— Ой, перестаньте! Ребята, вы ужасны! — пристыдила их Эллисон, но тоже рассмеялась.

Затем, в мгновение ока, все таблетки, тарелки и столовое серебро исчезли. Стол был пуст.

Но ненадолго.

На столе появился гроб. Гладкий, чёрный, зловещий. Совершенно непримечательный. Странным образом одним своим видом он внушал… чувство покоя.

Клаус ненавидел его. Он ненавидел этот гроб, и не только потому, что в нём находился мёртвый отец. Он ненавидел его содержимое, и то что он символизировал. Ненавидел собственное желание оказаться перед гробом и заглянуть внутрь. Он должен был сам всё увидеть.

Клаус не знал, зачем ему смотреть на мёртвого отца. Возможно, ради успокоения, что Реджинальд больше не сможет причинить ему боль. Клаус встал со стула и осторожно приблизился. Забрался коленями на стол, чтобы увидеть старого засранца во всей красе, когда откроет крышку.

Дрожащими пальцами он вцепился в край. Его руки действовали сами по себе. Крышка была тяжелой, но Клаус был настойчив. Собрав все силы и зарычав от напряжения, он стал поднимать чёрную крышку, пока она не распахнулась, обнажив внутренности обитого чёрной тканью ящика смерти.

Внутри лежал мёртвый Клаус Харгривз.

Клаус не мог пошевелиться. Не мог говорить. Не мог реагировать. Его пронзило знакомое чувство — то самое, которое он испытывал, когда призраки начинали побеждать и загробный мир проникал всё глубже и глубже в мир живых. Чувство взорвалось в голове и в сердце, как атомная бомба, засасывая всё его существо в чёрную дыру и лишая чувств.

Клаус увидел свои мёртвые, уставившиеся в потолок, глаза. На нём была обгоревшая вьетнамская форма — зелёный жилет, камуфляжные штаны, потрёпанная серая футболка… Боже, даже мини-Марион торчал из кармана. Рядом лежал его так ни разу и не выстреливший автомат, а ладони были обращены вверх, «Привет» и «Прощай» смотрели ему в лицо. Кожа потускнела — Клаус в гробу был серым и безжизненным.

Братья и сёстры продолжали беседовать, но Клаус мог только смотреть.

***

— Юджин, — имя растеклось по языку Дэйва как яд. Юджи в ловушке под завалами повернул голову и увидел своего потенциального спасителя.

— Блин, — он сплюнул. — Отвали, Кац. У меня всё под контролем.

Он попытался подняться, но балка была слишком тяжелой для такого дрыща. Попытался перекатиться, но на него упал соскользнувший кирпич.

— Ай! Бля.

Он сказал отвалить. Дэйв мог просто… уйти. Пальма вот-вот догорит и мерзкий убийца встретит смерть под её обломками. Да вот только Дэйв был слишком хорошим парнем. И пусть звучит как хвастовство, но в некоторых ситуациях это влекло за собой одни неприятности.

Совсем как сейчас. Позже Дэйву придётся столкнуться с печальными последствиями своего поступка. Но он знал себя слишком хорошо и понимал, что никогда не бросит человека в беде… даже если это самый ненавистный подонок на Земле.

— Не двигайся, Уиллардс. Замри.

— Отвали!

— Я СКАЗАЛ. ЗАМРИ.

Дэйв делал «хорошее» дело, однако мог и передумать. Ещё хоть один дерьмовый комментарий — и он оставит эту сопливую задницу умирать.

Как только Дэйв освободил дьявола из клетки, Юджи стал отряхиваться и слегка пошатнулся.

— Знаешь, обычно в таких случаях говорят «спасибо», — раздражённо произнёс Дэйв. Юджи прищурился, собираясь что-то возразить, но с другой стороны здания донёсся голос сержанта. Там люди всё ещё звали на помощь.

— Кац! Готов?

План был в силе. Хорошим солдатам нужна помощь. Дэйв отвернулся, сразу же забыв о существовании Юджи. Ребята под завалами куда больше заслуживали его внимания.

Они принялись за работу. Главной проблемой было то, что если сдвинуть любую поддерживающую деталь, потолок рухнет и погребёт под собой оставшихся внутри. Поэтому Сардж забрался в танк НВА и укрепил им потолочную плиту (которая, к счастью, ещё держалась на месте), пока Дэйв разбирал заднюю стену и освобождал путь на выход.

Дэйв не знал, может ли гордиться тем, что сделал сегодня. Он был настолько потрясён взрывами и пожарами, что действовал на автопилоте. Почти всё прошло гладко, но как раз, когда семеро бойцов выбрались наружу из развалин коммуникационного центра, потолок обрушился и завалил танк с Сарджем внутри.

«Чёрт».

Работа Дэйва на этом не закончилась. Как только парни освободились, он вернулся за сержантом. Вокруг гудел и забивал лёгкие густой дымный вихрь, падающие обломки рассекали кожу, но в конце концов Дэйв почувствовал под рукой раскалённый металл дверной защёлки танка.

«Открыть. Попасть внутрь. Найти сержанта. Выйти. Выжить».

Каким-то чудом всё получилось.

Дэйв стоял на свежем воздухе и выкашливал внутренности, когда сержант похлопал его по спине и успокаивающе сжал плечо.

— Ты в порядке, парень?

Он лишь поднял большой палец вверх.

«В порядке ли я? Посмотрим… Нам устроили “офигенное” Четвертое июля, мне пришлось спасти неблагодарного ублюдка, и я не знаю, жив ли вообще мой парень. Да просто зашибись!»

Но дальше было хуже: когда всё стихло и Сардж начал инструктаж по дальнейшим действиям, из-за деревьев показались двое… они шли со стороны моста.

Искорка надежды вспыхнула в груди Дэйва.

«Клаус?»

— Уааааааау, — протянул один из них, глядя на разрушенное здание. — Жесть.

… Тедди.

Второй мужчина был не Клаус.

Тедди невинно помахал Дэйву, но тот молча моргнул и перевёл потемневшие злые глаза на Сарджа — человека, убедившего его, что Клаус и Тедди были в безопасности… вместе.

— Ну и где, мать вашу, Клаус?

***

— Ммм… Ребята… Ребята… Не надо… Я здесь… — Клаус бредил, а лица его семьи сливались в тени, похожие на пальмы и листья. С каждым движением век, он видел всё больше света. Грёзы и реальность слились воедино, смешались с психоделическими цветами и формами. Мир напоминал Клаусу кислотный трип. — Ой… Ооох… Ум…

А потом он заметил что-то ещё… Живое. Силуэт мужчины. Он склонился над Клаусом — большой, широкоплечий, с расплывчатым лицом. Всё было чертовски сюрреалистично и у Клауса сильно кружилась голова, но, как обычно, он нашёл в себе силы открыть рот:

— Ох-ой… Пожалуйста. Пожалуйста, не вырезай мои почки! Я плотно сижу на наркоте. Не почки, а дерьмо. Зачем они тебе такие! — Клаус панически взвизгнул. — Ох… Просто убей меня быстро, хорошо? Если только… Может, договоримся? Чувак, у меня есть славные грибочки. Если понимаешь, о чём я…

— Захлопнись, Бутс.

Клаус зажмурился и попытался сморгнуть туман в глазах. Он подсознательно расслабился, понимая, если человек называл его «Бутс» (и говорил по-английски), то ему ничего не угрожало.

Он снова открыл глаза:

— Ох, это ты.

Дон Хуан.

— Что случилось? — невнятно спросил Клаус, сел и сразу же обхватил руками раскалывающуюся голову. — Угх…

— Я спас твою чокнутую задницу.

— О, спасибо, дружище! — радостно прощебетал Клаус, когда пульсация в голове утихла. Вопли мёртвых тоже прекратились, но оставили память о себе в дальнем уголке сознания. Сегодня погибло много людей… он это чувствовал. Он это слышал.

Страшная мысль вдруг пронзила грудь Клауса, как раскалённая кочерга. Он прочистил горло и постарался говорить непринуждённо, но не из-за Дона, а чтобы не сойти с ума.

— Где Дэйв?

Дон приводил в порядок рюкзак: кое-где ткань прогорела насквозь, содержимое вываливалось наружу. Он даже не взглянул на Клауса и коротко бросил в ответ:

— Не знаю.

Клаус тяжело сглотнул, в горле запершило от остатков дыма. Последовавший за этим приступ кашля Дон также проигнорировал.

— Ты… — кашель, кашель, кашель. — Ты его вообще видел… он в порядке? — продолжал выпытывать Клаус. Плевать, что Дон осуждает его ориентацию. Сейчас он бы выбил информацию о Дэйве даже из Гитлера.

— Послушай. Я не знаю, где твой парень или кто он тебе, ладно? — приструнил его Дон (ну, попытался), поднялся и закинул рюкзак на плечо. Клаус подумал, что его собственный пропал. Должно быть, стал ещё одной жертвой безумного переполоха. Его рука метнулась к заднему карману и нащупала маленькую фигурку.