Итак, Бармин трудился на благо семьи от завтрака и до обеда, который, слава богам, прошел в удивительно спокойной и доброжелательной обстановке. Судя по всему, девочки Менгдена постепенно притирались друг к другу, и получалось это у них гораздо лучше, чем можно было ожидать. Вернее, чем мог себе это представить Бармин, по объективным причинам абсолютно не знакомый с этой стороной имперской жизни. Но это он, его женщины — совсем другое дело. Сказывалось воспитание и влияние многовековой традиции. Моногамные отношения в среде аристократов являлись непозволительной роскошью, и все это хорошо понимали. Так что, отношения постепенно выстраивались, жизнь продолжалась, а у Ингвара на «после обеда» было назначено еще несколько в разной степени важных, срочных или вовсе неотложный дел.

Во-первых, урок с Варварой, который должен был стать для них обоих совершенно особым событием. Во-вторых, примерка новых костюмов. Приедут портные, привезут всякого разного, и это будет то еще испытание воли, но положение обязывает. Граф Менгден не может дважды появиться в Обществе в одном и том же костюме, а у Бармина по планам в июле-августе сплошные мероприятия, и это, не считая осени, когда ему предстоят аж четыре свадьбы подряд и коронация Карла Августа в Гетеборге, после которой уже не за горами зимние праздники. И значит, Ингвару нужен полноценный гардероб, как минимум, на два-три сезона, и ничего из необходимого для выхода в Свет в магазинах готового платья не купишь. Все нужно шить на заказ. Дамам — радость, а Бармину — расходы и раздражение от бездарно проведенного времени. Но, увы, от этого никак не отвертеться, потому что, если назвался груздем, изволь соответствовать.

Ну, и наконец, в-третьих. Строго конфиденциальная встреча с хазарским беком Завулоном алп-Тарханом из Семендера[24], а это, скажем прямо, дело совсем непростое, поскольку Бармину для подобного рода встреч тупо не хватало знаний и опыта. До сих пор переговоры с сильными мира сего и с ценными специалистами проходили, можно сказать, в тепличных условиях и, в основном, по их инициативе. Однако теперь все обстояло иначе. Он стал, наконец, самостоятельным игроком, — ну или был на пути к такому положению дел, — и никто больше не приходил к нему со щедрыми подарками, пора было искать свою выгоду самому. Искать, находить и преумножать.

— Смотри! — сказал Бармин, подведя Варвару к одной из стен ее апартаментов. — Здесь есть дверь.

— Должна быть или есть?

Стена была самая обыкновенная: аккуратная каменная кладка, обычно скрытая за настоящим Туринским мильфлёром[25] XVI века «Сцены из жизни сеньоров». Сейчас, когда Ингвар отогнул край шпалеры, Варвара могла видеть только древнюю кладку и ничего более. Но вопрос она задала правильный, есть или должна быть?

— Есть, — подтвердил Бармин. — Но ты ее пока не видишь.

Он чуть напрягся, посылая импульс в механизм замка, и стена раскрыла свой давний секрет. Дверь, — узкий и довольно низкий кусок кладки, — отошла внутрь и сдвинулась влево, открывая проход во тьму.

— Идем! — Позвал Бармин, проходя внутрь стены. — Не бойся, Аря. Бука живет в другом месте!

— С тобой я ничего не боюсь.

— Тем более! — Ингвар зажег «светлячка», подвесив крошечный файербол перед собой, и пошел вперед, подгоняя плавающий в воздухе колдовской огонек, освещавший стены и пол узкого прохода.

Бесстрашная Варвара, как и следовало ожидать, шла за ним и не жаловалась. Даже вопросов не задавала, и поэтому Бармин обо всем рассказывал ей сам. К чему интриговать без нужды?

— Сейчас, — говорил он, углубляясь в трехмерный лабиринт узких коридоров и винтовых лестниц, — дверь за нами закрылась, и мы идем тайными ходами замка, и заметь, здесь ты ничего не «слышишь». Не получаешь от замка никаких подсказок. На первый взгляд бесполезное знание, если ты не можешь им воспользоваться сама. Но это не так. Мы идем туда, где ты получишь позволение входить в лабиринт самостоятельно. Во всяком случае, я на это очень надеюсь. Поэтому дорогу запоминать нет смысла. Получишь благословение, замок сам покажет, куда тебе идти. Ну, а если нет, учи — не учи, ничего не поможет. Чужие не властны над этими ходами. Лабиринт не пропустит чужую кровь.

Итак, он вел ее к Источнику. Вернее, хотел попробовать получить для нее «код доступа», если и не к самому источнику, то хотя бы к нижним подземным уровням, где, если что, можно спрятаться и переждать опасность. Было там, на минус пятом уровне, такое место, которое иначе, как бункером не назовешь. Несколько довольно больших помещений, отделенных от обводного коридора толстой дверью, сколоченной из лиственничных досок и закрывающейся изнутри на железные засовы. В комнатах, простая, но основательная мебель: столы, стулья и табуреты, скамьи, кровати и шкафы, все из дуба, кедра и лиственницы. В дальней части схрона нечто вроде кухни и кладовки, вполне приличный туалет в стиле начала двадцатого века и еще две двери с тамбуром, за которыми находится естественная пещера с озерцом-бассейном, в который под давлением поступает откуда-то снизу, — скорее всего, из подземного ручья, протекающего рядом с Источником, — горячая, наполненная магией вода. Еще один, но уже холодный ручей протекает в противоположном конце пещеры. В общем, отличное место, чтобы переждать идущий на поверхности бой.

Бармин обнаружил это укрытие «по наводке» замка, а когда нашел, сразу же понял, что в том или ином виде этот бункер существовал здесь со времен строительства замка. Этот же, последний по времени вариант убежища был оборудован где-то лет шестьдесят-семьдесят назад, то ли дедом Ингвара Карлом, то ли прадедом-тезкой. Бармина озадачил лишь вопрос, как? Но чуть позже среди документов, хранящихся в одном из подземных тайников, он нашел не только описание убежища, но и ответы на все возможные вопросы и недоумения. Оказывается, он мог провести в лабиринт любое количество сторонних людей, но выйти они смогут только вместе с ним, и, если таково будет его желание, забудут и то, где были, и то, чем они там занимались. Так обеспечивался ремонт подземных ходов и лестниц, так же оборудовалось убежище. Таким же образом можно было принести сюда припасы, одеяла и все прочее, что необходимо, чтобы переждать «ненастье». Сюда, в случае по-настоящему серьезной опасности, Ингвар предполагал спрятать своих женщин, но выйти без его помощи они смогут только через один из подземных ходов, тот, что выводит в подвал ничем не примечательного дома в старой Шексне. Однако войти через него обратно в замковые подземелья попросту невозможно. Магия не допустит, потому что это выход, а не вход. Именно поэтому Бармин хотел попытать счастья с Варварой. Если у нее будет самостоятельный доступ в убежище, она сможет, — если вдруг вспыхнет бой, — увести под землю всех остальных женщин, а потом точно так же вывести их оттуда, и во время этой гипотетической заварухи ему не придется думать еще и об их безопасности.

— Как айсберг…

— Что, прости? — переспросил Ингвар, уловивший шепот Варвары буквально на границе слуха.

— Я говорю, похоже на айсберг, — повторила она свою мысль чуть громче. — Сверху один замок, снизу — другой.

— Да, — согласился Бармин, представив нарисованную Варварой картинку. — Есть в этом что-то.

— Нервничаешь? — спросил через мгновение, оглянувшись через плечо.

— Ты бы на моем месте не стал?

«Наверное, стал бы, будь я действительно на твоем месте», — мысленно признал Бармин, но он знал простую истину: никто никогда не бывает на чужом месте. Место всегда свое, нравится это тебе или нет. Этому научила его довольно-таки длинная жизнь. Семьдесят лет — не кот насрал!

— Я бы нервничал, — признал он вслух. — На своем месте. Точно так же, как ты нервничаешь на своем.

После этого короткого обмена репликами они молчали большую часть пути, но, когда миновали первые ворота, — тяжелую каменную плиту, запиравшую спуск по винтовой лестнице, — Варвара снова нарушила повисшую между ними тишину: