— Я хотел бы предложить тебе сделку.

— Очередной нерентабельный шаг для меня? — интересуюсь в ответ, изгибая бровь и садясь за стол, внимательно наблюдая за старым товарищем.

— Уверен, что такое предложение придётся тебе по душе! — отвечает тот и, сделав глоток виски, разваливается на диване.

— Я внимательно слушаю.

— У тебя есть верный Шон, да ещё и женатый. Не думаю, что такому другу стоит погибать из-за твоей гордыни, верно?

Вилли играет с огнём, но и шантажирует одновременно. Только вот в одиночку такое совершить крайне сложное. Хмурясь, я раздумываю над тем, есть ли у него сообщник, или же тот является лишь пешкой на шахматной доске. Единственное, в чём он не прав, так это в том, что Шон женат. Обручальные кольца являются безупречным прикрытием и неким знаком надёжности в бизнесе.

— Цена?

— Пятьдесят, но за чисто моральный убыток с той нашей встречи… И мы в расчёте!

— С чего ты так уверен в этом?

— В самом деле, — гость изгибает бровь и, долив в стакан ещё пойла, готовится сделать очередной глоток, — с чего мне быть уверенным? Быть может, сверху для душевного равновесия взять ещё и твою проститутку?

— Не смей её так называть, гнида!

— Не скаль зубы раньше времени. Хватку утратишь.

Теперь становится ясно, что он только пешка в чьей то игре.

— Сердце было от тебя?

— Нет. — Вилли отрицательно качает головой. — Однако идея была уморительной!

— На кого ты работаешь?

— О-о-о-о, — певуче тянет тот. — Этого я сказать не могу.

— Тогда чего припёрся сюда?

— Ну как… Разве Шон не твой кореш? — Бывший товарищ поправляет свой спортивный костюм. — Или мне лично позвонить и сказать, чтобы его хлопнули, потому что мы промахнулись?

— Ты из славного друга обернулся в бегущую крысу с корабля.

— У меня уже был образец для подражания.

— Не язви, животное.

— А то что? — Чуть не подавившись очередным глотком алкоголя, он закашливается.

— Я не буду сочувствовать тебе или просить уйти прочь с глаз.

— Так же, как ты поступил со Стивом? — Его голос становится мягким, будто бы он сочувствует покойнику. — Бедный малый… Ты знаешь, что убил невинного человека?

— Хватит ссать мне в уши! — Перевернув стол, я ощущаю, как гнев рвётся из меня на волю. — Ты отлично знаешь, что я докопаюсь до правды, которую ты прячешь!

— Не горячись, — требует Вилли и, сложив руки на груди, совершенно не реагирует на мою ярость. — Или тебе ещё раз морду надраить?

— Проигравший в прошлый раз желает снова обосраться?

— Проиграть одну битву — не значит проиграть в войне!

— Осмелился быть бесстрашным? Похвально, похвально.

Я засовываю руки в карманы, все наблюдая за старым товарищем.

— В общем, ты до вечера подумай, сладкий, — говорит он и встаёт с дивана, направляясь к выходу, но останавливаясь у двери и оборачиваясь. — Не забывай, что на кону жизнь твоего товарища. При отказе же и жизнь этой приторной Олливии!

Скрипнув зубами от злости, я провожаю того взглядом, с трудом подавляя желание догнать и начистить ему морду снова.

Поддавшись эмоциям, ору во весь голос. Под руку мне попадётся кресло, что летит в окно. Звон стекла разбивает тишину в кабинете, а кресло с грохотом вылетает наружу.

— Твою мать! — выкрикиваю я. — Дьявол!

В ход идут книжные полки, которые не закреплены. Я ломаю и сношу буквально всё, что попадается на моём пути. Дерево дорогой мебели с громким треском разлетается на щепки, а я пребываю вне себе, не отдавая отчёта собственным действиям.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — рычу во весь голос и луплю по стене, ссаживая костяшки рук в кровь и выпуская пар из последних сил.

Когда эмоции притихают, я валюсь на колени без сил. Немного подумав, достаю телефон из кармана и набираю Олливию. Гудки растягиваются будто бы на целую вечность, что разделяет нас, однако девушка наконец отвечает:

— Алло?

— Славу богу! С тобой всё в порядке?

— А что со мной может быть не так? — уточняет она и смеётся в трубку. — Майкл, всё хорошо?

— Не совсем… — устало выдыхаю в ответ, рассматривая разбитую в кровь левую руку, которая начинает пульсировать, и пытаясь решить, какие слова подобрать.

— Выкладывай!

— Ты сейчас где?

— Мы с мистером Уокером в кабинете…

— Дай ему трубку, — прервав её, требую я, хотя и понимаю, что опять поступаю неправильно.

— Ладно…

Спустя пару мгновений я слышу голос Барри.

— Да, Майкл?

— Привет. Слушай, ни при каких обстоятельствах не выпускай Олливию из здания. Я скоро подъеду! Понял?

— А что стряслось?

— Шона схватили. Ко мне приходил Вилли, — кратко сообщаю ему, выходя из кабинета, бывшего буквально минут десять назад в полном порядке.

Оглянувшись, окидываю глазами учинённый бардак и аккуратно прикрываю дверь.

— Очень плохо, — отзывается собеседник. — И что теперь делать?

— Главное, не говори Олливии обо всём, — говорю я, уже направляясь к машине и ища ключи в кармане. — Мне не хочется, чтобы она волновалась.

— Да, это понятное дело.

— И ещё, — сев в салон, глубоко вздыхаю, — выведи её через чёрный вход. Так будет безопаснее.

— Так и сделаю.

— Спасибо, Барри!

— Держи меня в курсе. Быть может, чем-то смогу помочь.

— Договорились.

И я кладу трубку.

Я мчусь вперёд, нарушая все правила, ведь хочу скорее удостовериться, что Ви жива. По пути к издательству делаю несколько звонков, что возможно могут помочь предотвратить смерть Шона. Впрочем, передо мной всё равно стоит сложный выбор: он или Олливия. За двумя зайцами успеть вряд ли получится, поэтому я без сомнений выбираю девушку, направляясь к ней на всей скорости.

«Где я мог оступиться? Почему всё происходит сейчас? И почему именно в тот момент, когда я заново учусь получать удовольствие от жизни?» — задаюсь про себя вопросом, ощущая некоторую растерянность. Вдавив педаль газа в пол, проезжаю на красный свет, оставляя за собой сигналы недовольных водителей. Мне всё равно. Я думаю лишь об Олливии, которая теперь находится в опасности из-за меня.

Доехав до офиса и завернув на подземный паркинг, подъезжаю к чёрному входу. Сбросив три гудка Барри, нервно отстукиваю пальцами по рулю в ожидании. Руки болят, но только мне совсем не до этого.

Через несколько минут выходит Олливия в сопровождении Барри, и я, выскочив из машины, быстрым шагом спешу к ней.

— Что случилось? — спрашивает она.

Вместо ответа я крепко обнимаю её, вдыхая нежный аромат волос.

— Полезай в машину, — шепчу ей на ушко и, поцеловав в щеку, отхожу в сторону.

— Майкл!

— Потом, мышка! Давай всё потом.

В её глазах мелькает недоверие, но Ви всё равно подчиняется. Пожав руку Барри, я провожаю девушку взглядом и тихо спрашиваю:

— Разузнаешь хоть какую-то информацию?

— Конечно, — кивнув, отзывается он. — Сделаю всё, что в моих силах.

— Никому ни слова!

— Ясен пень!

— Я в долгу не останусь, поверь.

— Знаю, Майкл, — говорит мужчина, а его тяжёлая рука ложится мне на плечо и слегка то сжимает. — Береги её!

— Да, — соглашаюсь в ответ и возвращаюсь к автомобилю.

Олливия сидит на переднем сиденье с грустным выражением лица. Не успеваю я и сесть в салон, как звучит её незамедлительный вопрос:

— Что ты опять натворил?

— В этот раз всё серьёзно.

— Господи, Майкл! Что с твоими руками?

— Просто царапина.

Она берёт меня за руку, рассматривая раны.

— Ты же можешь мне довериться, Майкл! Расскажи, что случилось?

— Шон исчез.

— Господи! Как? Когда?

Резко трогаюсь с места, выезжая на улицу.

— Не знаю, поэтому для подстраховки ты будешь работать у меня дома.

— А как же его семья?

— У него нет семьи. Кольцо фальшивое.

— В смысле?

— Мышка! Лучше расскажи, как прошёл запуск книг.

Ви поджимает губы.

— Лучше и не бывает. К утру будут известны цифры продаж, но ты точно в первой полосе новостей.