– Понимаешь ли, Алевтина, с этим юношей всё так сложно и неопределённо… – вздохнула Милалика Лазоревна, вновь шмыгнув носом. – Ни ты, ни я не смогли оказать ему полноценную помощь, хотя и использовали весь свой арсенал. Что же до нашей талантливой Вареньки, то её примочки, к сожалению, скоро закончатся, так что я договорилась с Гореславом Ростиславовичем о нашей с ней небольшой отлучке в Навь для пополнения запасов живой и мёртвой воды.

– Варвара поедет с вами? – удивилась Алька.

– Да, моя дорогая, у неё там связи и потаённые места… Тебе придётся побыть в лазарете за главного, пока мы не вернёмся. Кстати, после нашего возвращения Варенька перейдёт в вашу группу благодаря образовавшейся вакансии…

Перед глазами больного замелькали разноцветные круги, а голоса слились в один гул, приносящий тревожные воспоминания.

Он вновь стоял на мосту в окружении змеи и глядел в лицо ухмыляющегося Алабора. Мост медленно таял вместе с туманом, шуршащими и ломающимися под ногами змеями, и только тоненький голосок продолжал всё ту же надоедливую песню.

– «Прими! Прими! Прими»! – словно заклятье твердила птичка, зависнув над правым плечом.

Что-то прохладное опустилось на лоб, коснулось ссохшихся губ, прошлось по груди. Маленькая рука легла в его ладонь и тихий голосок умоляюще произнёс:

– Если ты слышишь, если понимаешь – сожми мою руку!

Он хотел! Очень хотел подать хоть какой-то знак! Но сил не хватало. Только краешек пересохших губ слегка дёрнулся в ответ, но целительница этого не увидела, потому что смотрела на пальцы.

С трудом повернув голову, парень на кровати разлепил каменные губы и застонал:

– Пи-и-ить!

Сидящая у постели белокурая девчонка с толстыми косищами ойкнула, подхватилась и бросилась к тумбочке. Поймав стакан с тёмно-вишнёвым содержимым, она, осторожно приподняв голову больного, оросила его губы сладковато-кислым нектаром.

Парень жадно глотал жидкость, чувствуя, как радостно отзывается на влагу ссохшееся горло и пустой желудок. Что-то приятно холодило обнажённую грудь, Макс заставил непослушную руку скользнуть по телу, нащупал медальон. Когда зрение сфокусировалось, глазам паренька предстала странная картина: все три спирали приобрели ярко-сиреневый цвет с серебряной окантовкой, а центральные завитки поблескивали золотом. Парень поднял голову – на него во все глаза смотрела симпатичная круглолицая девочка лет пятнадцати с огромными, в пол-лица, голубыми глазищами и толстенными белокурыми косами, связанными на спине крупным синим бантом.

– Ты – Варя? – прохрипел Максим.

Девушка утвердительно кивнула.

– Как я здесь оказался?

– Ох! – сиделка вздохнула и, всплеснув руками, стремглав выскочила из комнаты.

– Куда же ты? – бессильно пытался остановить её Максим, только девчонки и след простыл…

Через мгновение в комнату вбежала растрёпанная Аля, лицо её сияло, словно озарённое светом солнца, хотя по щекам струились беззвучные ручейки слёз, оставляя бледные полоски.

– Наконец-то ты пришёл в себя! – схватив руку больного, опускаясь на стул возле кровати, шептала она, не сводя с Максима восторженного взгляда. – У тебя что-то болит? Могу я чем-то помочь?

Макс только кивал или отрицательно мотал головой, смотря по обстоятельствам, пересохшее горло отказывалось произносить слова. Он попытался улыбнуться, но, запечённые от жара губы треснули, и парень ощутил солоноватый привкус крови.

– Расскажи… – морщась от боли, прошептал он.

Алька поняла и стала пересказывать последние моменты боя, напомнив ему про потерянный где-то в пылу сражения заветный блокнот Алконоста, про внезапно сдувшегося, словно воздушный шарик, Змея, про раненого Драгомира…

– Что произошло… с Драгомиром… потом, – ощутив тревогу за товарища, спросил Максим.

– Разве не помнишь! Тебе удалось довести до конца заклятие Светозаров за миг до того, как ты потерял сознание. Сейчас душа парня хранится в комнате Сабины, которая ни за какие коврижки не хочет её отдавать, несмотря на все просьбы и угрозы Влада. А тело… Тело – заперто в ледяном столбе, – объясняла Алька.

В следующий миг Макс уже видел себя склоняющимся над умирающим Драгомиром, а тот протягивал руку и просил спасти его.

– «Именем Светозаров, ты мой»!

Максим точно знал, что не произносил этих слов! Пусть его хоть пытают, но это не он высвободил душу товарища из умирающего тела…

Тогда кто?

– «Кажется, у меня накопилось слишком много вопросов к соседу по комнате, – думал Макс, продолжая слушать рассказ, – Но это подождёт! Сейчас главное – выжить»!

Аля поведала, как Переплут соорудил портал. Как друзья перенесли потерявшего сознание Максима в академию. Как поместили в лазарет. Как, вот уже больше месяца все целители Трёхмирья ищут способ исцелить его от последствий отравления Змеиным ядом…

– Больше месяца? – то ли удивился, то ли ужаснулся Максим.

– Мы остановили заражение и уменьшили воспаление, однако, лучше тебе не становилось, пока не появилась Варвара, – всхлипнув, продолжала рассказ Аля, – И у неё, к счастью, оказался лечебный талант и несколько секретных ингредиентов, от которых тебе стало намного легче. Так что не забудь её поблагодарить, когда вновь увидишь.

– Это та девочка с толстыми косами песочного цвета, что сидела у моей кровати, когда я проснулся? – растерянно спросил Макс.

Аля утвердительно кивнула.

– Милалика сказала, что Варвара из древнего рода, кажется даже, внучка Траяна – легендарного врачевателя Нави. А я ещё себя целителем считала! Только рядом с этой девочкой, я – всего лишь студент-недоучка, возомнивший себя профессором, – невесело попыталась рассмеяться Алька.

– А почему Влад ко мне не заходит? – неожиданно для себя спросил Максим, пытаясь придать голосу обыденный тон и стараясь не выдать своей заинтересованности: – «Я бы задал ему пару интересных вопросов», – подумал он.

– Влад… – Алька замялась, будто не хотела поднимать эту тему. – Влад некоторое время был очень занят… Нужно было помочь Миладе установить охрану у Трёхгорбой горы, чтобы кто-нибудь, подобно Чёрному барону, не надумал туда лезть! Да и с самим бароном нужно было что-то решать. Сейчас он вместе с женой находится под неусыпным присмотром Световита.

Максим заметил, что девушка чем-то расстроена, это чувствовалось в переливах голоса и в нежном поглаживании руки. Парень даже представил её, как тогда, на поле недавно завершившегося боя, когда его душа пустилась во все тяжкие, вместе с весёлыми барабанщиками покинув тело. Тогда он рассеянно подумал, что красивое лицо Принцессы увлажнилось от дождя, раскаты которого были ещё слышны над полем, но сейчас о дожде и речи не шло, однако голос девушки звучал влажно и приглушённо, будто она боролась с подступившими слезами и проигрывала им. Алька попеременно держала его руку в своих, иногда поднося одну ладонь к лицу, а потом возвращая холодной и влажной. Максим догадался, что по щекам девушки давно бегут молчаливые слёзы.

– «Вечно эти девчонки делают из мухи слона», – благодарно подумал он и сердце больно сжалось от сострадания. Пытаясь успокоить подругу, он хрипло произнёс: – Не нужно так за меня беспокоиться. Ну, полежу немного в больничке, перезагружусь, отдохну и стану как новенький! Подумаешь – яд! Меня и в детстве змея кусала и – ничего, оба живы – и я, и змея! А иначе и быть не может, ведь такое количество целителей и магов вокруг меня ещё никогда не вращалось!

– Ах, да! Ты же ещё не в курсе! – неожиданно радостно воскликнула девушка, – В одной из самых нижних пещер обнаружились пленённые драконы. Более десятка. Гастингс использовал их кровь для создания Горгулий. Среди них оказался «маленький» сынок нашей Горыни! Только, знаешь, этот трёхголовый проказник почти вдвое выше мамаши, а так как его с рождения держали взаперти и не выпускали на свет, нашей зелёной Королеве предстоит тяжёлый труд по приобщении маленького Горбунка к благам драконьей цивилизации…