Тем временем они подошли ко мне и один из них заговорил:

— Михаил, мне кажется, вы что-то не так поняли. Слава давал вам четкие указание по данному поводу, а своим сегодняшним поведением вы поставили под огромное сомнение всё.

— Нет, это вы что-то не так поняли. — поняв, к чему они клонят, мгновенно вспыхнул я, но тут же поспешил взять себя в руки. Сейчас не время и уж точно не место, чтобы сорваться и дать волю силе. — Я договора со Славой не нарушал, хожу на тренировки исправно и даже, о Боже, подчиняюсь. — «или делаю вид, что подчиняюсь», — добавил про себя и полностью начал себя контролировать. — Этого недостаточно разве?

— Но…

— Ребята, я не желаю сейчас в чём-либо разбираться. Завтра у меня тренировка и я сам проясню эти вопросы у Славы, если действительно что-то не так и я что-то там нарушил.

— Михаил… вы нарываетесь…

— Свободны! — бросил я и, не желая оставаться на улице хоть на секунду больше, двинулся в сторону подъезда.

Да кто это вообще такие, чтобы что-то мне предъявлять? Если есть какие-то претензии, пусть Слава мне их и высказывает, а не присылает каких-то «бугаев», уверенность которых прет через край, вот только не настолько они круты, как вареные яйца.

Нахер! Всех нахер! Я устал. И просто безумно хочу спать…

Цепенею. Хватаюсь за голову и, прикрыв глаза, пытаюсь переварить сказанные другом слова. Мысленно возвращаюсь в самый худший, за последнее время, день в моей жизни. Возвращаюсь в день боя…

«Вокруг царил хаос и беспредел, явно какая-то суматоха и напряжение…. Раймис был бледным и потерянным, будто что-то его безумно шокировало. Он был убит, раздавлен и подавлен…»

Вскоре пазл в моей голове быстро начал складываться. С каждой минутой логики становилось все больше, с каждой секундой все вставало на свои места.

— Ульян, с тобой все хорошо? — аккуратно дотрагиваясь до моего плеча, обеспокоенно спрашивает Костя.

— Нет, — качая головой в разные стороны, вздыхаю я и, наконец, открываю глаза, — Почему он ничего мне не сказал? Почему не попытался все объяснить?

— А ты не догадываешься? — придерживая меня, будто бы я могла упасть, говорил он, смотря мне прямо в глаза.

Он испугался…

Хотелось кричать, рвать и метать все вокруг… но вместо меня это сделала Наташа.

— Да пошел ты в задницу с такими предложениями, Лукьянов! — неожиданно для всех, вместе с визгом машины, раздается гневный голос Китовой.

— Наташа! — в след быстро уходящей девушки, кричал Адам, — Да постой же ты!

Пока все внимание было приковано к разборкам одной из парочки, я вновь обращаю свое внимание на Костю.

— Спасибо, что рассказал, мне, правда, стало легче, — он понимающе кивнул, — Если что, потом свяжемся, ладно? А то сейчас мне нужно утихомирить пыл Китовой, пока она никого не убила.

— Хорошо, только помни, об этом никто не должен знать.

— Ладно, — напоследок бросаю я и, схватив Алену за руку, бегу вслед за Полиной и Наташей.

— Все получилось? — когда мы уже скрылись из виду, запыхаясь, спрашивает сестренка.

— Да, — не глядя, отвечаю я и, отстранившись от мелкой, принимаю в свои объятия Наташу, — Спокойно, ладно.

— Да я готова уничтожить его! Ты даже представить себе не можешь, что он пытался мне предложить!

— Ты права, я не могу даже представить, что тебя так вывело на эмоции. Но только, чтобы рассказать мне, успокойся. Давай мы вместе успокоимся и все друг другу расскажем. Потому что мне есть, что рассказать.

— Значит, все получилось? — утихомирившись и обняв меня в ответ, спрашивает она.

— Более чем…

***

— Ульяна! Дорогая моя, ты ли это?! — обиженно запричитала бабушка, стоило мне только появиться на пороге её квартиры.

Когда пару дней назад на пороге её квартиры появилась вся семья Савиных без её сына и внучки, она обиделась. Разумеется, только на меня. С отцом, то есть её сыном, она объявила бойкот до тех пор, пока он не помирится с моей мамой, которую она, к слову, любила как родную дочь.

— Прости-и-и, бабуль, я решила остаться у подруги. Мы одногруппницы. Вместе учили конспекты, готовились к сессии, — стыдливо опуская глаза в пол, оправдывалась я. Стояла и нагло врала.

— Я просто сделаю вид, будто поверила тебе, дорогая… но взамен!

Куда же без «Но»… это же бабушка, а если быть точнее, Савина Татьяна Николаевна.

— И что ты хочешь взамен?

— Ничего сверх невыполнимого, я не твой отец. Просто выпей со мной чай и отведай вкусного вишневого пирога.

— Что с тобой сделал дедушка? С чего это вдруг наказание стало приятным? — насторожилась я.

Эта женщина нагло ничего не отвечает и просто уходит на кухню, а я перевожу взгляд на Алену.

— Что это было?

— Хочешь совет? Не ешь пирог, — еле сдерживая смех, сказала Алена и умотала в ванную мыть руки.

— Полностью согласен с ней! — выйдя из душа, сказал Костя, который явно подслушивал наш разговор.

— Отлично, ты уже вернулся с тренировки! Нам срочно нужно с тобой поговорить, поэтому у тебя есть пять минут, чтобы собраться и свалить отсюда со мной под руку, если ты, конечно же, не хочешь обнаружить на кухне труп в моем исполнении.

— Да брось, бабушка не настолько жестокая.

— Между прочим, она родила сына, который помешан на деньгах и мозгах. Уверен, что этот гений не сможет туда что-то подмешать?! Тебе напомнить, чем закончился прошлый наш совместный ужин?

— Ульяночка! Все готово! — с кухни доносился голос бабушки.

— Жду тебя во дворе! — быстро шиплю я, и быстро вернувшись в прихожую, обуваюсь и выбегаю из квартиры, напоследок кричу, — Прости, Ба, мне срочно нужно уехать!

Не дожидаюсь ответа и, захлопнув дверь, быстро сбегаю по лестнице. Чистый летний ветерок, как глоток свежего воздуха, который очищает бардак в голове.

Присаживаюсь на свободную лавочку и, облокотив локти на колени, наклонившись, хватаюсь за голову.

Убийство… на его глазах убили человека… прямо перед его глазами произошла смерть, которая забрала одного из его приятелей.

Я даже представить себе не могу, что творилось в его голове. Как он вообще смог выйти после такого зрелища на ринг? Не было ничего удивительного в том, что Раймис принял поражение.

Стоит только вспомнить наглые вопли и разочарование зрителей, когда Миша проиграл. Хотя, я бы даже не назвала их зрителями, потому что слово «нелюди» — им подходит куда больше. Этих наглых сволочей заботили лишь деньги, которые, по-видимому, они проиграли, когда Раймис упал и не вставал положенное врем. Их абсолютно не заботила покинувшая жизнь. Им было плевать. Их заботили лишь деньги… точно так же, как и моего отца…

— Ну и что это за такой срочный разговор?

Вздрагиваю, когда слышу голос брата.

— Пойдем куда-нибудь и я тебе кое-что расскажу, — встав, предлагаю я, — может, зайдем в какую-нибудь кафешку?

— Пошли в KFS?

— Пошли, — соглашаюсь я, и мы двинулись прочь со двора.

— Ну рассказывай, я тебя слушаю, — внимательно всматриваясь в мое лицо, говорит Костя, — А то прям заинтриговала меня.

— Помнишь, ты говорил мне, что когда ты с парнями, можно так сказать, разукрасили его машину, он говорил тебе о какой-то безопасности?

— Мы что, опять будем разговаривать про него?

— Просто ответь! — перебила я.

— Ну да, было дело, а что? Это что-то меняет?

— Меняет!

— И что же, позволь узнать?

— Он бросил меня, потому ему угрожали мной. Если бы он этого не сделал, я могла бы оказаться в больнице, — ломаным голосом говорю я, на что брат хмыкает.

— А какая разница? Знала ты об этом или нет. Бросил бы он тебя или нет, все равно исход был один — ты попала в больницу. И я ему этого не прощу!

— Да боже! Разве ты не понимаешь эту разницу?!

— Нет! Он кинул тебя, обманул и навешал на уши лапши!

— Костя! На его глаза убили человека! — не выдержала я, и он наконец-то утихомирил свой эмоциональный пыл и, остановившись, внимательно посмотрел на меня.