Жёсткий матрас и подушка под головой — кажется, чистая, пахнет вроде каким-то дешёвым порошком — даже не кажутся чем-то кошмарным. Скорее, наоборот, заставляют дольше полежать, расслабиться, забыть обо всём. Ещё бы тёплое одеяло и отсутствие сквозняка…

Итан заглядывает под кровать, понимая, что ветерок тянет откуда-то с пола. И действительно — ровно под ним находится аккуратная прямоугольная дыра, словно её выпилили в металле пола специально. Стены залеплены металлом, потолок из металла, даже пол — вся небольшая каморка, где находится только железная кровать с матрасом, полностью покрыта металлом. Тут же вспоминает, как тот странный мужчина в шляпе и круглых очках — опасный, очень опасный, кричит подсознание — пустил в Итана его собственную дробь. Металлическую. И как тогда эту тварь убить?

Машинально запускает целую руку под плоскую подушку в попытке отвлечься на прохладность ткани — и пальцы нащупывают шершавую рукоятку. Вытаскивает. Пистолет, но пустой, ни единого патрона. И в карманах, как назло, пусто. Впрочем, даже от такого нельзя отказываться: мало ли, посчастливится найти пачку патронов или хотя бы порох. Если тот мужчина — Хайзенберг, кажется? — сам вооружает Итана, то он возьмёт всё, а вместо «спасибо» начинит свинцом его лицо, как бы сложно это сделать ни было.

Итан встаёт с кровати, чувствуя тяжесть в мышцах ног. Ничего, позже отдохнёт. Этот Хайзенберг определённо знает, где его дочка, а значит, Итан стрясёт с него информацию любыми способами. Но сначала, само собой, надо выбраться отсюда — и он уже предчувствует погоню по железным лабиринтам.

Усилие, и кровать отъезжает с противным скрипом металла о металл. Итан ещё раз всматривается в исцарапанную пластину на кирпичной стене — два, шесть, восемь и бессмысленный набор букв. Разбирать всё это нет времени, останавливается на том, что будет решать проблемы по мере их поступления. А сейчас никакие шифры ему и даром не сдались. Нервно сжимая рукоятку пистолета, прыгает вниз.

Длинный и довольно узкий коридор. Вдоль кирпичных стен тянутся поеденные коррозией металлические трубы и балки. С одной стороны — явный тупик и пара дверей, обе закрыты, так что Итану ничего не остаётся, кроме как идти вперёд в другую сторону. В полутьме коридора довольно тихо, но с каждым шагом, отдающимся глухим эхом от стен, доносятся размеренные приглушённые звуки, похожие на наковальню. Наверное, это работает какой-то большой железный механизм, где-то далеко внизу, по крайней мере Итану так кажется. Стук неторопливый и мерный, как работа живого сердца, и постепенно начинает казаться, что это действительно бьётся сердце огромного железного существа, дышащего сквозняком коридоров и пристально следящего за незваным гостем. Итан сглатывает, отметая наваждение.

Коридор слишком длинный и одинаковый, петляющий, и Итан теряется во времени — он идёт только пять минут или уже все полчаса? Размеренный механический стук, вибрирующий в тяжёлом затхлом воздухе, начинает действовать на нервы.

Наконец-то упирается в дверь, ручка которой легко поддаётся. Странная комнатка, маленькая и пустая, только железный ржавый стол у одной из стен и дверь, закрытая. На столе — нечто вроде небольшого сундука или ящика, с механическим замком. Итан подходит ближе, осматривает замок, крутит пальцем три барабана с цифрами, который плохо поддаётся движению и неприятно скрипит постаревшим механизмом. Два, шесть и восемь, вроде?..

Итан с трудом проворачивает до нужных цифр и ожидает характерный щелчок. Нет, неверно. Вздыхает и пробует ввести эти цифры в различной очерёдности. Замок неохотно поддаётся на какой-то из попыток и с грохотом выпадает из проушин на столешницу, из-за чего Итан вздрагивает. Осторожно открывает ящик — подсознание услужливо напоминает о том, как Лукас Бейкер любил всё минировать, и мало ли чего стоит ждать от его подражателя в шляпе. Но в ящике оказывается только пачка патронов к пистолету и какой-то потрёпанный листок. Итан бесконтрольно выхватывает патроны, тут же доставая из-за спины пистолет и заряжая его, с характерным щелчком отводит затвор. Только после смотрит на листок.

«Eins» — гласит неровная надпись жёлтой краской. Итану кажется, что она написана пальцем, и эта мысль вызывает у него смешок. Что означает это слово? Похоже на «один» на немецком — он когда-то давно, ещё в школе, пробовал учить немецкий язык, пока не поменял его на итальянский. Впрочем, и с итальянским не особенно задалось.

Неожиданно раздаётся щелчок дверного замка, Итан роняет листок и выхватывает пистолет, наводя дуло на некогда закрытую дверь. И не зря — оттуда с грохотом и тяжёлым жужжанием выскакивает какое-то существо, которое мигом кидается на него.

Итан отскакивает вбок, уходя от удара чем-то железным и гудящим, стреляет. Пули со звоном отскакивают от механизма, Итан злится и вновь уходит от размашистого удара. В узкой комнатке трудно сохранять манёвренность.

Взгляд выхватывает красный огонёк на груди существа, Итан пригибается, вскакивает, целится и стреляет несколько раз в лампочку. Та с треском разлетается, сыпятся искры, существо замирает, словно из него вдруг вытащили батарейки, и грузно падает на пол. Итан загнанно дышит, опираясь о стол — это нападение было неожиданным. Позволил загадками себя отвлечь, как безответственно.

Глубоко вздохнув и более-менее приведя сердечный ритм в норму, Итан настороженно осматривает напавшее на него существо. Нечто, напоминающее человека, сейчас лежит в луже собственной густой чернеющей крови, неестественно раскинув конечности. Одна из рук обычная, человеческая, с кистью и пальцами, но вторая… Итан, держа пистолет наготове, садится на корточки, чтобы осмотреть поближе. Нечто большое и железное заменяет изрезанную на лоскуты руку, похожее одновременно на дрель и на бензопилу. А тело — человеческое, синюшное и кое-где с чёрными пятнами разложения. Итан сглатывает. Да, это определённо когда-то был человек.

От чернеющих неаккуратно сшитых нитками тканей на груди и ампутированной руке исходит резкий запах гнили, так что Итан машинально морщит нос и отстраняется, всё ещё держа подобие монстра Франкенштейна на мушке. Неужели Хайзенберг настолько больной, что сделал это существо? Вряд ли оно могло появиться само по себе.

Монстр продолжает неподвижно лежать, истекая вязкой кровью, поэтому Итан, немного расслабившись, пытается добраться до открывшейся двери, переступает через тело, случайно задевая ногой чёрную лужу. В отвращении он несколько раз шаркает испачканным ботинком по полу в попытке оттереть. Итан с трудом переносит вид трупов и гнили после истории с Бейкерами, которые очень любили есть человечину, а касаться этого, пусть даже через одежду — вовсе за гранью добра и зла.

Дверь со скрипом проржавевших петель открывается, и неожиданно раздавшееся из-под потолка шипение заставляет Итана настороженно замереть, вскинув пистолет. Сердце тут же резво застучало в горле.

— А-а, Итан Уинтерс, — с радостной смешинкой тянет голос из динамика. — Рад, что ты всё-таки умеешь пользоваться пистолетом по назначению.

Раздаётся смех, будто только что сказанная фраза должна восприниматься Итаном как шутка. Он кривится от злости — не настроен Итан бегать по лабиринту с загадками.

— Эй, ты! — наезжает в ответ. — Перестань прятаться, ссыкло, и выпусти меня отсюда!

Под потолком недовольно цокают.

— Не так быстро. Я же должен удостовериться.

— Удостовериться в чём? — не понимает Итан. Ответа не следует. — И где я вообще?

Динамик под потолком снова шипит, словно что-то сбивает его и вызывает помехи в связи.

— На моей фабрике, — голос сочится самодовольством, это слышно даже со звуковыми искажениями. — Как тебе, кстати, солдат Eins? По-моему, ты слишком легко с ним справился.

Итан раздражённо закатывает глаза. Точно, звучит совсем как тот ублюдок Лукас. Ничего, он и не с такими справлялся.

— Заткни свою пасть, если не собираешься сообщить мне хоть что-нибудь ценное. — Итан чуть ли не рычит от бешенства. Всё это его страшно раздражает.