— А еще что умеешь?

— Без справочника только всякие мелочи, вроде вот таких, — Соня вытащила из кармана клочок бумаги с печатью. — Это исцеляющее заклинание. Самое простое, на сложные мне сил не хватает. Материал тоже так себе, сработает в лучшем случае два раза. Но если сделать из дерева и нормального лака, то прослужит раз в десять дольше.

— Что еще? — Ремис, казалось, охрипла еще сильнее.

— Универсальное противоядие, но тоже слабое. Огненный шар, молнию и простой щит. Но это если материалы и лак знакомые. Если нет, то сперва придется экспериментировать.

— Та-а-ак, — Ремис выхватила из руки Сони бумажку и спрятала в карман. — Об этом пока молчи. Сейчас возвращаемся обратно, а вечером на празднике договорим.

— В честь чего веселье? — поинтересовалась Айна.

— В честь нового работника. И в честь отплытия корабля.

— Ну, про то, где он будет работать, я слышала. Действительно, праздник, — Айна хмыкнула. — А вот про корабль я не очень поняла. Обычно празднуют прибытие.

Ремис остановилась и, схватив Айну за ворот рубашки, подтянула к себе:

— Каждый корабль — это не только припасы и новенькие, но и два дня в компании вооруженных уродов. Убивать и серьезно калечить нас запрещено, в остальном Тормента свою команду не ограничивает. И не всем удается избежать их внимания, особенно если в охоту включается дриада. Так что то, что корабль ушел сразу после погрузки — это действительно праздник, поняла?!

— Извини, — Айна подняла ладони. — Я не знала.

Ремис отпустила ее и глубоко вздохнула успокаиваясь:

— Вчера Тормента намекнул, что к его следующему появлению вас не должно быть в поселке. А лучше вообще не должно быть. Так что держи язык за зубами, иначе рискуешь не дожить до рассвета.

***

До поселка они шли молча. В этот раз народу там было куда больше: около десятка женщин с корзинами и сумками, двое мужчин с тележками, которым пришлось уступать дорогу. Одеты все были почти одинаково: штаны и рубашки из выцветшей плотной ткани, как у Айны, только еще более поношенные, а вместо ботинок — самодельные сандалии. И почти все смотрели на них с явным неудовольствием, особенно на Айну.

Примерно в центре поселка Ремис свернула с центральной дорожки на боковую, и метров через десять они вышли на край широкой прогалины:

— Праздник будет там, — она махнула на стоявший в центре большой дом с пристроенным к его краю навесом. — Та половина с навесом — локанда. Это на случай, если вместо меня за вами придет кто-то другой.

— А на второй половине что? — спросила Соня.

— Веселый дом.

— И работают там исключительно мужчины, — тихо пробормотала Айна.

— Мы не альвийки, — Ремис все же расслышала и резко обернулась, — и предпочитаем… противоположный пол.

Ни привезенного с ними парня, ни его вещей в гостевом доме не было. Айна обошла комнату, заглянула в уборную, потом улеглась на циновку и принялась почесывать за ухом устроившуюся на ее животе Вайсу. Соня побродила из угла в угол, и, так и не придумав, чем себя занять, села в позицию для медитации и попыталась сосредоточиться на брачных метках. Увы, кроме осознания, что обе супруги живы, она ничего не добилась. На какое-то мгновение ей показалось, что она чувствует волнение Опал, но понять, не путает ли она чужие эмоции со своими, Соня так и не смогла. Открыв глаза, она встретила взгляд альвийки, сидевшей в такой же позе.

— Ну как?

— Почти ничего, — покачала головой Соня. — Слишком далеко.

— То же самое. Жива, здорова, и, кажется, волнуется, — Айна вытянула ноги. — Скажи, Огонечек, тебя ничего не смутило в этом поселке?

— Даже не знаю. Я с севера, мне все кажется странным. Например, зачем дома на суше приподнимать над землей.

— Чтобы полы не гнили от воды в сезон дождей, — Айна махнула рукой. — Я не об этом. Здесь нет ни охраны, ни надсмотрщиков. Поселок не огорожен, значит опасных хищников тоже нет. Но местные все равно покорно работают, даже не пытаясь сбежать или поднять бунт.

— Сомневаюсь, что для бунта им хватит сил, но про побег ты права. Ан Домхайн большой, здесь наверняка есть где спрятаться. Думаешь, они все под клятвой?

— Мне кажется, все проще. У всех, кого я видела, кожа слишком бледная, и пальцы дрожат. Даже у твоей великанши. Думаю, дело в местной еде. Ее или мало, или в ней не хватает чего-то важного.

Соня задумалась, припоминая всех встреченных жителей, и неуверенно кивнула:

— Может быть. Ты это все к чему?

— К тому, что из поселка нужно убираться как можно скорее. Если я права, то ни на мои умения колдовать, ни на твои артефакты никто не посмотрит. Прибьют, а наши порции поделят между собой. Особенно после намека Тормента. Хотя этот потомок тролля мог вообще не оставить для нас еды, чтобы намек был понятнее.

— Зараза! — Соня припомнила утренний спор Ремис и Табы.

Дверь открылась, и в хижину вошла Таба с подносом в руках:

— Обед, — она небрежно шлепнула поднос на столик, так что тарелки едва не опрокинулись, и ощетинилась, заметив внимательный взгляд Сони. — Что?!

Соня покачала головой.

— Таба, а куда делся парень, которого привезли с нами? — поинтересовалась Айна.

— Какое тебе дело, альвийка?

— Значит, в веселый дом. М-да. Даже жаль бедолагу.

— Будет хорошо стараться, и его никто не обидит, — женщина оскалилась. — Или ты тоже хочешь там поработать? Можешь не надеяться, альвов здесь никто не любит. Ее — она ткнула пальцем в Соню, — может, еще пожалеют, на нее Ремис глаз положила, а ты точно пойдешь на корм стайгам.

Дверь распахнулась.

— Таба!

Женщина обернулась и отлетела к стене, получив кулаком по лицу от влетевшей в хижину Ремис.

— Троллье дерьмо!

Ремис захлопнула дверь, подхватила за шиворот вяло шевелящуюся подчиненную и усадила, прислонив к стене. Потом пошарила в кармане и, присев перед начавшей приходить в себя Табой, приложила ладонь к ее скуле. Соня почувствовала легкий всплеск от сработавшего заклинания, а по телу Табы пробежала едва заметная судорога.

— Что это?..

— Лечебное заклинание, — Ремис сунула под нос женщины клочок бумаги. — Ты ведь помнишь, что такое артефакты?

Таба кивнула, потом с недоверием провела рукой по скуле.

— Что, не болит? — Ремис схватила ее за волосы. — А теперь отвечай: это ты разнесла слова Тормента по всему поселку? И про сыр и мясо тоже ты рассказала?

— Ремис, я же…

— Ты?!

Женщина вздрогнула и кивнула.

— Идиотка! Забыла, что все альвы хорошо колдуют и сильнее людей, а милитисса — это воительница?! Или мозги окончательно усохли, и теперь в них, кроме мыслей о жратве и мужиках, ничего не помещается?!

В ответ на ее слова живот женщины громко заурчал.

— После магического лечения нужно поесть, — осторожно вклинилась в их разговор Соня, развеяв щит и пытаясь вспомнить, когда успела натянуть перчатки, — иначе тело начнет сжигать само себя.

— Видишь?

Ремис ткнула пальцем в их сторону. Соня обернулась к альвийке и успела заметить истаивающие искорки от развеянного файербола.

— Они твоих подружек раскидают как пунты шебуршинок, а потом сожгут к троллям половину поселка, и будут в своем праве.

— Так уж и половину, — пробурчала Таба. — Даже Тормента не смог.

— Хочешь проверить? Нет? Значит так. Не знаю, где твои подружки взяли брагу, но им уже Океан по пояс. Как хочешь, так их и успокаивай, но учти, второй лечилки у меня нет. Ты сегодня за старшую. Меня не ждите.

— Поведешь их к бабочкам?

— В развалины повезу. Чтобы до них точно никто не добрался. К бабочкам ты сама их будешь водить, когда все успокоятся и вспомнят, что головой еще и думать можно.

— И ее? — Таба указала на Соню. — Но ты же сама собиралась…

Ремис прервала ее легкой затрещиной и сунула в руки тарелку с кашей:

— Ешь и вали отсюда, пока еще чего-нибудь не ляпнула.

Соня выдохнула и расслабилась — кажется, намечающаяся драка не состоится. И тут раздался тихий смех альвийки.