Наконец, современный мир гораздо сложнее, чем мир наших пещерных предков. Неопределенность, сложность, неустойчивость и двусмысленность – это «символические угрозы», то есть они редко требуют немедленных решений, связанных со смертельной опасностью для нашего физического благополучия. Тем не менее они все равно включают нашу палеолитическую внутреннюю проводку «бей-или-беги», при этом не имея прямого выхода, где можно было бы использовать все активированное напряжение, которое мы мобилизуем, и не имея очевидной конечной точки, когда мы можем дать себе «отбой». Стрессогенные факторы, на которые мы настроены, как на наиболее нам угрожающие – и на которые, следовательно, мы должны мобилизовать больше всего энергии, – это те, которые мы воспринимаем как новые, непредсказуемые и неконтролируемые, и эти три прилагательных как раз довольно хорошо описывают современную жизнь. Разве удивительно тогда, что мы все коллективно испытываем хроническую боль, бессонницу, запор, сексуальную дисфункцию или физические заболевания, вызванные нарушением деятельности иммунной системы? Что мы теряем способность смотреть на лес, чтобы увидеть деревья, неосознанно делая приоритетным мимолетное, а не то, что важнее для нашего счастья, успеха и благополучия в долгосрочной перспективе? Что мы чувствуем себя одинокими, оторванными и неудовлетворенными в наших отношениях? Что мы боремся с апатией, выгоранием, тревогой, депрессией, бесчувственностью и бессмысленностью? Мы выдыхаемся, утомляя наши системы ум – тело, управляя ими теми способами, под которые они не были заточены.

Хотя эта рассогласованность влияет на всех нас, она особенно остро влияет на людей, работающих в условиях повышенного стресса. От необходимости за долю секунды сделать тактический выбор, как реагировать во время кризисной ситуации, до решений с высокими ставками, часто имеющими серьезные последствия для бизнеса, стратегии или политики, а иногда и влияющими на жизнь или смерть людей – умение сохранять спокойствие, беспристрастность, сострадание и решимость в ситуациях с высоким уровнем стресса имеет решающее значение. Тем не менее чем больше мы перегружаем свою внутреннюю систему и исчерпываем себя, тем дальше за рамки досягаемости мы отодвигаем способность эффективно принимать решения. Неудивительно, что во многих подобных ситуациях растет озабоченность по поводу принятия импульсивных решений, основанных на неверных суждениях, а также относительно неэтичного или насильственного поведения и морального вреда.

Как ответ на эти тенденции пошла некая волна, когда сбор информации, принятие решений и даже максимально возможное количество задач для выполнения стали передавать различным техническим средствам, роботам, беспилотникам и компьютерам. Это ненасытное стремление к технологическому решению проблем частично основано на неверном ожидании, что мы сможем преодолеть глубокое несоответствие между нашей биологией и современным миром за счет большего количества технологий. Это также подразумевает, что мы неспособны принимать грамотные решения, учитывая сложность информации в современном мире и ее шквальное количество. Мы тайно пытаемся наконец-то вырваться из беличьего колеса. Почти неосознанное предположение здесь состоит в том, что, возможно, нам было бы лучше, если бы мы смогли обойти нашу эмоциональную, импульсивную и вконец измученную человеческую природу.

Итак, как же мы можем противостоять таким вызовам, которые наши предки даже представить себе не могли, и принимать действенные решения о том, как справиться с ними, используя данную нам систему ум – тело, рассчитанную на угрозы двухсоттысячелетней давности? Как мы можем благополучно справляться с этими вызовами со стойкостью, находчивостью и мудростью, не принимая близко к сердцу ограничивающее нас убеждение, что наши машины могут справляться с ними лучше, чем это можем сделать мы? Это были вопросы, с которыми я столкнулась несколько лет назад, когда мое тело буквально отключилось из-за того, что я не отреагировала на его основные потребности.

Ответ на эти вопросы и основа подхода ФТУО – научиться использовать нашу биологию по-новому. Систематически тренируя свое внимание, мы можем расширить «окно», в котором наш мыслящий мозг и мозг выживания работают совместно. На самом деле, размер нашего окна толерантности к стрессовому возбуждению настолько важен для идей, изложенных в этой книге, что я даже поместила эти слова в название книги. Чем шире наше «окно», тем легче найти правильный выбор, эффективно действовать во время стресса и восстанавливаться после него. Правда, та нейробиология, которую мы унаследовали от наших пещерных предков, не соответствует современному миру. Определенным образом направляя наше внимание, мы, однако, можем научиться регулировать всю эту внутреннюю систему осознанно. Когда мы используем осознание для того, чтобы таким образом регулировать нашу биологию, мы можем получить доступ к нашим лучшим, уникальным человеческим качествам: состраданию, мужеству, любознательности, творчеству и родству с другими. Мы можем натренировать себя принимать мудрые решения и делать выбор – даже во времена невероятного стресса, неопределенности и перемен.

Внутри своего «окна» мы можем регулировать уровни стресса по восходящей и по нисходящей, чтобы со временем оставаться в пределах оптимальной для нас зоны результативной деятельности. Мы также можем сознательно регулировать участие как мыслящего мозга, так и мозга выживания – при этом ни один из них не будет отменять действия другого и не будет подавлять наш выбор. В пределах нашего «окна» мыслящий мозг и мозг выживания будут связывать союзнические отношения, позволяющие нам получить доступ к нашей внутренней мудрости, то, что некоторые люди называют «интуицией». По этим причинам ширина нашего «окна» в значительной степени определяет нашу способность принимать гибкие и адаптивные решения в любой ситуации – от решений, которые во время экстремального стресса или кризиса необходимо принять в доли секунды и от которых зависит жизнь или смерть, до обыденных решений о том, как провести время, как вести себя в отношениях и как заботиться о наших телах и умах.

Внутренние связи, которые мы обычно делили между нашим мыслящим мозгом и мозгом выживания – а также между нашим мозгом, вегетативной нервной системой и телом – оказывают огромное влияние на ширину окна. Наше «окно» изначально зависит от взаимодействия между нашими генами и нашей ранней социальной средой, оно формируется еще в утробе матери и продолжает свое развитие в подростковом возрасте.

Большинство наших стратегий для преодоления стресса и взаимодействия с другими, которые существуют в нас по умолчанию, сложились в ответ на нашу раннюю социальную среду, и это явным образом повлияло на ширину «окна». Наше «окно» с течением времени может становиться уже или шире, в зависимости от нашего повторного опыта. Я буду рассматривать эту динамику в частях II и III.

Люди с широкими «окнами» обладают большей способностью точно оценивать безопасность и опасность, этот бессознательный процесс, свойственный мозгу выживания, называется нейроцепцией. Такие люди скорее всего прореагируют быстро и правильно как в безопасных ситуациях, так и в ситуациях угрозы. Они лучше приспособлены для встречи со сложными ситуациями, их мыслящий мозг всегда в режиме онлайн, и он способен полностью и эффективно восстанавливаться после этого. Они лучше приспособлены перерабатывать всю информацию, поступающую из текущей операционной среды, их внимание не бывает полностью захвачено внезапной главной угрозой. Во время сложных событий они лучше умеют «плыть по течению» и оставаться во взаимодействии с другими людьми.