Хирут находится рядом и потому хорошо видит, как мальчик бежит по хребту горы: его ноги – крылья, его грудь – вместилище реберных костей и тяжелого воздуха. Под предвечерним солнцем, которое начинает скатываться вниз, он появляется сначала звуком: хруст ветки, скольжение ноги по камню, свист, пронзающий мягкий оранжевый свет. Он – летучий мираж, несущийся по неровностям холмов, избегая крутых склонов, его поверхностное дыхание затрудняется плотным ветром.

Кидане уже близко, говорит Астер. Это курьер, добавляет она.

Теперь Астер поспешит занять место сзади, как делала это в течение двух дней их перехода. Она будет торопить женщин, несущих воду и одеяла. Она может даже подставить плечо под тяжелую связку дров. Она будет уговаривать их не сбавлять скорости, от которой они истекают по́том, а во сне жмутся друг к дружке; им хватает сил только помолиться перед сном, и, улегшись, они закрывают глаза, защищаясь от яркого солнца.

Они шли по ночам, чтобы их не увидели с самолетов, которые начали облетать гребни гор и пикировать в долины. Они прятались в пещерах, притулялись к основаниям высоких камней и плотно растущих деревьев. Они изо всех сил старались спрятаться от этих сверкающих больших окон, пугающих, как открытые глаза Сатаны. Астер сказала, чтобы они не боялись. Призывала быть храбрыми. Земля защитит нас, все время повторяла она им, Каждый камень будет к нашим услугам, все реки будут течь в нашу сторону. Не останавливайтесь, сестры, поднимите головы, распрямите спины, двигайтесь, как двигались когда-то наши матери, когда так же отправились на войну.

Женщин около пятидесяти, некоторые из них родственницы и слуги тех, кто поступил в войско Кидане. Среди них есть молодые и старые, некоторые из них знают более одного языка этого района. Они забыли обо всем, кроме самой важной своей способности: носить то, что не может двигаться само, брать груз на плечо и тащить его. Они делали это без жалоб, выполняли приказы Астер, словно и не представляли себе, что могут делать что-то другое. А вот кухарка не смогла удержать свои мысли при себе.

Эти рабыни не понимают, что не обязаны делать то, что делают? спросила она сердитым голосом, который никак не хотел понижаться до шепота. Мы ничего не обязаны делать, мы больше не хотим ничего делать. Давайте разойдемся, повторяла она снова и снова. Но лица, смотревшие на нее, были скорее испуганными, чем сердитыми, скорее смирившимися, чем воодушевленными ее непрерывными призывами спуститься по склону и никогда не возвращаться.

Берхе – единственный взрослый мужчина с ними. Он несет корзину кухарки с лекарствами и бинтами, пытается скрыть свое прерывистое дыхание, периодически покашливая. Вплотную за ним идут женщины с носилками и одеялами, шерстяными шарфами и пищевыми припасами. Они будут переносить раненых, хоронить мертвых и кормить войско Кидане. Еще дальше идут те, кто подбирает упавшие вещи, они вооружены копьями и щитами и служат для остальных охраной, они к тому же упрямо настаивают на своем праве сражаться бок о бок с Астер, когда та в бою присоединится к мужчинам.

Астер показывает на женщин, идущих сзади. Мы должны добраться до них еще засветло, говорит она, потом обращается к Хирут. Пойди посмотри, что там наверху.

Хирут идет вперед, карабкается по склону со всей скоростью, на какую способна, прислушивается. Близ последней петли вокруг горы она ощущает сильный запах гаснущего огня. Хирут останавливается. Шаги за спиной стихают. Подступает тишина. Она поворачивается и с удивлением видит Астер, которая опережает ее. На всем протяжении подъема она не слышала, что Астер идет сзади.

Жди здесь, шепчет Астер.

Хирут не производит ни звука, а потому слышит шумы, которые расцветают только по ночам, она настолько неподвижна, что чувствует прикосновение ветерка к своей коже: влага рассеивается, поднимается сухой ветер. Наступил сезон, следующий за сильными дождями, за развязшими дорогами, утопающими в воде тропинками, которые все эти месяцы и сдерживали наступление врага. Хирут чувствует холодок, который щекочет ей загривок и по плечам сползает на руки. Ее пробирает дрожь. И именно эту дрожь слухи ошибочно примут за ответ на голос Кидане: Кто там?

Кидане выходит из тьмы и протягивает руку: выражение на его лице можно истолковать как облегчение или смущение, а может быть, как будут говорить впоследствии некоторые, даже любовь.

Маленькая, говорит он. Ты теперь начальствуешь над ними?

Хирут, подняв на него глаза, не обращается к нему по военному званию – деджазмач, не использует она и вежливое обращение гаш, не позволяет она сорваться с языка и более формальному ато. Она так рада завершению этого ужасного путешествия, в котором можно было сорваться с высокой скалы или попасть под пули, выпущенные с самолета, что у нее с уст срывается то слово, которым с детства называла этого человека ее мать.

Киду, говорит она, и когда он улыбается, она хватает его за руку и делает этот роковой шаг навстречу. Это движение настолько естественно, оно дается ей так просто, что никто из них не замечает спешащую к ним Астер.

Ты здесь. Голос Астер перехватывает.

Кидане отстраняется от Хирут и смотрит на приближающихся женщин, он прикидывает их число, когда они в абсолютной тишине собираются вокруг. В темноте их длинные белые платья излучают нежную, кремовую белизну.

Мне нужно найти для них место, говорит Кидане. Я беспокоился о вас, добавляет он. Он удостаивает Астер мимолетного объятия. Она поднимает лицо, он опускает свое, и Хирут смущенно отворачивается.

К нему подходит кухарка, поворачивается спиной к Астер. Я ухожу, говорит она. Она делает глубокий вдох. С меня хватит. Скажите ей. Я сдержала обещание, добавляет она.

Хирут чувствует теплый мускусный запах, исходящий от другой женщины и включающий ароматы куркумы, чеснока и едкой сладости, – Хирут подозревает, что последнее может быть старыми духами Астер, пузырек которых пропал несколько недель назад. Хирут быстро переводит взгляд на кухарку, словно читает ее мысли, кухарка отворачивается. Берхе подходит к Хирут, хмурится.

Астер не может скрыть удивления. Она идет к кухарке, приунывшая и недовольная. Что она сказала? спрашивает она. Астер обращается к другим женщинам. Найдите себе место для ночевки, лагерь здесь рядом. Потом снова переходит к кухарке. Что она сейчас сказала?

Кидане обнимает кухарку за плечи. Я знаю, какая она, говорит он. Но сейчас неподходящее время.

Кухарка отстраняется от него. За ее ошибки я заплатила больше, чем с меня причиталось. Ты еще увидишь, что она сделает, ты увидишь, что она сделает вот с этой после меня. Кухарка показывает на Хирут.

Она хочет забыть об этом, но я ее спасла, говорит Астер. Она все время пытается забыть.

Кухарка тихо замечает: Меня там вообще не должно было быть.

А какой у меня был выбор?

Словно никто другой не страдал больше. Кухарка складывает руки на груди. Я ухожу.

Ты остаешься, говорит Астер.

Берхе берет кухарку за руку, подносит ее ладонь к своей щеке. Этот жест усмиряет гнев кухарки. Она быстро моргает, чтобы не дать воли слезам. Глаза у нее влажны, полны боли, какой Хирут не видела никогда прежде.

Сюда. Берхе показывает на поворот тропинки. Идем со мной. А без меня ты все равно не сможешь уйти.

Я ухожу, и ты тоже уходишь, говорит кухарка, но идет за ним.

Хирут, говорит Кидане, иди помоги другим женщинам. Он притягивает к себе Астер, и они начинают разговаривать в быстром темпе, взволнованными голосами.

Хирут идет в ту сторону, куда ушли Берхе и кухарка, и вскоре видит их – они сидят на большом камне спиной к ней. Они сидят, наклонившись друг к другу, рука кухарки все еще в его руке, они тихо разговаривают. Хирут откашливается и окликает их, но они делают вид, что не слышат. Она стоит сама по себе, смотрит на их силуэты, одинокая и смущенная. Потом она отправляется на поиски других в лагере.