Над дверью звякнул колокольчик.

– Можно зайти? – прервал алгебраическую медитацию приятный мужской голос.

– Добро пожаловать! – Сью удивилась, обычно никто не спрашивает, а сразу подходит к стойке, и даже подняла голову, чтобы взглянуть на ночного посетителя.

В дверях стоял Ричард, он снял капюшон и взъерошил светлые волосы.

– А здесь ничего, хоть со стороны выглядит как типичный клоповник, – гитарист подарил девушке самую свою очаровательную улыбку.

При виде клыков Сью икнула, она их заметила и во время интервью, но сейчас, когда Рич заявился вот так, клыки перестали казаться ей лишь забавной частью имиджа.

– Ты… – девушка тут же поправила себя. – Мистер, вы хотите снять комнату?

– Давай без официоза, ведь ты же подружка Брендона, а он мой друг, значит, мы друг другу не чужие люди.

“Таких друзей, да за крашеные волосы и в музей!” – зло пронёсся в голове Сью ответ.

Рич по-хозяйски обошёл стойку и сел на стул рядом:

– О, математика?! Всё ещё выглядит, как колдовская формула.

– Посетителям сюда нельзя! – Сью захлопнула учебник и отодвинулась настолько, насколько ей позволяло тесное пространство.

– Так как давно вы дружите с Бренди? – Рич продолжал наступать, заставляя девушку пятиться.

– Мы с ним не друзья, и никогда прежде не виделись, я обозналась, – спиной Сью упёрлась в стену и ощутила себя в ловушке. – Ещё шаг и звоню копам!

Глаза Ричарда сузились, но он отступил немного, опёрся руками на стойку, подпрыгнул и сел сверху на неё:

– Расслабься, я просто проходил мимо. Хотел поболтать, раз уж у нас есть общий знакомый. Надоели одни и те же морды в доме, каждый день их вижу.

Рич повёл носом, принюхиваясь. На краткий миг Сью показалось, что мир вокруг замер, все звуки затихли, фонари погасли, и за проёмом двери воцарилась непроглядная тьма, лишённая жизни. Девушка моргнула, и наваждение исчезло: фонари всё так же освещали парковку и съезд с шоссе.

– Понятно, – в голосе Ричарда чувствовалось напряжение, от былой лёгкости, с которой он возник в мотеле посреди ночи, не осталось и следа.

Вдруг он спрыгнул вниз и присел у ног Сью, поднёс к губам палец, показывая, чтобы она молчала. Места под стойкой едва хватало для них двоих, и плечом Рич прижался к девушке. В холл вошла байкерша, она бросила на стойку ключи и молча вышла. Заворчал мотор мотоцикла и вскоре затих, постепенно удаляясь.

– Я уж подумал, что по твою душу, – на губах Ричарда снова возникла непринуждённая улыбка. Он встал, расправил одежду, вышел из-за стойки регистрации и помахал рукой: – Окей, поболтаем как-нибудь ещё. А сейчас я пошёл, хорошей ночи, Сью.

– Подожди, ты что с ней знаком?

– Нет, – и Рич ушёл так же внезапно, как появился.

– Придурок…

Больше до самого утра не происходило ничего интересного. С помощью ни одной ещё чашки кофе и нечеловеческого усердия, Сью всё же одолела домашку по математике и предрассветные часы проводила, расслабившись и листая старые журналы, разложенные для посетителей.

– Доброе утро! – Мэгги явно не выспалась, но она успела привести себя в порядок, умыться и расчесаться. – Всё нормально? Ничего не происходило?

– Нет, только та байкерша сдала ключи и уехала. Надо сказать уборщице, чтобы первым делом поменяла в том номере бельё.

– Давай дождёмся её. Ты снимала кассу?

– Нет ещё.

Утро шло своим чередом, ближе к девяти в мотель приехал Марти Берри – отец Сью. Сегодня он выглядел гораздо лучше, чем накануне вечером, и всё было тихо ровно до тех пор, пока уборщица с криками не выбежала из того номера, что снимала странная байкерша.

– Труп, там труп! – верещала женщина, словно стараясь не просто разбудить всех постояльцев, но и докричаться до полицейского участка.

Сью влетела на второй этаж молнией, в коридор уже высунулись зеваки, позади девушки бежал отец, запыхавшись, он только и повторял, что всё под контролем, и что гостям следует оставаться на месте. В панике уборщица оставила дверь нараспашку, из комнаты воняло так, что слезились глаза. На кровати по частям, раскинувшись “звёздочкой” лежало изуродованное тело мужчины, того самого, что приехал вместе с байкершей. Его кишки вытащили наружу и развесили по комнате как гирлянды. Голова, руки и ноги – всё лежало отдельно от тела. Но крови нигде не было, только вонь, желтовато-бурые пятна на простыне и куча мелких мушек.

Сью замутило, но прежде чем с ужасом выскочить обратно в коридор, она заметила на зеркале надпись. Кто-то написал алой помадой: “Убирайся!” и, как только Сью прочла это, зеркало покрылось кучей мелких трещин, а затем лопнуло.

Девушку вырвало, кто-то заботливо подставил ей мусорное ведро.

– Т-ты к-как?

– Анна? А ты здесь откуда? – Сью совладала со рвотным рефлексом и подняла глаза. Меньше всего сейчас она ожидала увидеть рядом новенькую.

– Жив-в-ву тут. Л-легче? – Анна осторожно убрала у Сью со лба прядь волос.

Копы приехали быстро, казалось, целый день ушёл на их расспросы, а труп всё так же продолжал разлагаться в комнате. Одна мысль о нём вызывала у Сью новый приступ тошноты. Анна оставалась рядом, она раздобыла откуда-то лимон и навела сладкой воды с дольками цитруса.

– Так вы утверждаете, что на зеркале была надпись? – допрашивал Сью полицейский. Судя по едва проступающей над верхней губой растительности, он лишь недавно окончил академию. Не считая этого, выглядел молодой человек приятно. Он говорил спокойно, не торопя с ответом, а его огромные глаза смотрели с добротой и пониманием.

– Да.

– А когда вы вошли в комнату, зеркало разбилось? Оно точно не было разбито до того, как вы туда вошли? Вам могло всё это показаться от страха?

– Нет! – закатила глаза Сью. Ей надоели одни и те же вопросы целый день, она уже и сама не рада, что сообщила о надписи. – Грег, правильно же, вас зовут Грег? Я точно помню, что зеркало было цело, когда я вошла в номер.

– Хватит на сегодня вопросов, девочка не спала всю ночь! – вступилась за дочь Мэгги.

– С вашего позволения, я вижу перед собой довольно взрослую девушку, – улыбнулся Грег. – Но вы правы, хватит вопросов, поезжайте лучше домой. Если вы не против, я могу вас подвезти.

– Поезжай, Сью, мы тут справимся, ложись спать, – отец выглядел напуганным и уставшим, видно уже просчитал в голове, в какую копеечку ему обойдётся это происшествие.

Половина гостей съехала с мотеля сразу же, а кошмарная вонь въелась в мебель и обои комнаты, так что придётся ещё и за ремонт платить.

– Я могу поехать сама!

– Вы не спали всю ночь и очень бледная, позвольте, всё же я подвезу, – Грег подал Сью руку, помогая подняться.

– Е-е-если хочешь, я мог-гу поехать с тобой, – глаза Анны наполнились немой мольбой, как у несчастного щенка, выброшенного на обочину.

“Впрочем, мне бы тоже было страшно оставаться в мотеле после такого” – Сью стало жаль новенькую.

– Можно Анна переночует сегодня у нас?

Мэгги кивнула и сделала прощальный жест рукой.

Грег повёз девушек на служебной машине, всю дорогу он пытался завести разговор, но, в конечном счёте, сдался и включил радио. Из динамика магнитолы тут же зазвучали первые аккорды одной из песен Бледного Графа. Сью потянулась было, чтобы выключить музыку, но остановилась.

“Ладно, чёрт с ним, пусть играют” – мелькнула непрошеная мысль.

– Слушай, давай на чистоту, раз уж мы вроде как не просто знакомые теперь, – говорила Сью, одновременно разбивая в сковородку яйца для глазуньи. – Только не обижайся.

Анна непонимающе моргнула, не зная, как реагировать. Предыдущим вечером и всю ночь потом они не разговаривали. Сью не хотела поднимать ни тему с телом, ни вопрос, почему школьница снимает номер в мотеле. Наскоро поужинав разогретой пиццей из супермаркета, она отправила Анну спать в комнату родителей, а сама ушла мыться. Проведя в ванне около двух часов, Сью извела весь гель для душа и почти все запасы мыла, но ей всё равно казалось, что от её кожи и волос смердит тухлятиной. Даже наутро, стоя у плиты, сквозь яркий аромат кофе и жареных яиц, ей мерещился этот мерзкий запах.