз от мечущейся фигурки своего Первожреца.

— Ты изменилась, — прищурился Танатос. — И куда подевалась непримиримая богиня, слово и воля которой гремели перед Переделом?

— Она умерла пять веков назад, — льда в голосе богини хватило бы с лихвой, чтобы заново заморозить все верхушки гор Гуконского хребта. — Умерла, сражённая предательством. Растворилась в небытие, удивлённая отсутствием помощи, от тех, кому доверяла. Погибла, растоптанная жестокостью. Её больше нет. Сейчас есть я.

— И я даже не знаю, хорошо это или плохо, — задумчиво произнёс бог. — Та Тиа была где-то яростна, где-то непримирима, а где-то и жестока. Но тебя никогда нельзя было обвинить в отсутствии честности. Не знаю, как сейчас, но раньше ты старалась быть по-своему, но справедливой.

— Ошибочный путь, правда? — в её голосе промелькнула издёвка.

— Ты сама виновата, — припечатал Танатос. — И первая нарушила все договорённости, хотя в твоих силах было всё прекратить. Ты сама решила идти до конца, так что не стоит удивляться последовавшей реакции.