Но шли часы, а Дэйв так и не вернулся. Другие отряды были переброшены в ближайшие лагеря, но с отрядом Бейтса процесс затянулся. Ребята слонялись по территории небольшой базы, полной усталых неразговорчивых солдат, в основном державшихся поодиночке. Дэйв пропал неизвестно куда, а Клаус не мог ни слова произнести из-за острой боли, пронзившей сердце.

Одна мысль… Один вопрос в голове Клауса отчаянно пытался обратить на себя внимание, но он сопротивлялся. Глушил другими мыслями и эмоциями, пока боль не стала настолько невыносимой, что ему пришлось сдаться. И озвучить его.

«Это всё? Неужели я испортил всё навсегда?»

Часть Клауса не могла заставить себя поверить в это. Ведь их отношения с Дэйвом были достаточно крепкими, чтобы не позволить подобному сломить их… Разве не так?

Клаус попытался взглянуть на ситуацию с позиции Дэйва. Твой парень внезапно оказывается не тем, за кого ты его принимал, втирает про научно-фантастическую херню, просит отказаться от своей жизни и обязанностей, моральных принципов. Но опять же, Клаус был всё тем же, каким Дэйв его знал. Он всё ещё был Клаусом. Он был таким же, только с другой предысторией. Совсем другой предысторией, которую он очень плохо рассказал.

Хотя, возможно, проблема была и не в этом. Клаус лгал снова и снова. Он давно должен был рассказать правду. Как Клаус мог рассчитывать на доверие Дэйва, если сам не доверился ему?

Клаус хотел поговорить с ним… Рассказать. Дэйву удалось вбить эту идею Клаусу в голову после несчастного случая с передозировкой.

Дэйв вернулся затемно и это был первый раз, когда Клаус увидел его после ссоры. Он шёл через двор, обходя костёр, за которым сидели молчаливые уставшие солдаты. Клаус заметил его сразу же и, не теряя времени, вскочил со своего места и направился к нему.

— Дэйв…

Но тот, будто и вовсе не заметив Клауса, прошёл мимо и скрылся в отведенной их отряду под ночлег палатке. Клаус замер.

«Иди за ним. Не сдавайся. Не…»

Но тяжести, с новой силой навалившейся на грудь после такого равнодушия, было достаточно, чтобы полностью лишить его уверенности. Клаус постоял на месте как вкопанный, а потом мучительно медленно вернулся к костру.

На следующий день было не лучше. Устраиваясь на ночь, Клаус занял для Дэйва место рядом с собой, но впоследствии отдал его Тедди, так как Кац позаботился о том, чтобы занять койку в противоположном конце палатки. Тедди, конечно же, уловил напряжённую атмосферу, но спрашивать не стал. Вместо этого он старался подбодрить Клауса мини-Марионом и болтовнёй о своих сумасшедших сёстрах.

Клаус хотел бы, чтобы это сработало.

Когда он проснулся на следующее утро после бессонной ночи, полной метаний и гнетущих размышлений, Дэйва уже не было.

Клаус умолял высшие силы, чтобы всё происходящее оказалось кошмаром… Чтобы Дэйв прокрался в палатку и тихонько поцеловал его в нос, перед тем как потащить на завтрак, заигрывая и целуя его при любой возможности, когда на них бы не смотрели.

Но как бы не так. Дэйва не было почти всё утро, и Клаус не стал его искать. Возможно, следовало бы, но он слишком боялся. Клаус был в ужасе, думая о том, что Дэйв мог ему сказать.

«Я же говорил, что не смирюсь с твоим безрассудством. Говорил, что не могу этого сделать.

Я не могу быть с лжецом. Я больше не могу тебе доверять.

Я не могу серьёзно относится к человеку, не способному ответить тем же. Мне жаль. С меня хватит».

Поэтому Клаус больше не искал встречи с Дэйвом, пытаясь предотвратить то, что начинало казаться неизбежным. Этот страх нарастал комом, застревая поперёк горла и не давая дышать. Глаза жгло, они отчаянно пытались наполниться слезами, но Клаус не позволял.

«Слезы — для людей, которых ты потерял, а ты ещё не потерял Дэйва.…

Пока что».

Боже… Неужели он потеряет Дэйва?

Вскоре их отряд вывезли на расстояние нескольких миль вниз по дороге, в близлежащий район, где вскоре ожидалось появление солдат Вьетконга. Перед самым отправлением Дэйв появился рядом с грузовиками, но снова сел максимально далеко от Клауса и продолжил делать вид, что не знает его.

Клаус тоже держался сам по себе. Сейчас его единственной целью было не сорваться перед всеми этими людьми и не показать ещё больше слабости перед Дэйвом.

Они были словно чужие друг другу.

Когда позиция на тропе Хо Ши Мина была занята, они получили приказ зарядить оружие и запастись боеприпасами — поступило подтверждение, что в ближайшие несколько часов предстоит серьёзная битва.

Обычно Дэйв помогал Клаусу подготовить винтовку. Даже если Клаус по-прежнему отказывался стрелять в кого-либо (намеренно), Дэйв всегда старался убедиться, что такая возможность у него была. Клаус мог и сам справиться, но Дэйв проверял всё безупречно быстро. А сейчас Клаусу было плевать.

Он наблюдал как Дэйв заряжал свою винтовку, чистил её, сидя в стороне от других солдат. Его лицо было напряжено и сосредоточено.

Клаусу нравилось это лицо. Ему нравилось смотреть, как Дэйв перезаряжался.

Не может же он избегать Клауса перед боем, верно? Они никогда не шли навстречу опасности, не сказав друг другу ни слова. Не напомнив друг другу о своей любви, не сказав слов предостережения и всего вот этого.

Они даже не позволяли своим рукам терять контакт во время боя. Неужели Дэйв мог допустить… подобное? Оставить всё как есть и избегать Клауса под огнем?

Может быть, между ними действительно всё кончено. Если бы что-то и могло примирить их, то это было бы совместное сражение, момент потенциальной опасности потерять друг друга навсегда.

С этой мыслью Клаус внезапно встал, намереваясь подойти к Дэйву. Может быть он и не возражал оставить всё как есть, но Клаус был против. Он прорвётся и сделает то единственное, что имело значение в такие моменты — скажет Дэйву быть осторожным и напомнит, что, несмотря ни на что, любит его… даже если Дэйв начал сомневаться в собственных чувствах.

Но стоило Клаусу встать и сделать несколько шагов по направлению к Дэйву, как тот поднялся и, обойдя группу солдат, отошёл от Клауса ещё дальше. Четвёртый не мог точно сказать, было ли это нарочно или Дэйв просто не заметил его, но в любом случае этого было достаточно, чтобы уверенность Клауса снова улетучилась.

Он сдался.

Клаус попятился в толпу двух отрядов и насчитывающую человек восемнадцать. Желудок скрутило в тугой узел, глаза снова защипало, стало трудно дышать. Клаус осторожно отступил к грузовикам, где остались солдатские вещмешки. Он поднял свой и взглянул на портфель. Сейчас ничто в целом мире не заставило бы Клауса расстаться с ним.

Впервые Клаус допустил мысль, что ему, похоже, пора возвращаться домой. Если с Дэйвом покончено, ему здесь больше делать нечего. Более того, Клаус уже настроил (как смог и посчитал правильным) даты и циферблаты на портфеле так, чтобы его вернуло туда, где всё это дерьмошоу стартовало.

Оставить всё в прошлом, как далёкое воспоминание. О сказке, которую, как по глупости посчитал Клаус, он заслужил. О вопящем предчувствии того, что происходящие было слишком прекрасным, чтобы случиться с кем-то вроде него. Но Клаус не верил предчувствиям. Он игнорировал неизбежное.

Может быть, вернуться домой для него было лучшим выбором. Он поговорит с Дэйвом в последний раз, чтобы узнать, что у него на уме, и если это конец, то Клаус вернётся домой. К Бену. К его глупой, восхитительно странной семейке неудачников. К маме. К Пого.

Вернётся и обожрётся наркотой.

А затем всё вокруг взорвалось и адский дождь выстрелов накрыл землю.

========== Глава 24. Чёрный дрозд: Часть 2 ==========

«26 ноября 1968 года.

На руках Клауса было столько крови… на самом деле он весь был в крови. Она была тёплой и влажной, даже липкой. Секунду он смотрел на неё, не веря своим глазам.

Почему она продолжала идти? Почему кровь не останавливалась?

Стоп! ХВАТИТ!

Но не было более в мире другого цвета, кроме густого алого, грозящего хлынуть в каждый уголок, в каждую щёлочку, в каждую нетронутую область, затопить всё и вся. Вокруг Четвёртого возобновились стрельба и хаос, но это его уже не волновало. Это были далёкие отголоски мира, продолжавшего существовать, тогда как мир одного конкретного человека, похоже, подошёл к концу…