Сегодня Дэйв заснул быстро, но когда Клаус открыл глаза, ожидая найти его в койке напротив, с сонной улыбкой и взъерошенными волосами, там никого не было.

Это в принципе было неважно. Дэйв часто вставал рано. Клаус с трудом мог вспомнить утро, когда он опередил бы в этом Дэйва. Итак, Клаус приготовился к завтраку и направился вниз.

Как только он поставил поднос рядом с Тедди и Большим Элом и заметил, что Дэйва всё ещё нет поблизости, он тут же открыл рот для вопроса.

— Эй, а где…

— Дэйва вытащили на задание, — Большой Эл мгновенно догадался, что сидело у Клауса на языке, и ответил, даже не оторвавшись от овсянки.

…ЧТО?

— Ч-что ты имеешь в виду? Почему не пошёл весь отряд?

— Какая-то спецоперация. Они взяли несколько человек из разных отрядов. Дэйв, Дон и Сардж ушли сегодня рано утром, — продолжил Эл, по-прежнему выплескивая информацию, как будто это было скучным повседневным фактом. Только не для Клауса.

Миссия? В поле? В опасности? Без Клауса?

Страх пронзил его грудь, а желудок скрутило. Аппетит исчез, а тело отказалось пошевелиться, в то время как в его мозгу одна за другой пронеслись множество ужасных картин, большинство из которых Клаус не успел даже осознать как законченные мысли.

— Клаус. Садись, чувак, — Тедди поднял на него глаза, явно почувствовав его обеспокоенность. — Сержант сказал, что они вернутся к полудню.

Полдень прошёл.

Клаус и Тедди снова весь день дежурили на складе боеприпасов. Это была монотонная работа, которая позволяла Клаусу всё глубже и глубже погружаться в свои безумные мысли о том, что могло случиться с Дэйвом, куда бы его, чёрт побери, не занесло. Но только к полудню эти мысли переродились в отчаянный и мучительный страх.

Почему они не вернулись? Что, если что-то пошло не так? Что-то определенно пошло не так. Если они позвали Дэйва, Дона и Сарджа (несомненно, лучших солдат в их отряде), то операция точно опасная.

О, Боже… Клаус знал, что всё шло слишком хорошо, чтобы быть правдой. Как глупо было верить, что всё и дальше будет так радужно! Это же он, Клаус Харгривз… Четвёртый из Академии «Амбрелла»… Человек, дела которого никогда не шли так хорошо, как в последние две недели. Крошечная мысль об этом закралась в его сознание ещё в начале их отношений — мысль о том, что «если сейчас всё так хорошо, то скоро должно произойти что-то ужасное». Клаус ничего не мог с собой поделать. Его жизнь была сплошной жопой, научившей его всегда быть начеку на случай подобного исхода.

До сих пор Клаус отбрасывал эти мысли и просто верил в чистое везение Дэйва. Но теперь мысль о возможной катастрофе разрывала его измученный мозг.

— Эй… Эй, эй, — голос Тедди прервал мысленную истерику Клауса. Он даже не заметил, как застыл на полпути к грузовику, до боли сжав в руках ящик с неизвестным содержимым.

Клаус моргнул и заметил рядом с собой Тедди, который держал в руке мини-Мариона, как будто собирался вручить другу какую-то драгоценную награду.

— Марион не любит, когда Клаус молчит. Мариону одиноко и скучно. Не оставляй Мариона, — голос Тедди поднялся на миллиард октав, когда он потряс маленькую фигурку Будды, как будто она говорила. Клаус не знал, как ему удалось вытащить её из кармана, но он не сомневался, что отвлекся достаточно, чтобы Тедди успешно справился с этим.

Клаус попытался выдавить из себя улыбку, но сомневался, что у него получилось.

— Прости, Тедс, — сказал он, загружая ящик в грузовик и вытирая руки о штаны.

— Не волнуйся, чувак. Ты же знаешь Нам* — это полный Фубар, Фубар, Фубар… Ничего необычного в том, что они задерживаются.

Клаус взглянул на часы.

«Да, но почти пять часов?»

После окончания дежурства всё стало только хуже. Руки Клауса дрожали, он чувствовал, что не может дышать, а в его голове продолжали мелькать навязчивые образы.

«Дэйва застрелили. Их машину взорвали. Дэйв истекает кровью. Жизнь потухла в его глазах, как у Пико».

И Клауса не будет рядом. Он просто… пуф. Исчезнет. Как будто такого замечательного человека, как Дэйв, просто никогда не существовало, и Клаус ничего не сможет с этим поделать.

Ему нужно проблеваться… или глубоко подышать… или принять тонну наркотиков.

Тонна наркотиков была лучшим вариантом. Поэтому Клаус поспешно вернулся в казарму, пропустив ужин с друзьями. Он даже представить себе не мог, как сейчас вообще можно есть. Кроме того, Эл и Тедди тоже начинали волноваться, а находиться рядом с людьми, которые начинали признавать, что в этой проклятой операции всё пошло наперекосяк, было сейчас слишком тяжело для Клауса.

Удивительно, но когда он уже держал в руке два пакетика и сладкий-сладкий опиумный косяк, Клаус не мог заставить себя ничего с ними сделать.

Ему хотелось беспокоиться за Дэйва. Он не хотел впадать в забытье. Он хотел чувствовать боль — он хотел страдать вместе с Дэйвом, если он тоже страдал сейчас.

Клаус отложил наркотики в сумку и сел на землю, прислонившись спиной к стене. Жаль, что сейчас ему не хотелось кайфовать, потому что к нему тут же начали подбираться призраки.

Конечно, они подбирались… Если в мире Клауса шёл дождь, то он, блядь, лил как из ведра.

И всё же он воздерживался от наркоты. Кроме того, именно этого хотел бы Дэйв.

Если бы он был здесь. Что, если он уже мёртв? Вероятно, он уже мёртв.

Клаус застонал и уронил лицо на согнутые колени, пытаясь отгородиться от шёпота замученных солдат вокруг.

Что, если Дэйв явится ему в виде призрака?

Эта мысль была уже слишком. Клаусу нужно было что-то делать, а не просто сидеть здесь и вариться в своих мыслях, поэтому он прибегнул к единственному, что пришло ему в голову, чтобы отвлечься и немного ослабить изнуряющее напряжение…

— Привет, Бен, — тихо объявил Клаус в пустоту. Его голова откинулась назад, а глаза уставились на узор деревянного потолка. Он нервно вытер вспотевшие ладони о штаны. — Я знаю, что ты меня не слышишь, но мне нужно с тобой поговорить…

Вдобавок ко всему, Клаус начинал чувствовать эту досадную боль и тоску по семье. Особенно сейчас, когда ему угрожала опасность остаться ни с чем в ужасном мире шестьдесят восьмого года… Мысль о том, что он никогда не сможет вернуться домой после потери Дэйва, была просто… слишком.

Если Дэйв не вернётся, Клаус боялся того, что может сделать с собой.

«Стоп. Не думай. Просто разговаривай».

— Может быть, кто-нибудь из этих парней донесёт до тебя мое послание через пятьдесят лет, как насчёт этого? — Клаус взглянул на одно из полусформировавшихся привидений в комнате, понимая, что о такой возможности не может быть и речи. Хотя настрой был обнадеживающим.

— Во всяком случае, мне жаль, что я просто исчез. Я знаю, что ты, наверное, типа, говоришь: «Какого хрена, Клаус?» Я не хотел, но вот я здесь. Думаю, что это бьёт рекорд самых отвратительных ситуаций, в которые я попадал.

Клаус издал короткий ироничный смешок, в котором не было ничего беззаботного. Он покачал головой, стиснул зубы и попытался сохранить самообладание.

— Всё было не так уж плохо, Бенни. Я кое с кем познакомился… И прежде чем ты что-нибудь скажешь, я знаю, что обычно ты не одобряешь людей, которыми я себя окружаю, но этот парень… Этот парень хороший. Очень хороший. Я не знаю, чем я его заслужил. Ты бы поразился, как много он меня терпит. В этом отношении он чем-то похож на тебя — настоящая загадка.

Клаус попытался представить себе, как Бен отреагирует на его слова. Он был бы счастлив, но всё равно не обошёлся бы без сарказма, потому что это был Бен. Клаус не хотел, чтобы он был другим.

— Его зовут Дэйв, и… — Клаус почувствовал, как у него перехватило горло. Глаза защипало, а грудь взорвалась невыносимой болью. Он изо всех сил пытался выдавить слова из сжавшегося горла. — И я ужасно боюсь, что уже потерял его.

Произнеся это вслух, Клаус внезапно осознал, что оказался на совершенно ином уровне понимания.

Это могло быть так. Две лучших недели его жизни — это именно то, чем они и были — всего лишь двумя лучшими неделями. Клаусу нужно было продолжать говорить, иначе бы он сломался прямо здесь, на полу казармы.