«Устанавливается Республика (или какая-либо иная форма правления), дающая плоды в XX веке, но уходящая корнями в героическую глубину Прошлого, посредством формы, облекающей внутреннее многовековое чувство Нации в современные законы. Эти короткие и ясные законы образовывали бы наш политический и социальный костяк, гарантируя Отечеству его уникальный и прочный облик».

Глава Государства должен избираться на достаточное количество лет всеми представителями Муниципалитетов, чьи председатели, собираясь ежегодно либо в Лиссабоне, либо в Порту, должны создать Кортесы с председателями других Ассоциаций (торговых, научных, трудовых и т. п.), Кортесы которые бы назначали или отправляли в отставку кабинет министров[32].

В трех сущностях – Глава Правительства, Кабинет Министров и Кортесы – состояло бы правление Нации. Португалия была бы, таким образом, Конфедерацией Муниципалитетов: автономных, когда дело касается их внутренней жизни, но глубоко связанных в общей национальной жизни.

Таким образом, согласовывались бы между собой максимальная городская независимость и максимальное национальное единство.

Председатель Муниципалитета был бы также представителем Отечества. В нём сочетались бы два качества. Интересы Города и интересы Страны находились бы в нём в совершенном согласии с наиболее прекрасными и патриотическими результатами, а национальное представительство, став наиболее легитимным, не усугубляло бы болезней нашего современного, построенного на иностранный лад парламентаризма, изъеденного всеми недостатками[33].

Вместе со своими обязанностями в Семье, добрый португалец будет выполнять обязанности гражданина.

Оставляя в стороне латинское происхождение и первоначальные колонизаторские цели[34], Муниципалитет[35] может рассматриваться как некоторое количество семей, которые соединились благодаря ландшафту, кровным связям, экономическим интересам, историческим и религиозным традициям[36].

Муниципалитет обладает собственной историей, часто отмеченной значимыми событиями для национальной истории; обладает своей экономикой, своим лицом и традицией и т. п.

Член городского управления должен поэтому знать историю своего муниципалитета, изучая, чем он был в прошлом, его особые характеристики в экономике, языке, ландшафте и т. п., чтобы лучше понимать его устремления к развитию.

И если бы ему предоставили полную независимость, которая нам так нужна, то ему следовало бы организовать начальное обучение, сделав его патриотическим с местной точки зрения, а последующее обучение в старших классах патриотическим уже с национальной точки зрения.

Таким образом, в каждом муниципалитете начальное обучение охватывало бы изучение собственной Истории, чтобы достичь вышеописанную цель – стать зрелой личностью. Ребёнок, узнав в родительском доме, что следует считать добрым примером в семейной традиции[37], начинал бы постигать дух в изучении родной истории через изучение истории своего муниципалитета, научаясь познавать и любить свою землю, людей, которые в ней отличились и работали, привыкая, следовательно, лучше выполнять впоследствии обязанности члена городского управления[38].

Член городского управления должен выходить из Семьи, как из члена Муниципалитета должен получаться патриот.

Мы не включаем этот институт в число духовных существ, потому что ему не достаёт двух необходимых атрибутов: священности и красоты идеала.

Семья и Отечество – благодаря своему универсальному культу – на протяжении веков демонстрировали свою принадлежность к Жизни и той восходящей Реальности, которая поднимается к Богу.

Добрый португалец должен взращивать в себе патриота, который бы включал в себя и индивида, и отца, и горожанина и превосходил их, создавая новое и более сложное духовное существо, характеризующееся глубокой этнической и исторической памятью и соответствующим глубоким желанием, которое является сублимированным отражением в Будущем многовекового голоса этого наследия и памяти…

Велик человек, который подчиняется Отечеству, не разрушая своих индивидуальных, семейных и местных интересов.

Поэтому жить как патриот не легко, особенно среди других душ – бесцветных, сомневающихся в своём существовании, материалистических, не стремящихся к жизни Отечества, пресмыкающихся, озабоченных мелочными индивидуальными и партийными проблемами. Но чтобы Португалия продолжала быть, нам нужно возвыситься до патриота в самих себе, знать его в своей памяти, в своей надежде, в конце концов, в своей душе.

Мы не можем любить то, чего не знаем[39].

Нам, стало быть, следует согласиться с характером души отечества в её существенных чертах. Ради неё мы должны формировать нашу собственную душу, отдавая ей нравственную энергию и силу, и это будет лучшим результатом для создания патриота на поле политическом и общественном, как мы его понимаем.

Политик[40], чуждый своей Нации, не сможет ни направить, ни удовлетворить национальные стремления. Необходимо, чтобы он воплощал народную мечту, превращая её в конкретную реальность. Иначе он будет создавать вредные и преходящие искусственные формы, которые будут противоречить и даже подвергать опасности высшее предназначение Отечества.

Да, добрый португалец нуждается в знании и приобщении к душе Отечества, чтобы быть ведомым ею в своём труде. Тогда в своём труде он узаконит, изменит или создаст непреходяще искомое – письменно и художественно.

Панель из глазурованной плитки от Хорхе Коласо (1922), представляющая эпизод битвы при Альжубарроте (1385) между португальской и кастильской армиями. Лиссабон, Павильян Карлос Лопес

Лузитанская душа берёт своё начало в местном Ландшафте и в сплаве древних Народов, обитавших на Полуострове. Этот прекрасный духовный цветок распустился на стебле, который уходит корнями в землю и кровь, меж которыми установились истинные родственные узы.

Именно в регионе между Дору и Миньо[41] Португалия как земля показывает свой высокогорный и ясный рельеф. И именно там поэтому нам следует изучать Ландшафт как психический источник Нации.

Тот, кто взошёл на Марау[42], на самую её вершину (1400 м. над уровнем моря), где возведена часовня Носа Сеньора да Серра[43], видит, глядя вдаль, до самого края восхода тёмную и гористую землю Траз-уш-Монтеш[44], а между северо-востоком и северо-западом зеленеющую землю Миньу. Потом глядит поближе и замечает в том же направлении соседние земли Тамега, которые похожи на Траз-уш-Монтеш своими изрезанными линями и на Миньу зелёным и радостным цветом своих долин и лугов.

Мучительная драма Траз-уш-Монтеш и буколическая идиллия Миньу Тамега соединяются в уникальном пейзаже, который является подлинным пантеистическим памятником лузитанскому гению.