Сабина давно покинула поляну, только парень не поддавался на уговоры сиделки и никуда уходить не собирался, хотя, заметно потемнело и стало ещё прохладнее.

– Подожди немного, я принесу плед, а то простудишься ненароком, – заботливо произнесла Варвара и упорхнула в раскрытую дверь, оставив Макса в раздумье стоять у стены.

Вот тучи разошлись и над темнеющими зданиями чертогов, над ароматными ночными цветами, над островом, где размещалась академия, появилась круглолицая Луна, рассеивая по округе серебристый холодный свет. Вокруг стояла оглушительная тишина: молчали, затаившись, ночные птицы, деревья, словно могучие стражи, охраняли покой спящих, даже ветер затих в ожидании чуда.

Луна уже заняла свою позицию среди фрейлин-звёзд, по-королевски гордо властвуя на небосводе. Полностью стемнело, когда где-то вдалеке скрипнула оконная рама, прогоняя тишину. Природа вздохнула, напоённая ночной прохладой, и вновь замерла.

Максим старался дышать медленно и размеренно, боясь неосторожным вздохом спугнуть красоту наступающего момента, но, от волнения не мог сдержать трепета. Он набрал полную груди прохладного воздуха и замер, когда под лунным серебром появилась полупрозрачная фигурка в голубом, усыпанном звёздной пылью, платье, и закружилась по поляне, совершая замысловатые перевороты.

Словно в первую ночь пребывания в академии, парень не сводил глаз с грациозной Лунной Феи, исполняющей свои па. Несколько раз высоко подпрыгнув, она протянула руки навстречу Луне. Максиму показалось, что в его голове заиграла нежная мелодия, которую он слышал на арене цирка, когда Мальва со своим ловитором летала под куполом словно маленькая птичка над цветком. Сейчас Лунная Фея должна была подняться в воздух и устремиться прямо к холодной Луне…

Девушка на поляне прыгнула ещё раз, стремясь оторваться от бренной земли, но… вместо полёта, неожиданно упала в траву и разрыдалась, горько всхлипывая.

Максим хотел кинуться к ней, успокоить, прижать к груди, высушить поцелуями солёные слёзы, но, тёмная волна захлестнула его с головой и, съехав по холодной стене, он грохнулся на крыльцо, теряя сознание. Или это чернота застилала глаза, потому что все предметы вокруг расплылись и исчезли, а последнее, что помнил парень, были расширенные от ужаса глаза его белокурой сиделки.

– Что же вы, мой мальчик! Себя не бережёте, так хоть наших девчат пожалейте: они же с ног сбились, чтобы помочь, а вы… – ворчал Вышезор Мстиславович, двигая перед собой летучие носилки, на которых беспомощно лежал Максим.

– Я что, в обморок упал? – искренне удивился парень.

– А я о чём? Яд Змея – препротивнейшая вещь, от которой так просто не избавишься! Мне, конечно, вас на занятиях очень не хватает, (скучновато, понимаете), но я готов ждать, пока вы полностью поправитесь. А вам бы не помешало более ответственно относиться к рекомендациям сиделок, а то к вашему отравлению ещё и простуда привяжется! – Вышезор аккуратно подвёл носилки и опустил их на уровень кровати, позволив Максиму занять своё место. – А кто знает, сколько времени вы пролежали бы на крыльце без сознания, если бы я не зашёл в лазарет за обещанным Милаликой Лазоревной эликсиром? Бессонница в последнее время замучила, – пояснил кудесник.

– Я не хотел никого беспокоить, – пытался оправдаться больной.

– Понимаю, вам эта палата за полтора месяца наверняка опостылела, хуже горькой редьки, только наша Варенька умеет лечить, а вот тяжести носить ей не пристало! Надо бы микстурки-то оставить – вам тоже не помешает крепко поспать!

Вышезор о чём-то пошептался с встревоженной Варварой и заставил Максима выпить приготовленное ими лекарство, после которого у парня исчезло всякое желание сопротивляться, а вскоре он и вовсе перестал что-либо различать, погрузившись в крепкий сон!

Благодаря микстуре Вышезора несколько ночей Макс спал крепким сном, чувствуя, себя с каждым днём всё лучше. Вот и сегодня Варвара дала ему сонное зелье. Парень ощутил, что вновь плывёт по воздуху, как в ту ночь, когда Вышезор соорудил для его переноски воздушные носилки. Макс попытался шевельнуться или открыть глаза – безрезультатно! Зато уши работали за все другие органы чувств, прекрасно их заменяя. Парень слышал сбивчивые тревожные шаги, прерывистое хриплое дыхание, тихое чертыханье, когда тот, кто управлял носилками, натыкался на кочки или вынужден был раздвигать кусты. Макс ощущал шуршание гравия под ногами человека, негромкое стрекотание кузнечиков, хорошо знакомое по ночным вылазкам, и завывание ветра в осенней листве.

– «Чего это они опять задумали? Куда меня тащат? Почему эти маги-недоучки не могут оставить больного в покое и дать ему, наконец-то либо выздороветь, либо умереть»! – как-то чересчур безразлично рассуждал Максим (видимо, сказывалось действие лекарства Вышезора).

Он попробовал подать сигнал, но вновь ощутил совершенную беспомощность – пойло Милалики Лазоревны не позволяло шевельнуть даже пальцем. Движение замедлилось, а вскоре и вовсе остановилось. Кто-то в темноте зло помянул Вселена и откашлялся.

– «Что же это происходит»? – встревоженно размышлял Максим, которого, словно волна с головой захлестнула бессильная обида. Он даже почувствовал солоноватый привкус на губах.

По узкой тропинка, почти отвесно уходящей вверх, поднимался юноша, закутанный в тёмный плащ. Он с трудом двигал перед собой платформу, на которой лежал обездвиженный Максим.

– Чёрт меня дёрнул согласиться на эту авантюру, – зло пыхтел парень, запинаясь и обдирая о корни руки. – Если всё пройдёт благополучно, найду и убью ту гадину, что всё это задумала!

Сердце Макса тревожно билось в грудной клетке, стараясь разогнать ставшую густой кровь. В голосе сопровождающего носилки почудились знакомые нотки. Наконец движение остановилось.

– Потерпи, сейчас появится мост, и мы двинемся дальше, – то ли своему пленнику, то ли себе самому прошептал сопровождающий.

Максим слышал, как он ходил взад-вперёд в ожидании чего-то, как скрипел гравий под подошвами тяжёлых ног, похрустывали растоптанные травинки. Вдруг, что-то мелодично зазвенело, будя воспоминания.

– «Конечно! Так звенит знаменитый Радужный мост, соединяющий Славь с Правью! – пронеслось в голове больного. – Он, что, собирается меня туда переправит»?

Макс возмущённо дёрнулся на своём незамысловатом ложе, рука безвольно упала, коснувшись земли и больно стукнувшись о камень. Парень попытался сосредоточиться на этом предмете и поймать его. Вскоре у него это с трудом получилось – камень едва держался в ослабевших пальцах. В следующий момент носилки вновь взмыли вверх и поплыли по воздуху.

– «Нет! Только не это! Кто бы там ни был, он вряд ли делает такое с благими намерениями»! – звучало в распухшей от напряжения голове больного.

Впереди показалась Красная башня и лестница, уходящая вниз. Парень в плаще не удержал носилки на повороте, и они с грохотом покатились по ступеням, пока не упёрлись в запертую дверь. Макс несколько раз с силой ударился о гранит и неизбежно застонал бы, если бы не был лишён голоса. Зато встряска пошла ему на пользу, ослабив действие зелья. Носилки ударились о дверь и перевернулись, выронив пациента и заслоняя проход, а тот, приподнявшись на дрожащих руках, сел, загородив спиной дверь.

– Прости, я не хотел! Только не теперь! Ты оказался гораздо тяжелее, чем я мог предположить, – послышалось над ухом Максима сосредоточенное пыхтение сопровождающего, пытающегося его приподнять. – Не думаю, что он захочет причинить тебе вред, ведь вы, как ни как – родственники! А у меня не было другого выхода!

Голос неожиданно пресёкся и дверь с тихим скрипом начала отворяться…

– Эй, Иден! Куда это ты направляешься с такой странной ношей? – раздался за спиной сопровождающего грозный окрик.

Иден, (а это и вправду был он), резко обернулся и замер, так и не переступив порога.