И он сорвался.

В лёгких закончился воздух, а следом внутри Клауса умерли все звуки. Он сложился пополам и, раздираемый беззвучным криком, подался вперёд, пока не уткнулся лбом в землю. Лёгкие нестерпимо жгло, тело превратилось в пульсирующий комок боли. Он давился всхлипами и глотал ртом воздух, пока бессильно не завалился на бок.

«Пожалуйста, дайте мне уйти с ним , — снова взмолился Клаус. — Пожалуйста. Я что угодно сделаю. Позвольте мне уйти. Пожалуйста, позвольте нам быть вместе».

— Дэйв, — всхлипнул Клаус, будто этот зов мог хоть что-то изменить. Дэйв всё ещё был где-то там… на безымянной поляне. Покинутый, холодный и залитый собственной кровью. А как же его душа — она тоже там? Чувствовал ли Дэйв, что остался один? Было ли ему страшно? Думал ли он о том, почему Клаус бросил его? Оставил гнить?

Клаус задыхался от невыносимого горя, жалобно скулил, выл и нещадно рвал жилет у себя на груди.

Он бы не вспомнил о конверте, если бы не почувствовал его в кармане.

Письмо.

Дэвид Кац хотел сказать что-то… в последний раз. И даже если казалось, что больнее быть уже не может, его слова несомненно разобьют сердце и искалечат душу Клауса. Возможно станет только хуже… возможно, прочитав это письмо, он твёрдо решит «уйти» вместе с Дэйвом.

Но Клаус слишком сильно хотел услышать родной голос, пусть даже только в голове и сотканный из слов на бумаге. Дрожащими пальцами он разорвал конверт и достал аккуратно сложенный лист с почерком Дэйва. Окружённый мерцающими всполохами пожаров Клаус затаил дыхание и заставил себя прочитать послание.

~~~

Клаус.

Наверное, прежде всего я должен сказать как мне искренне и ужасно жаль. Я не хотел оставлять тебя. Я знаю, что обещал всегда быть рядом и в некоторых смыслах так и будет, но… Прости меня, Клаус. Надеюсь, я успел попрощаться. Если же нет — это план Б.

Не знаю, какого хрена я делал до того, как ты ворвался в мою жизнь, полуголый и такой очаровательно растерянный. Думаю, в основном я ждал смерти… не нарывался специально, просто ждал и был к ней готов, понимаешь? Я был уверен, что в принципе не способен чувствовать, уже не говоря о целом калейдоскопе эмоций, что ты пробудил во мне. Чёрт, я и не подозревал, как сильно этого хотел, а ты только и наслаждался моим замешательством, так ведь? Ты просто взял меня за руку и повёл за собой… Показал чудеса, о которых сам я никогда бы не узнал. Ты вдохнул в меня жизнь. Не знаю, как отблагодарить тебя за это.

Я не хотел снова испытывать боль, как было в случае с Миком. Не хотел ещё раз проходить через подобное и даже пытался оттолкнуть тебя первое время. Теперь я понимаю, что выбора-то и не было. Я никогда не верил в родственные души, в судьбу и прочую чушь, но откуда-то я просто ЗНАЮ, что мне было суждено полюбить тебя. И я люблю. Я люблю тебя. Люблю. Люблю так чертовски сильно. Я ХОЧУ страдать за тебя. С тобой. Быть счастливым вместе с тобой. Смеяться вместе. Плакать вместе. Горевать. Праздновать. Танцевать. Петь… и даже поддаваться на твои уговоры (иди на хрен).

Но письмо в твоих руках означает, что у нас украли это счастливое время вместе. И всё же, я ни секунды не жалею. Надеюсь, и ты тоже.

Я хочу попросить тебя об одолжении. Ради меня.

Пожалуйста, Клаус… ты должен жить дальше. Ты должен заставить себя. Должен вернуться домой. К своей семье. Должен увидеть Бена и других супербратьев и сестёр, обезьяну-дворецкого и маму-робота. Береги себя. Живи. И ради бога, завязывай с наркотиками, ладно? С самой первой встречи, я видел насколько ты потрясающе уникальный, красивый, добрый, дикий, свободный и безумно весёлый. Я очень хочу, чтобы и ты тоже, наконец, это понял и был счастлив. Встретить такого человека как ты — величайшее благословение и бесценный подарок судьбы. Я счастлив (всегда был и буду) уже только от того, что мне посчастливилось знать тебя.

Мне жаль, что я подвёл тебя. Жаль, что мы не сможем вернуться вместе, как планировали, но, детка, ты справишься. Я всегда буду рядом. И если появится возможность увидеть тебя снова… что бы это ни значило… Я найду тебя. Чего бы это ни стоило.

А пока я буду скучать по ужасно любопытным, озорным зелёным глазам. По тому, как ты ни секунды не можешь сидеть спокойно. По подводке, на которую ты чудесным образом всегда находишь время. Буду скучать по твоим проделкам. По тому, как ты буквально залезаешь мне на голову, когда тебе не хватает внимания и по тому, как улыбаешься, засыпая в моих объятиях.

Ты проснёшься в любую секунду… И точно надерёшь мне задницу за это письмо, так что я просто скажу тебе следующее.

С тобой все будет хорошо. Я обещаю. Ты сильнее, чем ты думаешь. Не волнуйся обо мне и не грусти слишком сильно(совсем немного — в самый раз). Я буду в порядке и мы обязательно увидимся. В этой жизни или в другой. Я люблю тебя, мой Черный дрозд. Мой Сеанс.

Твой Дэвид.

(Не могу закончить без отсылки на «Битлз», так что…

P.S. Я люблю тебя)

~~~

На этой планете больше не осталось воздуха. Сквозь непрекращающийся поток слёз мир казался бесцветным размытым пятном. Клаус ничего в своей жизни не хотел так сильно, как оказаться рядом с Дэйвом в последний раз… В последний раз прикоснуться, обнять его… Сказать, как сильно его любит.

Новая волна рыданий подступила к горлу и Клаус впился ногтями в ногу — ещё одна жалкая попытка пробудиться от этого кошмара.

Пятна на странице… Чёртовы слезы размывали почерк Дэйва… Бумага ещё хранила его запах… Жетоны Дэйва на шее холодили кожу…

— Пожалуйста… — он изо всех сил сдерживался, чтобы не зарыдать в голос. — Я… я всё сделаю. Я… я брошу наркотики. Посвящу жизнь чему-нибудь… какой-нибудь религии, Богу… чему угодно. Займу его место. Я…

Вопреки воле Клауса из груди снова вырвались безутешные рыдания.

***

— О, нет, только не это!

Улыбка Дэйва сказала всё. Отпустив руки Клауса, он тут же устроил ладони на его бёдрах.

— О, да! Ты обещал мне.

— Ну, я же не знал, что у тебя есть пластинка!

Снаружи шуршал непрекращающийся дождь, а их маленькое убежище наполняла мелодия «At Last» Этты Джеймс. Та самая песня, под которую он обещал станцевать с Дэйвом. Какой же засранец. Он ещё вчера всё спланировал.

— Ну же, давай…

— Ты не можешь… нет… — Клаус сопротивлялся, когда Дэйв крепко обхватил его за поясницу, приподнял над землёй и буквально перенёс в центр комнаты. Клаус хохотал от беспомощности, но продолжал брыкаться. — Ты чудовище!

— Самое жуткое, — Дэйв согласился и опустил его на пол, но не выпустил из уютного плена объятий. Клаус поддался, закатил глаза и обеими руками обнял Дэйва за шею. Их лбы встретились, а мокрые пряди спутались, когда они начали медленно танцевать.

Несмотря на то, что они были очень близко друг к другу, Клаус чётко видел кристальные серо-голубые глаза Дэйва и тёплый свет, отражённый от его собственных.

— Привет, — радостно выдохнул Клаус, когда понял, что они оба уже довольно долго находятся в сладком забытье.

— Привет, — повторил Дэйв в полголоса, почти шёпотом.

— Я скучал по тебе сегодня.

— Я тоже скучал.

Клаус закусил нижнюю губу, чтобы удержаться от слишком довольной улыбки. Задачка не из простых, учитывая, что все его тревоги были… напрасны. Наконец-то он мог успокоиться и отбросить сомнения. Они были вместе.

Спасибо за это. А дальше будет весело… легко… верно?

Рано или поздно человеческое тело просто не выдерживает и сдаётся. И несмотря на то, что Клаус был уверен, что каждый оставшийся день своей жизни он проведёт на полу, свернувшись калачиком и в слезах, его сознание всё же притупилось. В какой-то момент, Клаус понял что не мигая смотрит вперёд, почувствовал резь в глазах и ноющую боль во всём теле. Он даже обратил внимание на свет, просачивающийся сквозь щели временного убежища…

Утро.

Как смеет мир продолжат жить, будто ничего не произошло?

Птицы щебетали. Дул лёгкий ветерок. По спине Клауса побежали мурашки. Его окружала тишина и он не смел её тревожить. На самом деле Клаус был вовсе не в хижине… Он остался на той поляне, рядом с Дэйвом. Навсегда прикован к месту, где умерла его душа. В хижине осталось лишь тело, застывшее в ожидании конца.