— Но какие-то чувства между вами были? Не просто же так вы начали встречаться, — обнимая её, говорю я.

— Да, наверное, … симпатия. Нам было интересно, весело, но ничего более серьезнее каких-то глупостей не вышло. Слушай, я отойду, ладно? Сестре надо позвонить.

Я отпускаю её и как только она скрывается за машиной Раймиса, я натыкаюсь на владельца машины, который идет в сопровождении Адама. Двойная бомба, блин! Я тут же срываюсь с места и падаю в его объятия.

— С тобой все хорошо? Ты в порядке? — смотря ему в глаза, спрашивала я, чувствия, как со щек катились слезы. Он не обнял меня в ответ и это ещё сильнее добило меня.

Возле левого глаза красовался сине-фиолетовый фингал. Нос и нижняя губа были разбиты. Я боюсь представить, сколько ушибов скрывается под одеждой.

— Миш?

Но следующие его слова будто выстрел из пистолета, который попадет прямо в сердце.

— Нам надо расстаться… — хрипя, говорит он и, отцепив меня от себя, делает два шага назад, чтобы создать между нами дистанцию. Медленно направляется к машине Адама, что уже ждал его за рулем.

— Что? — непонимающе шепчу я, чувствуя, как подкашиваются ноги.

— Прости… — еле двигая разбитой губой, шепчет он и все ближе подходит к машине.

— Ты злишься на меня за то, что я пришла сюда без твоего приглашение? — не понимала я и, кидая варианты его слов, но он отверг эту мысль. — Я не понимаю. Что происходит? Это какой-то розыгрыш?!

— Прости… нам надо ехать, — он, не смотря мне в глаза, обходит меня и направляется к машине.

— ЧТО?! — вскрикивая от боли, что душила внутри, спрашиваю я. — И это все?! Вот так вот?! Просто «прости» и ты уходишь?! Разве тебе не больно?!

Я срываюсь с места и ловлю его прямо перед тем, как он открыл дверь. Рывком разворачиваю Мишу к себе лицом и даю пощечину. Наташа возвращается и с ошарашенным взглядом уставилась на нас.

— Ненавижу тебя! Просто ненавижу!

— Прости…

— Что происходит? — вмешивается Китова.

— Так будет лучше, — последнюю фразу бросает Раймис и, оттолкнув меня в руки Наташи, быстро садится в машину и они уезжают.

— Папа был прав… — шепчу я и через секунду теряю сознание.

*****

Голова сейчас словно бы не моя, а отлитый из чугуна котелок, который поставили на костёр и, отнюдь не жалея, варят крутой кипяток и изредка помешивают воду, стуча металлической ложкой по твёрдому корпусу, отчего неприятный звон разносится по всему сознанию и заставляет скривиться.

Да-а, где же это меня так жизнью помотало-то?..

Тело ноет, отзываясь неприятными ощущениями по всем суставам, нервным окончаниям и клеткам всего организма в целом. Но особенно остро эта боль отзывается на лице, в области левой скулы и челюсти, и так, мельком в районе печени. Мдааа… Память охотно подкидывает не особо приятные и совсем не зрелищные моменты в голову, от чего я вновь кривлюсь и пытаюсь принять вертикальное положение, всё также с закрытыми глазами, так как при попытке их раскрыть мозг врывается просто диким фейерверком, но что-то идёт не так и меня обратно заносит на спину, заставляя снова лечь. И здесь мой вестибулярный аппарат меня подвёл! Чтоб его…

Но от болезненных ощущений в голове всё чётче прорисовывается сегодняшняя ночь и меня накрывает новой волной апатии.

Бой… Филин… Смерть Пашки… Мерзкая личность Славы, которая передо мной сегодня открылась впервые… Угрозы… Мой выход на ринг и… как ни прискорбно это осознавать, нокаут. Проигрыш…

А дальше как в тумане всё. Ни черта не помню, но и этого достаточно, чтобы понять, что жизнь — дерьмо полнейшее и выход из него навряд ли когда-нибудь найдётся. Для меня уж точно…

— Мих… Миха! Да прийди же ты уже в себя! — меня аккуратно, но настойчиво принимаются трясти за плечо и с трудом, но мне всё-таки удаётся раскрыть глаза, в следствие чего, как мной ранее и предполагалось, головная боль накатывает тройной ударной волной, заставляя скривить зубы, как от съеденного лимона. Однако я упрямо продолжаю её игнорировать, принимая сидячее положение.

Передо мной стоит Адам. Ну, кто бы сомневался? Парень выглядит весьма ошарашенным и встревоженным, но во взгляде все же проскальзывает облегчение, когда он видит, что со мной, вроде как, всё в порядке. Обошлось малой кровью, а вот Пашке… повезло меньше моего.

— Ну, дружище, и напугал же ты меня! — облегченно выдохнув и садясь возле меня, проговорил Адам и положил руку на плечо, ободряюще сжимая его и без слов говоря о том, что лучший друг всегда рядом и всегда поможет.

Оглядевшись, понимаю, что нахожусь в местном медпункте и сижу не иначе, чем на кушетке. Белые стены, белый потолок, да и все остальное вокруг — тоже белое, из-за чего в глазах начинают мельтешить маленькие синеватые ромбики. Или это ещё отходняк от нокаута?! Скорее всего.

— Мне ребята рассказали, что произошло… и я понимаю, что сейчас ты испытываешь. Мих… мы прорвёмся, слышишь? Мы теперь просто обязаны это сделать! Обязательно всё наладится, ну а Слава… Тот ещё козел, однако терпеть его осталось нам всего ничего. Месяц, Мих, и контракт закончится. Слышишь?! Всего лишь месяц и мы с тобой свалим отсюда. Договорились?

Я лишь молча и отстранённо смотрю в одну точку и медленно прокручиваю в своей голове только что сказанные Адамом слова: «Месяц… Всего лишь месяц».

И я могу быть свободен, но что мне делать сейчас?! Сейчас, когда только поверив в любовь, я вынужден от неё отказаться?! Ведь слова Славы четко отпечатались в моей голове и упорно не дают мне покоя: «Меня не интересует твоё мнение, ты всего лишь сопляк и ни черта не понимаешь в бизнесе. Одной жизнью больше, одной меньше, не важно. Ты сейчас соберёшься и выйдешь на ринг, либо пеняй на себя! У тебя хорошая семья, ну а девушка… ммм, просто конфетка. А теперь представь на секунду, что мы можем с ними сделать?»

Страх медленно, своей тощей и костлявой рукой подкрадывается к горлу и сковывает так, что не продохнуть, не говоря уже о чём-то большем… Ульяна… Бедная моя девочка, совсем здесь не причём, и из-за меня теперь вынуждена страдать! Я не допущу, чтобы с ней что-то случилось, а иначе… А иначе потом кто-то горько пожалеет, что даже просто смотреть в её сторону осмелился!

Ой, дур-р-рак! Какой же я дурак!

— Эй, Раймис, ты меня слышишь?! Спустить с небес на землю, Потапыч, нам ещё это дерьмо лопатой разгребать и делать это придётся самостоятельно, никто не поможет. Желательно, золотой лопатой и красиво, но действовать будет по обстоятельствам, поэтому уже как получится, — криво и вымученно улыбается Адам, когда я, наконец, сосредоточиваю свой взгляд на нем.

Крохи осознанности появляются в моей голове и сейчас до меня доходит, что сегодня я ничего и не мог сделать. Не в моих это силах, здесь действительно замешаны очень серьезные люди и если бы я только знал, но… Поздно пить Боржоми, когда почки отказали…

— Адам… — хриплым голосом после долгого молчания произношу я и, прочистив горло, продолжаю: — Слышишь, не дай мне зайти за грань? Слышишь?! Обещай! А иначе я за себя не ручаюсь…

— Обещаю, Мих, — с особой серьёзностью кивает друг, сразу понимая, о чем речь. Кажется, Адам уже догадался, что я задумал… — Я всегда буду рядом, что бы ни случилось. Просто знай об этом и в любой момент рассчитывай на мою помощь.

— Всё по-старинки? — чуть повеселев, спрашиваю я.

— Точняк, — соглашается Лукьянов, откидывая русую челку привычным движением назад, так как та сползла на лоб и назойливо лезла в глаза, мешая обзору. — Будь спокоен и твёрд, как просроченный пряник.

— Ага…

*****

Минут через пятнадцать в дежурную палату заглядывает врач и, хорошенько осмотрев меня, назначает специальные мази от кровоподтёков, синяков и легких ушибов, так как ничего серьёзного не произошло и мне крайне повезло, если так вообще можно выразиться. Я стремительно начал собираться, временно забив на головную боль, которая теперь лишь изредка пульсировала, напоминая о себе и заставляя от злости на самого себя сжимать кулаки.