– Понимаю. Предлагаю сегодня “Терре дель Тереоло”. Прекрасный букет с нотками черешни, – он достает с полки одну из бутылок, профессиональным движением открывает и аккуратно по изогнутой боковине бокала, давая вину насытиться кислородом и наиграться со светом в солнечных зайчиков, наливает темно-алую жидкость. – Что же до твоего вопроса… Кто создал – ответить не могу. Но вот почему – запросто. И дам одну подсказку, если хочешь.

И вот тут пора подумать. Сильно подумать. Этот туториал, думаю, проходят все. Главный вопрос: всем ли дает этот улыбчивый бармен с темными, как ночь, глазами, такие подсказки. Или действительно только мне?

Я до сих пор не знаю, как работает этот мир. Но то, что меня сюда затянуло по самые кончики рыжих волос, – бесспорно. И как вернуться обратно? Это гребанный вопрос, на который у меня нет ответа.

– Руби правду-матку, – плюнув на все, говорю я мужику за стойкой, делая первый глоток. Ненадолго у меня даже перехватывает дух от великолепия смеси оттенков вкуса. Но богатый интонациями и обертонами голос собеседника выводит меня из транса алкогольного оргазма.

– Этот мир устроен просто для таких, как вы. Живете, творите, что хотите, но до тех пор, пока никто не подаст на вас жалобу. И чем больше жалоб, тем больше у вас проблем. Когда же набирается сто жалоб от других… переселенцев, – это слово выделено необычной интонацией, значение которой я еще не понимаю, – то вас… кхм… убивают.

– Кто?

– Не могу ответить на вопрос.

Этот ответ кажется мне странным, но мне нечего противопоставить этому. Ибо как я могу надавить на него, если он даже в кредит наливает, м? Конечно же, ничего не могу сделать! Особенно, когда в бокале плещется такое прекрасное вино!

Ведь что надо женщине? Правильно, забота, любовь и ласка. И пофиг, что внутри этой женщины вдруг оказался бородатый мужик, неведомой силой запихнутый внутрь ММО, или что это такое вокруг?

В общем, все сложно. И это не статус в соцсети, это реальное положение дел. Я достаю пафосные часы на тонкой цепочке из карман пиджака и смотрю на то, что показывают упрямые стрелки. До очередного выхода на сцену моей темной субличности осталось около двух часов. Надо успеть хоть что-то сделать, иначе что-то сделают со мной…

Ах, тяжела жизнь игрока, оказавшегося в роли демона похоти. Ну вот как мне теперь жить, м?

Правильно. Все сложно. И весело.

Пля.

– Но есть одна интересная особенность всех этих списков, – наклоняется бармен ко мне и заговорщицки подмигивает. – Но, прямо сказать я не могу. Но… Какие слова приписывали одному из вождей?

Вот тут у меня в голове что-то с оглушительным треском щелкает. Какие слова приписывают одному из вождей?

Правильно. Нет человека – нет проблемы.

– А как я их найду?

– Очень просто, – протягивает он мне телефонный справочник, очень хорошо смотревшийся в его увитой татуировками руке. – В конце собираются все пометки о тех, кто к тебе как-то относится. Смотри сама.

Я беру книжку в твердом переплете, покрытом дорогой кожей, листаю страницы до самых последних и… нахожу список имен с короткими приписками вроде “нейтрален”, “недолюбливает”, “восхищается”…

И только напротив одной из фамилий я вижу надпись “Обратился в органы”. Поднимаю взгляд на демона-искусителя за стойкой, и понимаю, что все это не просто так. В его глазах я вижу одобрение, хотя ничего вслух и не говорится. Мы отлично понимаем друг друга без слов.

Но, с другой стороны… А почему бы и да?

Ну что, Кларк Кейбл, я тебя помню, дорогуша. В лицо сказать не смог? Ну что ж… Поиграем. Планы на вечер определены. Ты хотел дуэль, ты ее получишь. Так просто ты теперь не отделаешься…

И язычок начинает свое томное путешествие по острым зубкам. Я готова к играм такого рода. Надо только чулочки не забыть. И кружевное белье.

– Все-таки, расскажи, что это за история, в которой я участвую? – делая глоток черного, как смоль чая, спрашиваю я бармена.

Иногда мне кажется, что в этом баре я провожу больше времени, чем во всех остальных местах. Или бухаю, или болтаю, или бухаю. Глобальные вопросы решаются за бутылкой. Получаются задания и они же сдаются. Мной или кем-то еще…

– Ты? Ты живешь, рыжая, – хмыкает мужчина за стойкой, делая очередной коктейль для посетителей, которых в баре всегда битком. – Или тебе что-то не нравится? Здесь ты – важная персона, могущая влиять на все и всех.

– Я не хочу этого! Слышишь! Не хочу! – видимо, в чае было что-то еще, явно алкогольное. – Я хочу быть собой, а не вот этим вот!!!

– А это ты. Ты хотел… хотела быть важной, нужной и интересной. Теперь ты такая и есть. Желание исполнилось, – он пожимает плечами, а в темных глазах сверкает насмешка. – Так что тебе конкретно не нравится?

Вот тут уже впору задуматься, а что, собственно, не так в моем новом состоянии? Ну например то, что мне постоянно хочется трахаться. Вот прям зудит между ног… И не только между ног. Боги, темные и светлые, это прям проблема.

Причем большая.

– Я не хочу быть суккубой! – почти кричу я ему, и на меня тут же смотрят чуть ли не все присутствующие.

Бармен пожимает плечами и улыбается.

– Думаешь, я хочу стоять здесь и давать советы? – насмешливо говорит он. – Но вот стою, помогаю, смешиваю коктейли. У каждого есть роль, с которой он справляется лучше всего. Идеальное общество.

– И в нем мне досталась роль демона похоти?!

– А чем она плоха? – насмешка в его глазах становится слишком явной.

– Да твою мать… – я пытаюсь вспомнить, как его зовут, и понимаю, что вообще не в курсе. Он даже не представлялся никогда. – Кстати, а как тебя зовут? Мы с тобой пьем в баре уже туеву хучу времени, и до сих пор я этого не знаю.

– Думаешь, это важно? – отвечает бармен на мой вопль полуулыбкой. – Ну называй меня Вэл. Нормальное сокращение от моего имени.

– Вэл?.. – не сочетается у меня его образ с задумчиво-мудрыми темными, как ночь, глазами и проседью в бороде и на висках с таким легким именем. – Хрен с тобой, большая черепаха. Будешь Вэлом. Итак, Вэл, мне не нравится в моей роли… все!

– Вот прям все? – ох, как хитро этот говнюк улыбается…

И я уже прям рычу в ответ. А он – улыбается.

Говнюк.

– Вот прям все! Я не хочу убивать людей! – он демонстративно начинает загибать пальцы. – Не хочу с ними трахаться! – второй палец. – Не хочу, чтобы все на меня смотрели, как… На порномодель! Все хотят со мной поговорить, выслушать, рассказать мне о себе и привлечь мое внимание…

Третий, четвертый и пятый пальцы сжимаются с остальными, образовав кулак. Его обладатель качает головой, встряхивает кистью и наливает в высокий тонкий фужер что-то явно крепкое и очень алкогольное.

– А теперь послушай, что я тебе скажу. Кто говорил, что тебя достали люди и тебе хочется их поубивать?

– Я… – наглый червячок предвещающего трындец уже лезет в голову, но я еще надеюсь на что-то.

Наивная.

– А кто жаловался, что с противоположным полом проблемы?

– Ты к чему клонишь?!

– Кто говорил, что его не замечают? Или кричал, что с тобой не хотят общаться? Или…

– Заткнись! – ору я.

А он протягивает мне тот самый фужер.

– Вот теперь у тебя этих проблем нет. Поздравляю, – хмыкает он, наливая себе пенного. – Так чего жалуешься?

– Что это за мир такой?!

– Это? Игра. Ты же знаешь ответ. Игра с полным погружением для таких, как ты. Вы так и не смогли определиться там, как жить, но предпочитали тратить жизнь на всякие игрушки. Теперь… у тебя есть возможность сделать выбор. Но уже здесь.

Обжигающая жидкость горным потоком несется по пищеводу. А я смотрю на него. На темные глаза в окружении морщин. И понимаю, что…

Все так и есть.

– А отсюда можно выбраться?

– Не думаю, – пожимает он плечами. – Эта игра, говорят, начинается после смерти. Но никто из людей не знает ответа.

– Твою же мать… – только и могу прошептать я в ответ. – Налей еще.