Рука Тревиса скользнула под юбку и провела большим пальцем по внешней стороне её правого бедра. Он решил не обижаться на то, что её реакция была более восторженной, чем во время оргазма. — Во-первых, тридцать одна новая участница?

— Да, — застонала она, переместившись на его колени, чтобы дать ему лучший доступ к её больным мышцам. — Моя невестка заставила их поверить, что мы начинаем безмужнюю утопию. Вы все должны быть серьезно встревожены тем, сколько женщин пришло.

Он сильнее надавил на место чуть выше её колена и тихо засмеялся, когда она охнула и застонала без стыда. — Да? Мне лучше выпустить памятку для мужчины.

Её глаза сверкнули на него. Этого было почти достаточно, чтобы он забыл о растущей выпуклости между ног. Почти. — Памятка для мужчин? Это просто пещерные рисунки на салфетке?

— Это надежный кодекс. Ты никогда его не нарушишь. — Он задрал подол её платья повыше и начал массировать внутреннюю сторону бедра. — Беру свои слова обратно. У тебя неплохо получается заставлять меня нарушать кодексы, не так ли?

— Я полагаю, ты говоришь о кодексе сестры лучшего друга, — сказала она, задыхаясь.

— Именно о нем, — пробормотал он, проводя костяшкой пальца по центру её черных трусиков.

— Ты жалеешь об этом?

У Тревиса сжалось горло. Он весь сжался. — Нет.

Он никогда не был в таком положении. Разрываясь между желанием трахнуть и потребностью поговорить. Просто… обнять её. Делать все эти вещи одновременно казалось слишком сложным. Как будто они разорвут его на части. Поэтому он продолжал водить руками по её груди и дышать. Запоминал гладкость её бедер, впадинку живота, изгиб бедра. Он не знал, как долго продолжались эти прикосновения, но в конце концов Джорджи выпрямилась и соединила его руки со своими. Она сблизила их рты для долгого, мучительного поцелуя. Медленного. Его член стал толще и упирался ей в зад, но ни один из них не был склонен поддаваться голоду. Внутри Тревиса была потребность продлить ночь, задержать время — и поцелуй преуспел в этом. Он был влажным и бесконечным, и к тому времени, когда они подъехали к роскошному особняку в стиле Тюдоров, их обоих трясло.

Джорджи отстранилась первой, тяжело дыша ему в губы. — Я… я хотела обсудить всё с тобой. С кем именно я встречаюсь… о чем мне следует говорить…

— Мы ужинаем с Кельвином Фишером. Его отец управлял сетью, пока не ушел на пенсию, а Кельвин вступил в дело и начал вносить изменения. Я никогда с ним не встречалась. Мой агент встречает нас здесь, и этот ветреный мешок никогда не замолкает, но он хороший буфер. — Его рука двигалась сама по себе, поглаживая её волосы, щеку. — Нечего нервничать. Просто будь собой. — Ничто не могло остановить его от того, чтобы снова наклониться и провести языком по её губам, углубляя поцелуй до тех пор, пока её задница не начала прогибаться в его коленях. — Спасибо, что ты здесь со мной, Джорджи.

Она кивнула, выражение её лица было ошеломленным, когда Тревис поднял её со своих колен. Они оба смотрели, как он поправляет свой твердый член и делает несколько успокаивающих вдохов.

— Это немного не в интересах семейной сети.

— Нет, это не так, — пробормотал Тревис. — Не надо так гордиться собой.

Водитель лимузина открыл дверь и протянул руку, чтобы Джорджи взяла её. — А вот и я, — бросила она через плечо, подмигнув. — Не торопись.

Тревис покачал головой и вылез вслед за Джорджи. У входа в огромную резиденцию их ждал мужчина со сцепленными за спиной руками, чтобы провести их внутрь. За последние несколько лет Тревис побывал в нескольких невероятных домах, некоторые из них принадлежали тренерам и товарищам по команде, но он мог безоговорочно сказать, что этот дом — лучший. Он не был вычурным или украшенным рыбой и плоскими экранами. Это были старые деньги. Сдержанно и со вкусом.

Полированный мраморный пол сверкал в прихожей, которая с одной стороны переходила в фойе, а с другой — в винный погреб. Сразу за ним находилась лестница, ведущая на скрытый второй этаж. Он был огромным, просторным и освещенным бра. Доносилась негромкая музыка, смешиваясь со звуком невидимого водопровода.

— Мистер Фишер как раз показывает вашему агенту территорию, — сказал дворецкий. — Пожалуйста, подождите здесь, и я сообщу им о вашем прибытии.

Мужчина вышел из комнаты, оставив Джорджи и Тревиса наедине.

— Вау, — прошептала Джорджи. — Как будто мы вышли на итальянскую площадь или что-то в этом роде. Возможно. Я никогда не была в Италии.

— Ты хочешь поехать в Италию?

— Конечно, хочу. — Она повернулась в восхищенном круге, каблуки щелкали по полу, её губы разошлись. — Кто не хочет путешествовать?

Тревис сделал шаг ближе к Джорджи, не зная, собирается ли он снова поцеловать её или потребовать узнать всё, чего она когда-либо хотела в своей жизни. С какой целью, он не знал. Но она была прекрасна в приглушенном свете и потрясена этим особняком. Это заставило его вспомнить о том, что они встречались лишь на нескольких импровизированных свиданиях. Неужели это то, что она будет помнить об их совместном времяпрепровождении? — Джорджи…

— Добро пожаловать. — Кельвин Фишер вошел в комнату, как подобает королю, но менее отстраненно. Его улыбка была сердечной и искренней, когда он пожимал руку Тревиса. Глава сети был моложе, чем думал Тревис, ему было около тридцати лет, и он излучал энергию. — Тревис Форд, — сказал Кельвин. — Я ваш большой поклонник.

Тревис кивнул. — Спасибо. — Он поднял руку, и Джорджи скользнула под неё, как будто ей там самое место. Черт. Было ощущение, что так оно и есть. — Это Джорджи Касл. — Тревис не стал называть её своей девушкой и чертовски пожалел, что не сделал этого, когда Кельвин поцеловал её руку и улыбнулся, пока она краснела.

— Я видел вас в газетах. Должен сказать, нам всем понравилось читать рассказ репортера о том, как вы набросились на того человека в баре. Молодец. — Он наклонил голову. — Я не уверен, что когда-либо встречал профессионального клоуна. Есть ли у вас какие-нибудь трюки в рукаве на сегодняшний вечер?

Джорджи по-женски пожала плечами, отведя руку назад, чтобы заставить монету появиться из-за уха Кельвина. — Это не самая лучшая моя работа, но вы застали меня в выходной день.

Смех Кельвина эхом отразился от многочисленных мраморных поверхностей входа. Джорджи усмехнулась в ответ.

Тревис пожалел, что не поцеловал её ещё раз в лимузине. — Дайте угадаю. Донни куда-то отошел по важному звонку.

— Спортивные агенты, — сказал Кельвин, наконец-то сумев отвлечь свое внимание от Джорджи. — Не могу жить с ними…

— Без них невозможно подписать ни одной стоящей сделки, — сказал Донни, вваливаясь в комнату в кремовом костюме. — Давайте посмотрим, удастся ли нам это сегодня, а, ребята?

Тревис был вынужден отпустить Джорджи, чтобы обнять Донни, но ему очень не хотелось этого делать. Как только всё закончилось, он снова прижал её к себе, и они последовали за Кельвином через гостиную на террасу. — Сегодня мы будем ужинать на свежем воздухе. Надеюсь, вы не против, — сказал Кельвин, кивнув на двух женщин в фартуках, которые тут же исчезли из виду. — Я провел прошлое лето на Амальфитанском побережье и теперь приобщаю всех в своей жизни к итальянской культуре.

— Определенно, есть вещи и похуже, — сказала Джорджи, снова оглядывая окружающую обстановку. И да, в очередной раз Тревис вынужден был признать, что атмосфера была просто потрясающей. Вечер спускался с неба, свечи горели и мерцали на всех доступных поверхностях. Низкая люстра висела над вычурным антикварным столом, украшенным белыми и желтыми цветами.

— Джорджи, — ровно произнес Кельвин, подавая сигнал ещё одному сотруднику. — Могу я предложить вам бокал вина?

— Конечно, я…

Маленькая девочка выскочила через заднюю дверь на террасу и бросился к ногам Кельвина. — Папа! Я не устала.

Очевидно, не ожидая такого вторжения, Кельвин неловко повернулся, пытаясь разглядеть девочку, обхватившую его ноги. — Ты должна быть уставшей. Мы катались на велосипедах. Строили крепость. Всё, что мы делали сегодня, было направлено на то, чтобы ты устала. — Он неловко рассмеялся. — Мы говорили об этом. Сегодня вечером у меня встреча. Завтра утром я в твоём распоряжении.