– К сожалению, Кристофера уже давно нет среди нас. Его светлая душа покинула тело на пике профессионального триумфа – открытия эфириуса. Однако, убеждён, что он незримо присутствует сегодня с нами. Ведь его Дело до сих пор живо и имеет огромное количество последователей. И имя им писатели.

Господин Штольцберг говорил немного пафосно, даже фанатично, но его слова заставляли сердце замирать, наполняться восторгом и гордостью от осознания того, что я принадлежала к категории тех, кто вершил будущее, неся в мир добро.

– Бал иллюзий – это дань жителей Эдема тем людям, которые изо дня в день жертвуют собой, своими талантами, силой, надеждами и стремлениями, ради того, чтобы мы с вами ни в чём не нуждались. Общество процветания – вот их великий дар всем нам! И мы это ценим и чтим, – мужчина умолк, и зал снова разразился бурными овациями. – Поэтому сейчас я с гордостью исполняю возложенную на меня обязанность и торжественно объявляю об открытии бала в честь писателей! Музыканты, прошу!

Зазвучала бойкая мелодия, и Верховный архонт ФФЗ под аплодисменты зрителей удалился со сцены. Гости начали неспешно расходиться, освобождая место в центре зала для пар, желавших потанцевать.

– Может, пройдёмся? – предложила подруга, и я согласно кивнула:

– Давай.

Мы неспешно двигались по залу с Мари. Периодически останавливались, когда она встречала кого-то из приятелей, что-то обсуждали и шли дальше. Я улыбалась и с любопытством наблюдала за кружащимися в странных, но очень красивых танцах, парами. А вот подруга моих восторгов не разделяла. Ей было куда интересней познакомить меня с представителями «местной фауны».

– Видишь ту жуткую пару слева от нас: тучную шатенку в пышном синем платье и высокого худого мужчину в стимпанк-костюме, стоящего рядом с ней?

Я повернула голову в указанном направлении и тут же поняла, кого имела в виду Мари.

Ибо не опознать этот колоритный дуэт было попросту невозможно. На женщине красовалось тёмное, как штормовое небо, платье. Оно то и дело искрило и, казалось, заглатывало, втягивало в себя пространство вокруг, искажая его и ломая. Вид этого странного зрелища отчего-то вызывал отчаянье, тоску и наводил на мысли об эфириусе.

Глаза незнакомки были густо подведены чёрным карандашом, тонкие губы с кроваво-красной помадой кривились в злорадной ухмылке. Мужчина, который к ней обращался, держался чопорно, но выглядел при этом не менее внушительно во фраке, сквозь медную ткань которого просвечивали не рёбра или внутренние органы, а гайки и шестерёнки.

– Это Дориан Мариям. Топовый автор. Раньше писала дарк фэнтези. А её собеседник – Торнтон Клай. Научная фантастика. Тоже входит в десятку лучших писателей Либрума, – сообщила Мари. – В прошлой жизни Торнтон был помешан на механизмах и после попадания в Эдем нашёл способ в полной мере удовлетворить свою потребность приобщиться к миру холодного металла. Обрати внимание на костюм, в котором он заявился на бал. Говорят, ему шьют их по его собственным эскизам.

– Неплохо… – протянула я, с интересом разглядывая мужчину. – Мне кажется, или эти шестерёнки крутятся?

– Не удивлюсь, если ещё и тикают, – усмехнулась подруга. – Господин Клай презирает свою биологическую сущность. Убеждена, что он бы с радостью вырвал из груди сердце и заменил его железным, если бы представилась такая возможность. Хотя… Кто знает, чего он пожелал во время своей материализации, кроме как отощать. В отличие от этой Дориан. Топ топом, а похудеть и сбросить пару десятков лет она не догадалась.

– Или не захотела, – парировала я, внимательнее рассматривая незнакомку. – Умение ценить себя такой, какая ты есть, и любить каждую свою морщинку и каждый свой килограмм дорогого стоит. Тогда её выбор заслуживает уважения.

Мари скептически фыркнула и сделала глоток шампанского. А я, воспользовавшись моментом, освежила иллюзию. Море тотчас зашумело, забурлило, наливаясь красками. Внезапно ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Подняла голову вверх и вправо, и увидела в тени одного из балконов девушку в чёрном воздушном платье.

Тонкая талия была бескомпромиссно затянута в корсет, высокая грудь оголена на грани приличий, а полы пышной асимметричной шифоновой юбки, сотканной, словно из лоскутов, плыли по воздуху, будто охваченные порывом ветра. На руках незнакомки красовались чёрные кожаные перчатки до середины плеч, в складках которых утопали бриллианты.

Длинные волосы цвета воронова крыла были собраны в причёску наподобие тех, что носят гейши. Лицо девушки отливало неестественной белизной, от нижних век и висков к подбородку тянулись чёрные треугольники, которые ассоциировались у меня с акульим оскалом, а взгляд широкопосаженных глаз казался хищным, пугающим.

– Кто это?– прошептала я, ощутив, как по коже поползли мурашки.

– А, это Лана Мартинез, – усмехнулась Мари, поняв, кто привлёк моё внимание. – Ещё одна представительница лучших писательниц Либрума.

– Тоже дарк фэнтези?

– Не угадала, – покачала головой подруга. – Эротическая фантастика. Я как-то читала её работы… Интересная смесь секса, насилия и психологии. Только написано немного скомкано, второпях. В прошлой жизни она считалась популярным автором, да и в Эдеме её идеи пришлись по душе местной публике. Фантазиями Ланы создано целое направление развлечений для взрослых.

– Шутишь? – изумилась я.

– Почему же. Ты разве не знала, что если дать людям возможность удовлетворять свои страсти, так сказать, в специально организованной среде, то процент насилия в обществе резко снижается? – задумчиво изрекла она, а потом, оживившись, добавила: – Но это всё ерунда. Ходят слухи, что в прошлой жизни под её псевдонимом скрывалось несколько авторов, и, когда она попала в Эдем, знаешь, что сделала?

Я нахмурилась:

– Что?

– Создала во время материализации свои сумеречные копии! – с масляным блеском в глазах сообщила подруга и, словно бы в подтверждение этих слов, от тонкого тела Ланы отделилось несколько теневых клонов. Миг спустя они разлетелись по бальному залу и растворились в толпе.

Я сглотнула: ничего более жуткого в жизни не видела. А девушка, криво ухмыльнувшись, отошла от перил и скрылась в полумраке балкона. Почему-то показалось, что она нас слышит.

– Надо же, как предусмотрительно, – усмехнулась я, стараясь скрыть свой испуг за иронией.

– По сравнению с этим мои фантазии о крепких здоровых зубах не более, чем детские шалости.

– Ну, если твоя иллюзия слетит, можешь попытаться отвлечь внимание гостей ослепительной улыбкой. Мало ли… вдруг успеешь незаметно удрать, – хмыкнула Мари, а я следом.

Внезапно мой взгляд зацепился за эффектную пару, стоявшую на центральном балконе.

– А это кто? – указала кивком на мужчину лет тридцати-тридцати пяти в простом тёмно-синем костюме, что с царственным видом потягивал шампанское, и изящную блондинку в розовом эфириусном платье из пионов, над которой порхали бабочки.

Кажется, я видела её спутника прежде… в той самой галерее в день попадания в Эдем…

– О, это Шон Феррен собственной персоной и Ирена Масс. Первое и шестое место в топе лучших писателей Либрума, – воодушевлённо пояснила Мари, и я заинтересовалась.

Они казались такими нормальными по сравнению с той же Ланой или Торнтоном, что моя интуиция так и нашёптывала, что где-то здесь должен быть подвох.

– Господин Феррен ещё и первый бабник Пантеона. Ни одной красотки не пропускает. А Ирена – одна из его бывших пассий. И пусть её ангельский облик тебя не обманывает. Это та ещё стерва. Но стерва красивая. Мужчины любят таких, – подтвердила мою догадку подруга. – Они расстались с Шоном примерно полгода назад. Видела бы ты, какой она учудила скандал! Прямо в Пантеоне! Потом извинилась, конечно, за своё поведение (кому нужны такие враги?), и они помирились… Но Ирена до сих пор лелеет надежду его вернуть. Гляди, как ластится. А у самой, между прочим, имеется ухажёр. Но Шону и дела нет до её заходов, – добавила она с каким-то едва уловимым злорадством и, отвлёкшись на кого-то из гостей, отвернулась.