Я же продолжала с любопытством смотреть на первого писателя Либрума, который, опершись левой рукой о перила, с выражением надменной пресыщенности сканировал бальный зал. Ирена что-то кокетливо шептала ему на ушко, касаясь пальчиками рукава пиджака. Но он держался холодно и отстранённо и, казалось, её просто… терпел.

Внезапно наши взгляды встретились, и господин Феррен высокомерно вскинул брови. Наверное, тем самым пытаясь осадить надменную букашку, что посмела на него таращиться. Я растерялась на долю секунды, а потом, улыбнувшись, повторила сей отпугивающий манёвр.

В глазах Шона вспыхнул живой интерес. И он, криво ухмыльнувшись, отсалютовал мне бокалом: «Браво! Достойный соперник!». Я покачала головой, иронизируя над нелепостью ситуации.

– О, вот об этом я и говорю, – задумчиво протянула Мари, ставшая случайной свидетельницей этих переглядок. – Горбатого могила исправит. Шон Феррен как разбивал девичьи сердца, так и разбивает… Ладно, пойдём, Кара, пока Ирена не надумала устроить тебе вендетту, – она неодобрительно прищёлкнула языком и, поманив меня, направилась куда-то вперёд.

Я же снова посмотрела на первого писателя Либрума. Улыбнулась, пожала плечами, мол, извините, дела, и последовала за подругой.

– Ну, Кара, что скажешь по поводу местных «хищников»? – спросила Мари пару минут спустя.

Мне подумалось, что дедушка Фрейд нашёл бы многих из них весьма занимательными, но вслух сказала другое:

– Удачно, когда профессия способствует самореализации.

Мари хмыкнула.

– Жители Эдема обожают писателей, но топ – каста привилегированных. Шикарные апартаменты, огромные зарплаты, связи в самых верхах… Стоит им лишь пальцами щёлкнуть – и любой их каприз будет тотчас исполнен. Что угодно, лишь бы наши «небожители» не утратили вдохновение. Кто-то черпает его в машинах, кто-то в личных лабораториях, а кто-то в девушках… Нет, с такими мужчинами, как Шон Феррен, рассчитывать на что-то серьёзное не приходится, – наставительно вещала она, пока я возилась с вербальными чарами. – Лучше выбрать кого-то попроще и понадёжней. Кстати, об этом. Гляди, вон там Даниэль со своей моделькой.

Пренебрежительный комментарий в адрес возлюбленной приятеля мне не понравился, но я не стала придавать ему значение. Вместо этого заозиралась по сторонам, ища ребят, а когда нашла, то доброжелательно помахала им рукой, привлекая внимание.

Они стояли в центре небольшой компании, звездой в которой была рыжеволосая Кларисса. В коротеньком платье с радужными переливами, не эфириусном, но в шаге от него, она выглядела очень стильно. Казалось, будто девчонка отправилась на бал прямо с модного показа. Даниэль, завидев нас, что-то прошептал ей на ухо, и Кларисса, нехотя попрощавшись с благодарной аудиторией, вместе со своим кавалером направилась к нам.

– Спорим, они скоро расстанутся? – тихо сказала Мари, сделав глоток шампанского.

– С чего ты взяла? – изумилась я. – У них же всё замечательно…

– Не будь такой наивной, Кара. Эта девчонка вцепилась в нашего Даниэля только из-за его работы в Пантеоне. Высокий социальный статус, полезные связи, приглашения на светские рауты – хороший плацдарм, чтобы раскрутиться. Но как только Кларисса найдёт себе кого-то повлиятельней, то сразу же его бросит. Не исключено, что уже нашла, – многозначительно протянула она, намекая на солидного вида мужчин из той компании, что оказывали ей знаки внимания. – Всё-таки бал иллюзий – событие года.

Я недоверчиво посмотрела на подругу.

– Перестань, Мари. Признайся, ты говоришь это потому, что расстроена из-за разлада с Томом, но на самом деле так не считаешь.

Вместо ответа она снова отпила немного из бокала, а в следующий миг сладко пропела:

– Даниэль, Кларисса, рада вас видеть!

– Привет, девчонки! – усмехнулся приятель. – Какие же вы красивые! Мари, Карина… У меня просто нет слов!

Кларисса окинула меня скептическим взглядом.

– Кто дизайнер вашего платья, Кара? – с видом эксперта в вопросах моды спросила она. – Шантарье? Луи Дорсаль?

Я широко улыбнулась и с лукавым блеском в глазах выдала:

– Картье де Гранте. Но, боюсь, вам его имя ни о чём не скажет. Это новое дарование Либрума.

Подруга хмыкнула, но замаскировала смешок приступом кашля.

– Понятно, – сухо сказала Кларисса, мгновенно утратив ко мне интерес.

Мы поболтали с Даниэлем немного о бале, поделились впечатлениями, обсудили общих знакомых. А затем Клариссе стало скучно и она, надув губки, обратилась к бойфренду:

– Милый, давай потанцуем?

– Хорошо, любимая. Девчонки, мы к вам скоро вернёмся, – подмигнул он, прощаясь, и растворился с подружкой в толпе.

Вскорости и Мари отправилась в центр зала под ручку с одним из своих знакомых, а у меня появилась отличная возможность подкрепить иллюзию. Я прошептала заветные слова, улыбнулась, довольная результатом, и уже было собралась к столику для фуршета, как меня окликнула Майя. В воздушном персиковом платье, расшитом изображениями райских птиц, она казалась самим воплощением грации и изящества. Рядом с ней шёл Тим, и причина неестественного блеска её карих глаз мне стала очевидна даже без восторженно-недоверчивого:

– Кара, умоляю, скажи, что это неправда!

– Это неправда, – невозмутимо отозвалась я, и подруга прикрыла ладонью рот, а приятель звучно расхохотался, мол, я же говорил.

Ну а дальше мы перешли к уже привычному обсуждению мероприятия и собравшихся в Амфитеатре гостей. Майя попала в Эдем чуть меньше года назад и, как и мне, всё ей здесь было в новинку. В компании ребят, посвящённых в мою маленькую тайну, находиться было приятно и легко. Мы смеялись, шутили, а мои частые шепотки воспринимались более, чем лояльно.

Признаться, к тому моменту ресурс прилично опустел, и я чувствовала себя марафонцем, одолевшем две трети дистанции. Однако стараниями Тима в деле стихоплётства порядком поднаторела. Он придумал забаву – сыпал вопросами, а я, пританцовывая, старалась привязать ответ к злободневной тематике. Так что море бушевало, месяц в волосах сиял, а настроение было отличным. Хотя я и понимала, что долго так не протяну.

Внезапно заметила, что расслабленное выражение лица Майи сменилось настороженно-изумлённым.

Резко обернулась, чтобы понять, что так удивило подругу, – и тут же попала в плен пронзительно голубых глаз. Пространство вокруг неожиданно сузилось до меня и мужчины напротив, приглушая звуки музыки и размывая очертания других гостей.

– Девушка-море, девушка-луна… Кажется, мы с вами ещё не знакомы? – долетел до меня, как сквозь толщу воды, бархатистый обволакивающий голос.

Я промолчала, как заворожённая глядя на мужчину, который, казалось, сошёл прямиком со страниц одного из женских романов.

– Шон Феррен. – Он вскинул чёрную бровь, намекая, что хочет узнать моё имя.

Гордая осанка, аристократические черты лица, чистая речь – всё в нём так и кричало о высоком происхождении. Однако лукавый прищур голубых глаз наводил на мысли о том, что, несмотря на манеры джентльмена, благородством первый писатель Либрума был наделён… в меру.

– Наслышана, – отозвалась, немного придя в себя.

Шон ухмыльнулся.

– Не верьте всему, что обо мне болтают злые языки.

– Даже тому, что вы разбиваете девичьи сердца? – уточнила шутливо, а господин Феррен посмотрел на меня, как на чудо.

Так и видела, как у него в голове мелькнула мысль: «Неужели оно ещё и разговаривать умеет?»

– Особенно этому.

– А как же моё сердце? Оно ведь разбито как раз из-за вас…

Шон иронично вскинул бровь, демонстрируя, что жаждет услышать пояснения. Судя по выражению лица, наш словесный поединок доставлял ему немало удовольствия.

– Мой проект шлема, моделирующего реальность, завернули как раз из-за вашей запатентованной деятельности, – невинно закончила я, улыбнувшись.

– Сожалею, – произнёс он без капли сочувствия в голосе. – Буду рад загладить свою вину. Как насчёт… танца?

От его слов и интимных ласковых интонаций сердце сделало мёртвую петлю и рухнуло куда-то вниз. И уже где-то там, на недосягаемых глубинах, забилось, затрепетало, наполнив меня затаённым восторгом и предвкушением чего-то волшебного… А моя иллюзия тотчас подёрнулась серебристой рябью.