— Ничего, просто мне кажется, что мне нужно сменить фамилию, — усмехаюсь я, чувствуя напряженное тело парня, — Не на твою! А просто подумываю взять какую-нибудь новую фамилию, потому что моей семье на меня как-то, оказывается, все равно.
— Не бери в голову, может, Алена сказала, что ты уехала к Наташе? Не будет же она тебя подставлять, сестра, как никак, — успокаивает меня Миша, на что я лишь грустно усмехаюсь и примыкаю в его объятия ещё ближе, растворяясь в запахе мужского геля для душа, исходящего от тела парня.
— Что собираешься делать? — спустя несколько минут молчания спрашивает Раймис.
— В универ идти у меня нет никакого желания, вот вообще никакого. Возвращаться домой смысла тоже никакого нет, там будто живут энергетические вампиры. Оставаться у Наташи тоже не выгодно, она и так живет с сестрой и её парнем. Остается только Полина…
— А я? — приподнявшись на локти, удивленно спрашивает Миша.
— Ты предлагаешь остаться у тебя?
— Черт возьми, ты моя девушка, которая не хочет возвращаться домой и ей пока негде жить! Что я должен делать? Оставаться в стороне?!
— Все-все, не злись, — усмехаюсь я и, приблизившись к нему, оставляю легкий поцелуй на губах.
— Значит, ты останешься пока у меня? — довольно улыбается он.
— Я подумаю, — бросаю я и, соскочив с кровати, уношусь в ванную комнату.
Рядом с раковиной нахожу тюбик с зубной пастой и, выдавив немного содержимого на палец, чищу зубы. Стараюсь не шипеть от неприятного ощущения мятного привкуса и быстро привожу свои зубки в порядок.
— Не любишь мятную зубную пасту? — усмехаясь, спрашивает Миша, наблюдая за мной где-то вдалеке прихожей.
— Ненавижу мяту! — говорю я и, умывшись, выхожу из ванной, плетясь за вещами.
Настроение немного поднимается, когда тело погружается в привычную мне одежду. Легкая блузка приятно ложится на тело, а классические джинсы наконец-то скрывают мои ноги от посторонних глаз.
— Может, наконец-то, скажешь, куда ты хочешь отправиться? — выходя из спальни полностью готовым, спрашивает Миша.
— Мы поедем в школу, — схватив сумку, смело заявляю я.
— И зачем? — закрывая входную дверь, спрашивает он.
— Если ты не заметил, то моя сестра вчера вернулась из школы немного покалеченной и я не думаю, что все эти синяки и царапины она нарисовала. Что-то происходит в школе и я собираюсь выяснить, что именно.
— Тогда показывай дорогу! — сразу соглашается Миша и, выйдя на улицу, мы погружаемся в машину.
Было ли мне страшно возвращаться в место, где меня травили и унижали? До дрожи в ногах и потных руках. Именно эти ощущения я испытала, когда мы оказались у невысокого забора вокруг серой школы.
— С тобой все хорошо? — насторожено спрашивает Раймис.
— Да, просто боюсь услышать ужасную правду по поводу Алены, — говорю я.
Это был первый раз, когда я ему соврала, поэтому, естественно, он поверил.
— Мы идем или нет?
Последний раз смотрю на машину позади и, отбросив мысли, бреду к дверям школы, в которой проучилась одиннадцать лет.
— Уль, что с тобой происходит? Ты со страхом бегаешь глазами и у тебя руки потеют, — останавливая меня прямо возле главного входа, спрашивает он.
— У меня были не лучшие школьные годы, поэтому закрыли тему, — быстро тараторю я и, сглотнув, вхожу в ужасные стены заведения.
Те же стены, те же диваны, стойки… ничего не изменилось, даже люди, они, как и были жестокими, такими и остались.
— Здравствуйте, Мария Петровна, не подскажете, где я могу найти классного руководителя своей младшей сестры? Ольга Викторовна, кажется, — подойдя к пожилой женщине за стойкой, спрашиваю я.
— Привет, Ульяночка, ты так выросла!
— Спасибо большое, но у нас ограниченное время, поэтому не могли бы вы все-таки помочь.
— А, да, конечно! У них уроки час назад уже закончились, скорее всего, она сейчас на обеде, но вы можете попробовать её поймать в 202 кабинете. Он на втором этаже в правом крыле, — говорит женщина и, поблагодарив её, мы с Мишей отправляемся на нужный этаж.
Я безумно благодарна, что начальные классы находятся на втором этаже, потому что некоторые знакомые мне лица ещё до сих пор могут учиться в стенах этого здания. Местным старшеклассникам не составит большого труда, чтобы узнать самую обсуждаемую два года назад девушку. Хотя, может быть, всем наоборот стало на меня плевать, когда я закончила учебу? Ведь все было подстроено…
Желаю исчезнуть из этого места как можно скорее, поэтому кабинет отыскиваю тут же, а вместе с ним и закрывающую кабинет классного руководителя моей младшей сестры.
— Извините, пожалуйста, Ольга Викторовна! — подоспев к женщине средних лет, протараторила я.
— Ульяна Савина, если я не ошибаюсь? — остановившись, спрашивает она.
— Да, я бы хотела с вами поговорить об Алене.
— Тогда прошу вас, пройдемте в класс, — открывая дверь, говорит она, будто ждала, чтобы кто-то пришел и мне это очень-очень не нравится.
— Я подожду тебя здесь, — отвечает Миша, когда ловит мой взгляд. Согласно киваю и прохожу в кабинет, закрывая позади дверь.
Прохожу в обычный, не отличающийся ничем от других, класс и присаживаюсь на первую парту прямо перед столом учителя.
— Я пыталась дозвониться до ваших родителей, но никто из них не брал трубку, либо же при любой встрече с ними они не могли придти, — начинает она, — Выловить в потоке школьников вашего брата тоже нелегко, либо он прогуливает, либо прячется в мужском туалете с сигаретами в руках.
Не знаю, что шокирует меня сильнее: то, что родителям на нас плевать или то, что Костя начал употреблять?
— Что касается вашей сестры, — продолжает Ольга, — Она изгой. Я не знаю, почему она не может найти с одноклассниками общий язык или они не могут. Алена не раз терпела унижение, но как бы она не старалась им противостоять, у неё это не получается…
Как же я понимаю и помню это ужасное чувство…. Чувство одинокого мяса, брошенного на растерзание диким и жестоким животным.
— Некоторые просто не обращают на неё внимания, а кто-то агрессивно лезет с нападками. Несколько драк, скандалов.
— По её ранам и ушибам это нельзя назвать дракой. Они избивали её, а вы не уследили! — грублю я.
— Во-первых, сдерживайте тон, а во вторых, мы делаем все возможное, чтобы они не пересекались, — останавливая мой поток эмоций, бросает Ольга Викторовна, но это у неё не получается.
— Все возможное?! — усмехаюсь я, — Вы вызывали в школу родителей тех детей, что набрасывались на беззащитную девочку? Вы проводили разговоры с детским психологом? Вы пытались остановить это вообще?! Потому что с каждым днем на её теле появляется все больше и больше отпечатков школы.
— В этом нет нашей вины! — строго бросает она.
— Правда, что ли?! Тогда объясните мне, почему именно к ней такая агрессия?! Вы находитесь с детьми полдня! Так скажите мне, что происходит?!
— Был конфликт. Егор Казанцев — избалованный парнишка, который привык, что все делают, так как он хочет. Я не знаю, по каким причинам, но произошла драка и она при всех одержала верх, сломав ему руку. После этого все и началось. Что-то произошло в раздевалке на физкультуре несколько месяцев назад, когда она задержалась. Они оба молчат, что произошло.
Ничего не отвечаю, мне хватает этой информации, чтобы понять, что там произошло.
Молчу и лишь хватаю свои вещи и выбегаю из класса.
— Уль?
— Мне срочно нужно домой! — тараторю я и выбегаю из школы, а за мной и Миша.
— Может расскажешь, что узнала?
— Сначала я поговорю с Аленой, а уже потом расскажу тебе, — тяжело дыша, говорю я, пытаясь остановить слезы.
Дорога от школы до дома в среднем занимала десять минут, а на машине это было ещё быстрее.
— Миш, езжай домой, — выйдя из машины, говорю я, когда вижу, что парень выходит за мной следом.
— Я никуда не поеду, — твердит он.
— Послушай, я поговорю с семьей, мне нужно рассказать всё это одной. Это не моя ситуация, чтобы ты знал её без разрешения сестры — это раз. Второе, я не хочу, чтобы родители видели тебя, не потому что боюсь за тебя, а потому что к этому ещё не готовы они сами. Поэтому, пожалуйста, езжай домой, я позвоню или напишу тебе позже, — отвечаю я и, оставив мимолетный поцелуй на его губах, срываюсь с места и скрываюсь за массивной железной дверью подъезда.
