— Полезешь в душ, будь осторожна. В этой вонючей халупе воды горячей нет, водонагреватели! — предупредил мужчина.

Однако было уже слишком поздно. Я кое-как умылась под холодной водой и замоталась с головы до ног в длинный, отельный халат. Он был светло-голубого цвета и неприятно колол нежную кожу. Но выбирать не приходилось. Я основательно замёрзла и начала искать фен, но не нашла его в пределах ванной комнаты.

По двери снова застучал Лютый. Я сжалась в комочек, услышав требовательный стук мужского кулака.

— Принесли фен. Возьмёшь? — предложил Лютый.

Я осторожно приоткрыла дверь и взяла протянутый фен, не желая встречаться взглядом с мужчиной. Однако он поступил хитрее, резко распахнув дверь и войдя в крохотную ванную комнату.

— Прятаться будешь? — прямо спросил Лютый, требовательно посмотрев на меня.

Кожа и так была покрыта мурашками после принятия холодного душа, а под пристальным взглядом ночного любовника вдоль позвоночника табуном пробежали мурашки.

— Спасибо за фен.

Я взяла фен из рук мужчины и повернулась лицом к зеркалу. Я принялась сушить волосы, смотря исключительно на своё отражение и не замечая голодного взгляда Лютого. Но сохранять хладнокровие в его присутствии не получалось: щеки покрылись румянцем.

Лютый шагнул ко мне, встал позади и медленно поднял руки, обхватив меня плотным кольцом под грудью. Он наклонился и втянул носом запах влажных волос, пахнущим отельным шампунем. Пульс ускорился в десятки раз, мне стало трудно дышать и больше всего на свете хотелось, чтобы Лютый ушёл, оставил меня наедине с собой, со своими мыслями.

Может быть, находясь вдали от этого мужчины, мне удалось бы убедить себя, что жаркая ночь была лишь плодом моего воображения. Но Лютый никуда не собирался уходить. Он медленно сомкнул пальцы вокруг пряди волос, перебросил их через плечо, открыв жадному взгляду засосы на моей шее, потом сдвинул халат в сторону и пробежался пальцами по моей груди, показывая, какую власть он получил над моим телом, заставляя дрожать, вызывая странную слабость в ногах.

— Я тебя распробовал и скажу, что с тобой в постели было не скучно. Теперь ты от меня не спрячешься, — произнёс пугающую фразу и хлопнул меня по попе, отойдя в сторону. — Суши волосы и выходи завтракать. Потом в город двинем.

Что он имел в виду, говоря: в постели было нескучно?

Неужели он задумал превратить меня в свою любовницу?

=27=

Я вышла из ванной комнаты, намереваясь подобрать одежду, разбросанную накануне по всему номеру мотеля, но обнаружила её небрежно свёрнутой, валяющейся в углу.

— Тебе новые шмотки привезли. Примеряй, не стесняйся. Надеюсь, я правильно этикетку считал и тебе вот это подойдёт, — послышался голос Лютого, сидевшего в низком кресле.

На одном из подлокотников высилась гора одежды. Лютый похлопал по вещам ладонью.

— Я хочу надеть прежнюю одежду.

— Там кровь и грязь, — отрезал Лютый. — Бери это! Здесь даже твои любимые парашюты имеются, — сказал со смешком, выудив из стопки одежды белые хлопковые трусики.

— Или твои любимые? Ведь ты только и делаешь, что говоришь об этих трусах. Стоит самому примерить, наверное! — бесстрашно предложила я, тем не менее, внутренне обмирая от страха с примесью восторга, что я ещё не упала в обморок, а могу говорить с этим пугающим мужчиной, который показал себя в постели ярым и умелым любовником.

— Я охотнее их на тебя примерю, Маша. Одевайся! — подвёл итог Лютый.

— Сколько сейчас времени?

— Скоро полдник. Завтрак у нас поздний, — ответил мужчина и отошёл, чтобы поговорить с кем-то по телефону.

Уже полдник!

Прошло больше суток с момента, как я покинула дом Лютого, попрощавшись с Тимофеем. Наверняка он переживает обо мне и чувствует себя неуютно в чужом доме.

Мне захотелось позвонить ему, но мой телефон был разряжен. И ни одно из зарядных устройств, лежащих в ящиках тумб, не подходили моему старенькому телефону.

Пришлось одеться и ждать, пока Лютый закончит переговоры и сядет в кресло, стоящее у журнального столика, на котором были расставлены одноразовые контейнеры с едой и выпечкой.

— Ешь. Это нормальная еда, не из местной столовки, — нарушил тишину Лютый.

— Спасибо за предложение. Но сначала я хотела бы позвонить Тимофею, чтобы узнать, как у него дела.

— Я звонил утром Динаре. Пацан в порядке, с ним няня занимается, — скупо ответил мужчина.

— Няня? — спросила я, не поверив словам.

— Не сидеть же ему целые сутки одному. Скоро вернёмся в город, сама увидишь его и поговоришь.

Я сдержанно поблагодарила Лютого и принялась за еду, выбрав отварной рис и овощное рагу к нему, а также греческий салат. Лютый наблюдал за мной, но иногда отводил взгляд в сторону, чтобы не смущать меня чересчур пристальным вниманием. Однако я до сих пор не знала, как вести себя с мужчиной после ночи, проведённой вместе.

Я считала эту ночь ошибкой.

Но вынуждена была признать, что мне было хорошо. И если бы речь шла только об удовольствии, я бы ни о чём не стала жалеть.

Однако у нашей ситуации было и множество других нюансов. Больше всего меня волновали слова Лютого, что я мне от него не спрятаться.

Я хотела чтобы эти слова так и остались словами, не превратившись в нечто большее и не воплотившись в жизнь по-настоящему.

Возможно, Лютому просто приелись продажные барышни из эскорт-услуг, и он решил развлечься со мной, попробовав что-то новое.

Думаю, уже сегодня он вернётся к своим пагубным привычкам и оставит меня в покое, а потом через некоторое время я благополучно забуду об этом происшествии.

Но можно ли забыть того, кто стал первым мужчиной?

Смогу ли я после всего случившегося относиться к Лютому, как прежде, словно ничего не было?

Мужчина уверенно вёл автомобиль, а я исподтишка разглядывала его хищный, суровый профиль, и моё глупое сердце, то стрекотало, как неугомонная цикада, то замолкало и словно не билось, остановившись.

— Дыру на мне протрёшь.

Лютый поймал меня на подглядывании и не преминул выдать колкую фразу, а в ответ я смутилась даже больше, чем обычно и мечтала провалиться сквозь землю от стыда.

— В окно от смущения выпрыгивать точно не стоит, — продолжал балагурить мужчина.

— Как ты можешь делать вид, словно не произошло ничего особенного?! — не выдержала я.

В ответ Лютый наградил меня искренне недоумевающим взглядом, и я в очередной раз ощутила себя простой, наивной дурочкой. Ночь, проведённая нами вдвоём, не была особенной для Лютого.

Как глупо, как наивно было подумать, словно я выделяюсь для него из толпы тех девушек, с которыми он проводил свои ночи? Из того, что я узнала о нём, сделала вывод, что Лютый не заморачивался вопросами верности своей супруге и охотно развлекался на полную катушку в обществе других девушек.

Так с какой стати я могла бы стать исключением из правил?!

Окончательно стушевалась, я перевела взгляд вниз, разглядывая руки, лежащие на коленях. Внезапно на моё левое колено опустилась массивная, горячая мужская ладонь, сжав ногу пальцами, как тисками.

— Вот ты и стала взрослой, Машутка.

— Ничего лучше ты не мог придумать? — спросила дрожащим голосом, не понимая, откуда во мне набирается смелость говорить ему что-то в ответ и пытаться противостоять бешеному напору.

— Я не мастер речей. Научи, — криво ухмыльнулся Руслан. — Хотя ты же химичка… Ну, так скажи, взрывная химическая реакция была или так себе? Поставь оценку, — снова улыбнулся.

— Откуда мне знать?! Ты стал моим первым мужчиной. И я об этом сожалею! — добавила в сердцах.

— Брось эту ерунду! — пригрозил Лютый. — Если бы сожалела, сама бы на меня ночью не лезла.

— Это всё ты!

— И ты. Забросила на меня свои ноги, тёрлась, как кошка… Сожалеет она. Ага! Брехунья! Скажи честно, что ты мечтаешь о повторении.