Если придется умирать медленно и мучительно, то, чёрт возьми, он ничего не имеет против.

А может быть и не придётся.

Зазвучавшие вдалеке голоса заставили Клауса впервые за много часов отвести взгляд от одной точки. Он даже успел испугаться, что кто-то из отряда отправился на его поиски… возможно, сержант. Но почти сразу стало очевидно, что эти люди не знали ни слова по-английски.

Вьетнамцы… должно быть ищут выживших, припасы или что-то ещё. Неважно. Стоит им только обнаружить Клауса и он труп.

Разве он не этого хотел? Может быть его мольбы, наконец, услышали и послали благословение? Был ли это билет в один конец, обратно к Дэйву?

Он действительно хотел умереть. Он знал это. Он чертовски сильно хотел умереть. Мысль о пуле коммуниста, пробивающей его череп, странно и приятно успокаивала.

А может быть это было вовсе и не благословение.

Возможно, это было испытание.

Клаус дал обещание, которое, как он думал, никогда не придётся выполнять. На Клауса рассчитывали… пусть не в этой жизни, а в загробной. Клаус поклялся Дэйву… пообещал вернуться один, если Дэйва не станет. Он должен был продолжать жить.

Не ради себя — это точно… Но стоило лишь подумать о том, что Дэйв наблюдает за ним прямо сейчас… Видит, как Клаус подвергает себя опасности пока держит в руках ключ к спасению… Нет, Клаус никогда так не поступит. Он знал, что не сможет.

Грубые вьетнамские выкрики становились всё ближе и Клаус знал, что с минуты на минуту враг окажется на пороге его хижины, с оружием наизготовку и пулями, предназначенными для его непутёвой головы. Медленно и тяжело, будто всё тело налито свинцом, Клаус нащупал портфель и положил устройство себе на колени. Непослушные, онемевшие мышцы, все как одна, вопили от боли.

Пальцы скользнули по застежкам портфеля, глаза проверили давно установленную дату.

Дом.

Но дома больше не было. Его настоящего дома.

Я найду тебя. Чего бы это ни стоило.

Так сказал Дэйв в своем письме. Клаус тяжело сглотнул, будто его горло было покрыто наждачной бумагой. Только поверив в эти слова, он сможет жить дальше… Это всё, что у него осталось.

И вот, когда шаги замерли по ту сторону двери и заскрипели петли, Клаус сделал свой последний вдох в шестьдесят девятом году, не забыв напоследок проклянуть Дэйва за то, что именно он принял это дурацкое решение.

— Пошёл ты, Дэвид Кац, — выдохнул Клаус.

Дверь с грохотом распахнулась.

Клаус открыл портфель.

========== Глава 30. Синяя птица мертва. ==========

Белый фарфор будто бы смеялся Клаусу в лицо. Непослушные пальцы бесполезно хватались за ободок унитаза. Голова была опущена, а колени больно упирались в холодный кафельный пол.

Спазм должно быть уже в миллиардный раз скрутил грудь и живот, но результат остался прежним… точнее, его вообще не было.

Ничего удивительного. Рвать было нечем, но, Господи, как было бы славно выдавить из себя хоть что-нибудь после этих ужасных конвульсий. Вернувшись в относительную норму, он сел на пятки и обхватил себя дрожащими руками. На глазах выступили слёзы — отчасти от рвотного позыва, отчасти от разбудившего его жестокого кошмара.

Но это ведь был не просто кошмарный сон, правда? Какой же это сон, если всё произошло на самом деле?

Клаус всхлипнул и застонал, когда желудок снова скрутило. Он опустил голову ещё ниже и крепко зажмурился, пытаясь сдержать новую волну тошноты. Чья-то заботливая рука погладила его по спине. Прикосновение было нежным, но твёрдым… и холодным. Очень холодным.

Конкретно сейчас это даже помогало.

— Хочешь воды? — Бен сидел рядом и всеми призрачными силами пытался успокоить брата. Клаус пожал плечами и задумался над тем, чтобы снова обнять унитаз, но на этот раз тошнота отпустила.

— Станет только хуже, — пробормотал Клаус и слегка подался навстречу ладони Бена.

Прошёл месяц, а Клаус так и не смог выбросить из головы те страшные образы. По правде, он даже не знал хочет ли этого. Конечно, изнурительно было жить воспоминаниями о том, как пятьдесят лет назад он оставил своего парня на случайном поле битвы… но Клаус отказывался забывать. Не раньше, чем снова увидит Дэйва.

Если вообще когда-нибудь увидит. Он начал сильно в этом сомневаться.

— Что я делаю не так? — прошептал Клаус. Он смотрел в пустую чашу унитаза, а мысленно был где-то далеко… перебирал в уме всё, что уже попробовал — всё, что не сработало.

Все свои провалы.

Трезвость не принесла результатов. Тем не менее, он не сдавался и даже сейчас, к великому сожалению, в его организме не было ни грамма веществ. Но, бля. Месяц впустую — это уже слишком.

Он пробовал медитировать, чтобы, как выразился Бен, достичь «предельной сосредоточенности», но длительное состояние покоя было совсем не свойственно для Клауса.

Бен так же подкинул идею съездить в Миссури, Парквилл — город, где родился и вырос Дэйв, и сейчас живёт Лиззи. Подумать только… Он всё же познакомился с Лиззи, как они и планировали с Дэйвом месяц назад (или пятьдесят лет назад, тут уж с какой стороны посмотреть).

Братья надеялись найти там Дэйва или узнать что-то, что могло бы помочь… укрепить связь или типа того. И снова — ничего. Эти неудачи мучили Клауса каждый день с тех пор, как он вернулся в своё время, но сегодня было особенно тяжело.

Сегодня было 22 апреля 2019 года.

В этот день, сорок девять лет назад, Клаус впервые встретил Дэйва.

— Призраки — штука сложная. Никто не знает, как они устроены… даже сами призраки.

Клаус сменил положение и сел скрестив ноги. Прижал ладони к глазам, пытаясь унять нарастающую головную боль.

— У тебя сложностей не возникло.

— Я точно знал куда идти. Вся жизнь связана с этим домом. Но даже несмотря на то, что тебя было легко найти, мне всё равно потребовалось время. Помнишь?

Клаус фыркнул и помассировал виски.

— Но не так долго. То есть… что, если… может быть, он не хочет… или мы что-то изменили в прошлом… что, если мы с Дэйвом никогда не встречались, и он даже не знает, кто я… — с каждым сказанным словом Клаус волновался всё сильнее, тошнота вернулась. Рука Бена сжала его плечо.

— Клаус… Клаус. От того, что ты себя изводишь, никому легче не станет. Слушай, ты делаешь потрясающие вещи. Ты чертовски силён… Да меня от живого человека не отличить благодаря тебе. Ты делаешь всё, что в твоих силах.

— И этого всё равно недостаточно.

Делу не помогало и то, что в последнее время отношения с братьями и сёстрами стали ещё напряжённее. Отсутствие наркотиков и результатов делало Клауса раздражительным. А братья и сёстры, живущие теперь в одном доме, бесились от необходимости ладить друг с другом. Не всегда, но достаточно, чтобы действовать Клаусу на нервы.

Позже тем же утром, когда он спустился в гостиную, громкая болтовня родных начала раздражать уже с порога. Он решил не вмешиваться и лишь поблагодарил Эллисон за протянутый кофе. Клаус занял любимое место на диване возле бара, подтянул колени к груди и сосредоточился на тепле, исходящем от стакана в руках.

— Рад, что ты смог присоединиться к нам, принцесса, — Диего поддразнил его за опоздание на запланированное семейное собрание.

Да. Лютер заранее планировал каждое собрание, будто они не находились под одной крышей двадцать четыре часа в сутки. К тому же Клаус был не в восторге от приказов просыпаться в девять утра в воскресенье.

— Мхм, — Клаус поднял свой кофе, как тост.

— Клаус…

— Мама.

— Дорогой, ты так исхудал. Тебя не узнать.

— Так говорят все мамы, — отметил Клаус и устало отстранился, когда рядом прошла обеспокоенная Грейс.

— Тем не менее, согласно моим данным, текущий показатель индекса массы твоего тела равен восемнадцати, что является…

— Уф, — Клаус застонал и закатил глаза. В этом доме может быть хоть что-нибудь нормальное? Он ценил мамину заботу, но, чёрт возьми, как ещё реагировать, когда родители сканируют тебя продвинутым суперкомпьютером и докапываются — только представьте себе! — из-за грёбаного «индекса массы тела».