Всё утро на меня глазеют офисные зеваки. Кто-то шепчется, когда я прохожу мимо, а кто-то даже бессовестно рассматривает меня, находясь рядом. Беспокойные мысли не дают мне сосредоточиться на работе и, несмотря на то, что через полчаса состоится совещание моего отдела издательства, я к этому не готова. Не готова слушать очередные наставления и подписывать документы о переводе на новую должность. Не готова передавать своих авторов другим коллегам и браться за произведения, от которых меня тошнит.

Прикрывая на миг глаза, я чувствую усталость во всем теле, а ещё отвращение к окружающим. Спешно доделывая последний отчёт и распечатывая его на принтере, всё же мысленно собираюсь и выдвигаюсь к конференц-залу. Пока иду по коридору, то мне кажется, что я нахожусь на ковровой дорожке, отчего все взгляды прикованы к моей персоне.

Становится не по себе, ведь мной чувствуется всеобщее молчаливое осуждение, забирающееся словно куда-то под кожу. «А впрочем, кто сказал, что я сделала что-то плохое?» — успокаиваю сама же себя, стараясь не реагировать на подобное.

Пока я копаюсь в своих мыслях, то из-за последнего поворота перед конференц-залом появляется Фредди.

Он оказывается передо мной настолько неожиданно, что я врезаюсь лбом в его грудь. «Твою ж мать!» — беззвучно чертыхаюсь, и мои папки с отчётами разлетаются по полу. Подпрыгнув от испуга на месте, я едва ли не оступаюсь, но руки мужчины обвивают мне талию.

От него опять пахнет дешёвым одеколоном, что моментально приводит меня в чувства. Кривая улыбка, которую он использует для флирта, мигом проступает на его лице, отчего я дёргаюсь назад. «До чего же отвратительно видеть его вблизи. Фу!» — мелькает у меня мысль, пока Райт воркует, не торопясь меня отпускать:

— И как же так произошло, что такая прекрасная девушка попала в мои объятия?

Мне хочется застонать от безысходности. «Пожалуй, если бы была возможность вызвать рвотный рефлекс, то я бы ею воспользовалась. Мне ещё не хватает этого чудика в середине и без того тяжёлого дня», — понимаю про себя, но вслух сухо требую:

— Уберите руки с моей талии.

— А если я не хочу?

«До чего наглый, а! Не хочет он! Сейчас я ему покажу кузькину мать!» — думаю я, а затем с размаху награждаю его пощёчиной, причём так, что Фредди чуть ли не теряет равновесие. Пользуясь возникшей заминкой, принимаюсь собирать разлетевшиеся документы, буквально трясясь от негодования. Навязчивый поклонник стоит неподвижно рядом и, несмотря на то, что мне видны только его уродские кроссовки, я буквально затылком чувствую, что он пялится на меня. Собрав последнюю папку с документами, поднимаюсь и сталкиваюсь с ним глазами.

«Кажется, что я только усугубила ситуацию», — внезапно приходит ко мне понимание, поскольку его взгляд сияет ярче солнца, с головой выдавая возбуждения. Его губы слегка приоткрываются, а дыхание заметно учащается, когда я смотрю на него.

«Да твою же мать, блядь! О нет, Фредди, даже не думай об этом!» — снисходит ко мне озарение, пока он хрипло выдыхает и интересуется:

— Да ты любишь пожёстче?

— Уж явно не с такими, как вы!

Нарочно задев его плечом, я пытаюсь пройти мимо, но чувствую, как его рука тянет меня назад.

— И куда ты направилась?

«Да какого хрена? Он отстанет от меня когда-нибудь?» — возмущаюсь я в мыслях и, вырвавшись из его хватки, всё же устремляюсь в конференц-зал. Вдогонку мне слышится неразборчивое «увидимся вечером!» или нечто вроде того, но это меня совершенно не интересует.

«Да когда же до него дойдёт, что он смешон такими выходками?» — практически кипя от злости, не понимаю я, ощущая тихую ярость. «Если ещё какой-то чудак вздумает распустить руки, то я за себя не ручаюсь!» — решаю про себя, влетая в распахнутую дверь конференц-зала, где уже сидит Маргарет. Она всегда приходит на место первой, словно бы по часам.

«И к чему такая педантичность?» — недоумеваю я, проходя мимо неё и здороваясь:

— Привет, Маргарет!

— О, Олливия! Я так рада тебя видеть! — восклицает она.

«Сегодня мы ещё не виделись. С раннего утра Маргарет торчала в кабинете у Барри, ведь при запуске новой подредакции, она будто слетела с катушек. Поначалу мне казалось, что она так переживает из-за предстоящего выхода романа Майкла, а потому такая нервная и неразговорчивая, однако… После вчерашней новости всё встало на свои места.

Маргарет не только идеально выполняет порученное ей, она и сама идеальна. Пожалуй, это мой пример подражания не только в работе, но и в отношении ко всему миру. И я всеми силами хочу попытаться стать однажды такой же, как и она», — размышляю я, устраиваясь на своём месте.

— Неплохо ты зарядила Фредди!

«Она видела. Господи, я сейчас со стыда умру. Если поразмыслить логически, то моё поведение было грубым, но и Фредди перешёл рамки дозволенного. Чёрт!» — тревожит меня внезапное осознание, отчего к моим щекам начинает приливать кровь.

— Такого больше не повторится, — обещаю я, закусив нижнюю губу и стараясь не смотреть в сторону Маргарет.

«О нет, какой позор!» — думаю про себя, обречённо прикрывая глаза.

— Да ладно тебе. Это было очень забавно!

Маргарет хихикает, из-за чего я немного расслабляюсь. Иногда мне кажется, что эта женщина для всех, как старшая сестра. Всегда поможет советом, подтолкнёт в нужном направление и утешит, если в этом нуждается кто-нибудь из её сотрудников.

«Теперь я должна занять её место. И стать для всех такой же, как и она», — приходит ко мне понимание, пока я всё же пытаюсь оправдаться и немного смущённо бормочу:

— Я не контролировала себя…

— Не надо, Олливия! — просит Маргарет, протягивая свои руки ко мне. — Он получил ровно то, что заслужил. Иногда такие действия должны приводить тебя не к стыду, а к гордости.

— Но офисный этикет…

— Забудь! Фредди сам виноват, что распускает руки, а потому и схлопотал по заслугам.

Тихо выдыхая, я слабо улыбаюсь ей в ответ.

«Пожалуй, она права. Когда разрываются рамки дозволенного, то становится сложно контролировать ситуацию. Всегда стоит ставить на место тех, кто их разрывает. Если, конечно же, позволяет ситуация», — мелькают у меня спутанные мысли, и с моих губ срывается еле слышное:

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста, солнышко!

Улыбка женщины успокаивает меня, а в её взгляде есть что-то такое, что позволяет почувствовать умиротворённость.

— Пока все не пришли, то давай обсудим кое-какие моменты работы с Майклом? — предлагает она.

Признаться честно, к тому моменту я даже забываю, что должна буду выслушать её пожелания по плану общения с последним.

— Да, конечно!

— В общем, ничего сложного в работе нет. Главное, слушать то, что хочет автор. У тебя был опыт работы с авторами, но только не тет-а-тет, что немножко другое. С Майклом придётся проводить много времени, чтобы редактура была идеальной.

— Много времени — это сколько?

— Иногда сутки или двое!

Маргарет задорно улыбается, а вот мне как-то не хочется улыбаться. «Сорок восемь часов работы с ним бок о бок. Да я же с ума сойду!» — определяю про себя и переспрашиваю дрожащим голосом:

— Сутки?

«Сутки или двое? Во что я только ввязалась! Теперь окончательно ясно, почему Маргарет перед выходом книги Майкла практически не была на работе.

Они делали редактуру вместе. Бок о бок. Сутками. Боже, дай мне сил пережить хотя бы этот день, в котором всё и так плохо!» — стремительно запаниковав, мысленно взмолилась я, во все глаза глядя на женщину.

— Да не переживай ты так, Ви! Тебе не нужно будет работать все двадцать четыре часа. Но ты должна быть готова к такой работе, если так потребует Майкл.

— Что-то слабо верится в подобное…

— Солнышко, ты же знаешь, что Майкл — самый высокооплачиваемый автор за последнее десятилетие! Те документы, которые ты сегодня подпишешь, имеют хорошую процентную ставку с продаж его книги. Поверь, сумма там приличная.

Меня же совсем не радует новость о том, что я буду получать больше денег. «Какой смысл в деньгах, если ты работаешь с говнюком?» — задаюсь я вопросом и со свистом втягиваю в себя воздух.