Скотт залпом осушает стакан и хмурится.

– Так, слушай дальше, прикинь, эта сука, пока в больнице лежала, подготовила все документы на развод и хотела Лизу себе забрать, её адвокат ещё приходил, такой важный весь, жирный, приходит, значит, и говорит: «мистер Гилмор, вы же понимаете, что Элизабет будет лучше с матерью?». Ну, я тогда пьяный был, не выдержал, засунул ствол ему в глотку и такой говорю: «послушай, жирдяй, не лучше ли тебе будет без мозгов, если ты ими не пользуешься, раз не в курсе с кем разговариваешь?» – Скотт вздыхает и двумя пальцами трёт глаза. – В итоге Лиза со мной осталась, ну, пришлось заплатить кому надо. Но главное, что дочка со мной осталась, я бы с ума сошёл, если бы у меня её забрали, я же только ради неё и живу, получается. Да и отец в души в ней не чает.

Он открыл на телефоне фотографию своей дочери и долго рассматривал с дурацкой улыбкой, периодически делая большие глотки виски из уже обновлённого стакана. Он перелистнул очередную фотку и пододвинулся к Эвану, чтобы показать.

– Кстати, смотри, это мой брат Трэвис с семьёй, похож на меня, правда? А это их очка, ровесница Лизы. Постоянно что-то да выкинут, когда встретятся. За ними нужен глаз да глаз. Отец, правда, не разговаривает с Трэвисом.

– Почему? – впервые нарушил молчание Эван, потому что ему нужно было хоть что-то сделать, чтобы попытаться унять волнение.

Непривычно долгая пауза. Скотт смотрел в экран телефона, казалось, заблудился в собственных мыслях.

– Понимаешь, они не такие… Живут своей тихой мирной жизнью, работают на обычных работах. Мне Трэвис сказал перед своей свадьбой… Ох, и нажрались мы! Да, вот тогда и говорит: «Скотт, я понимаю, что вы с папой хотите как лучше, но Кристин не такая. Мы хотим жить обычной жизнью, и мы сможем сами заработать, а ради неё я готов на всё, как бы вы к этому не отнеслись». Ну, я-то не против был. А папа огорчился. Думал, что Трэвис тоже продолжит наш бизнес, а он пошёл в обычные служащие.

Скотт уставился в свой стакан и какой-то время о чём-то думал.

– Кстати, они должны были сегодня заехать к нам, – он посмотрел на залитое водой окно. – Хотя в такую погоду… Может, завтра, как дождь закончится. Я тебя познакомлю, наконец, с братом. Он тебе понравится. Они сегодня к своим друзьям ездили. Как их там… Фишеры, вспомнил. У них дом в горах, если в сторону электростанции ехать. Неплохо устроились, я тебе скажу. Фишер этот какой-то начальник, постоянно в командировках, а вот жёнушка у него – что надо! Она то ли ведущая, то ли ещё кто-то, по телеку, говорят, мелькает. Но всё при ней. Горячая штучка – эта миссис Фишер! Я бы на месте мужика её надолго одну не оставлял.

Скотт загоготал.

– Но, как мать она так себе, похоже. У них ещё сын есть такого же возраста, как мала́я у брательника. Часто просят, чтобы или брат, или Кристин с ним посидели. Отец-то постоянно в командировках, а мать на съёмках. А парнишка всё время один или с сиделками, но только не с родителями. Хреново это, Эван. На кой чёрт вообще заводить ребёнка, если он тебе не нужен. Хреново…

Эван его практически его не слушал. Он в сотый раз спрашивал себя, правильно ли поступил, что согласился? Теперь он станет соучастником, преступником. Убийцей.

***

– Я не убийца!

– Эван, я дал тебе работу, без которой ты бы уже умер от голода или был бы зарезан в уличной драке! Когда же ты поймёшь, что у тебя нет выбора! Мы нашли тебя два года назад опустившегося на самое дно, валяющегося в луже на дороге. Дали тебе денег на лечение матери, расплатились со всеми долгами. Сейчас ты сыт, одет, ни в чём не нуждаешься. Мы дали тебе всё!

– Но я не знал, что мне придётся убивать!

– Я тебе уже говорил раньше, что лично тебе не надо никого убивать, это сделают другие люди. Тебе надо только открыть ворота и впустить их внутрь, когда все уснут, – Уолтер по-отечески взял Эвана за плечи. – Ты ни разу не подводил меня. Вернулся на службу к Гилморам, хотя шансов почти не было. На протяжении почти двух лет исправно шпионил за ним, поднялся до начальника охраны его загородного дома. Помог обрубить его щупальца, опутывавшие весь город. Ослабить этого мерзкого спрута. А сейчас, когда всё готово и мы в шаге от того, чтобы окончательно покончить с ослабевшим чудовищем, ты хочешь сдать назад?

– Когда вы брали меня на работу, то не говорили, что будут умирать люди.

– Люди умирают каждую секунду, – он отпустил Эвана и начал расхаживать по комнате, театрально жестикулируя. – По всему миру именно вот в это мгновение умирают люди. И мы с этим не можем ничего поделать. Ты должен был смириться с этим фактом, когда принял моё предложение. Тем более, я не заставляю тебя убивать собственными руками. Посмотри на это с другой стороны. Если бы ты тогда отказался, чтобы с тобой стало? Ты видел, как медленно умирает твоя мать без нужных лекарств, более того, вам нечего было есть. Счета оплачивать тоже нечем. Должники настойчиво требуют своих денег. На работу тебя не берут, потому что ты стал отбросом общества и не нужен больше ему. От таких, людей общество избавляется. Именно в этот момент социум снимает маску, и мы видим его настоящее лицо. Ты никому не нужен и у тебя не остаётся выбора. Сначала будешь отрицать, говорить себе, что воруешь, только чтобы выжить. Ты – Маугли в бетонных джунглях, где выживает хищник. Потом будешь оправдывать себя за кровь на руках, потому что ты дрался за свою жизнь. Тебе просто пришлось убить, чтобы остаться на свободе. Чтобы выжить. Ты уже заочно был преступником ещё до того, как переступил порог нашего дома. Тебе пришлось бы пойти на этот шаг. Таких, как ты я вижу насквозь. Ты не будешь долго думать, когда на весах будет твоя жизнь или благополучие родных. Всё к этому и шло. Ещё до нашей с тобой встречи твоя жизнь была предопределена.

– Я не верю в судьбу!

– Я тоже. Но если у тебя на руках детали от конструктора-машины, из них не собрать вертолёт. Из одного набора соберётся только один пазл. Это законы физики. Условия определяют результат, не больше и не меньше. Я просто помог тебе изменить эти условия и предложил из двух зол – меньшее.

***

Час ночи. Дождь и не думает прекращаться. Боб ушёл к себе наверх, а Скотт отключился прямо на кухонном столе. Эван спускается в гараж и заводит свою машину. Подъезжает к воротам. Говорит охранникам, что выезжает по поручению босса, и чтобы они не спали на посту. Те начинают неуклюже оправдываться, но Эван уже выехал за ворота. Проезжает километр и глушит мотор. Рядом с ним зажигаются фары другой машины. Он выходит из своей машины и, намокнув под ливнем, садится к людям Лейна. С ними Дэвид. Улыбается. Видно, как он наслаждается происходящим. Ещё раз проговаривают план, Эван рассказывает, сколько человек в доме, а в это время его подельники проверяют глушители на пистолетах. Вид холодного метала в тусклом свете лампочки автомобильного салона заставляет Эвана содрогнуться.

Все пересаживаются в машину к Эвану. Фары выхватывают куски размытой дороги по пути обратно. Кровь барабаном пульсирует в ушах Эвана, а ладони скользят по гладкому рулю. Около ворот все пригибаются, чтобы их не было видно, а Дэвид сползает на переднем сидении и накрывается курткой, но охранники даже не заглядывают в салон. Поравнявшись со сторожкой Эван, останавливается, привлекая внимание охраны. Стёкла машины опускаются. Два глухих выстрела с заднего сидения через стекло сторожки – два охранника обмякли в своих креслах. Подъезжают к входу. Открывая дверь дома, Эван слышит невнятную речь Скотта.

– Золотце, ты чего не спишь?

Затем детский заспанный голосок:

– Мне приснился плохой сон!

Внутри всё обрывается. Дальше Эван видит всё как в тумане. Вспышки выстрелов. Душераздирающий крик Скотта, прижимающего окровавленное тело дочери к груди. Ещё выстрелы. Её кровь смешивается с его кровью, и Скотт медленно оседает на пол, так и не разжав объятия. На крик из спальни спускается Боб Гилмор. Его смерть настигает на лестнице. Тело ещё продолжало скатываться до первого этажа, а люди Лейна уже поднимаются наверх. Посреди спальни испуганная жена Гилмора, вставшая с кровати, чтобы спуститься и проверить, что произошло внизу. Выстрелы. Пошатнувшись, она падает на пол и затихает.