Уборка не помогла. Скорее даже навредила. В трюме несло скотобойней. Форду казалось, что тошнотворный, терпкий запах въелся в одежду, и вся она – от носков и белья до куртки и перчаток – разит не лучше фартука мясника.

- На лодке не было оружия.

Он повторял это Биллу, повторял себе. Себе даже чаще, поскольку больше времени старался проводить на открытом воздухе, где запах забирал океан, а на палубе было не так уж много зеркальных поверхностей. А в тот день, сразу после погони появилась еще одна причина избегать компании Сайфера.

- И все-таки, – Форд перевел лодку на размеренный ход и оглянулся: от преследователей остался лишь черный силуэт, похожий на уголек. – Мы посадили их на мель, но рано или поздно их вытащат. К тому же за «Боевым Стэном» могли отправить еще один патрульный корабль и не один. Что мы будем делать?

Он обернулся к осколку зеркала, закрепленному над штурвалом. Лежа на боку, если только может быть бок у треугольника, Билл попивал коктейль и сверлил Форда единственным глазом.

- Что? – не выдержал Форд.

- Ты сомневаешься в своем боге?

- Господи, – Форд закатил глаза. – Да если бы я знал эти воды так же хорошо, как Стэн, я… Слушай, я просто не хочу оставаться слепым! Вот и все. Я хочу знать.

- «Хочу знать»… Уверен, Фордси? А как же предыдущие «хочу»? Уже простил их себе?

- Понятия не имею, о чем ты.

- Вы, мясномешочковые, склонны впадать в самобичевание после удовлетворения некоторых желаний. Вот о чем.

- Все еще не понима…

- Мы завели патрульный катер в мертвую зону.

Форд открыл и закрыл рот. Скрестил руки на груди. Посмотрел на океан и снова на осколок зеркала.

- Мертвую – в смысле для судоходства?

- Нет! Для радиоволн! – Билл победно перекинул трость из одной руки в другую. – Они не смогут передать сигнал, поэтому никто за нами не погонится, Фордси.

- Но… Они также не смогут послать сигнал бедствия.

- Видишь? – Билл в зазеркалье наклонился вперед. – Теперь ты раскаиваешься в желании. Ведь не знать было бы легче?

- Они… Они же умрут от голода! И я не думаю, что они запаслись пресной водой. Они же пустились в погоню, а не в круиз… Что ты наделал?! Что я наделал?! Мы должны вернуться!

- Только если для того, чтоб поделиться кое-чем из трюма. Но как бог советую тебе…

Звон стекла прервал восторженную речь. Форд, тяжело дыша, повторно замахнулся разводным ключом и, осознав, что ничего целого в рубке не осталось, принялся наносить удары, куда попало. Брызги стекла летели во все стороны. Ему казалось, он молотит по воде. Эффективность уж точно была не выше, но он все не мог остановиться; все пытался измельчить стекло и зеркало в крошку, в которой невозможно будет различить никакого отражения. Внутри запястий жгло словно каленым железом. Форд отбросил ключ. Пошатнувшись, переводя дух, вышел из рубки.

На палубе ледяной воздух иглами впился в лицо. Форд остановился на корме и попытался разглядеть силуэт обреченного на медленную смерть катера, но горизонт давно поглотил его.

- Что ж, – раздался голос за спиной. Форд не нашел в себе сил обернуться. – Наши отношения никогда не были простыми.

Так началось их путешествие к аномалии. Выбросив тело полицейского в океан, Стэнфорд ополоснул пустое ведро, пристегнул его на корме и пошел в рубку.

- Координаты, – приказал он с порога, опережая идиотские расспросы. Не тут-то было.

- Что ты ел на завтрак, Фордси?

Форд почувствовал, как пустой желудок предпринял попытку эвакуироваться из организма. Перед глазами встала сырая, пропитанная запахом крови темнота трюма. Форд пошатнулся и ухватился за косяк. Демон внимательно следил за ним из аккуратного зеркала распахнутой шкатулки. Пришлось притащить ее ради решения проблем с навигацией. Форд отошел к столу с картой.

- Координаты, – повторил он угрюмо и выложил на стол компас. Билл молчал. Форд собрал всю решимость и обернулся. – Знаешь, я ведь все еще могу вернуться за ними… – Билл молчал. – Забрать их и доставить в порт. И остаться на суше. Навсегда. – Билл казался нарисованной картинкой. Сердце Форда кольнул страх. – Черт тебя дери! – он хлопнул по столу. – Скажи хоть что-нибудь!

- Они поймут, кто ты на самом деле, Фордси, – Билл извлек откуда-то трубку и вдохнул дым. – А ты не можешь этого допустить…

- На корабле не было оружия!

- … Ты ищешь аномалию.

- Я ищу брата!

- Нехорошо врать на исповеди, Фордси. Нехорошо врать богу. К тому же бесполезно.

- Хочешь сказать, ты знаешь меня?

- Да, но ведь пугает тебя обратное. Пугает, что ты знаешь меня. Знаешь, что я достаточно сумасшедший для того, чтобы видеть тебя таким, как ты есть. Вы, мясномешочковые, ставите рамки и прячете от себя то, что вам не нравится в себе, что кажется отвратительным, что ужасает вас. Вы портите все веселье! И называете это разумом. И так страшно, когда разум не справляется. Но еще страшнее, когда это замечают другие… Но вот незадача, Фордси, – Билл приблизился к поверхности зеркала. – Само истинное знание, которого ты жаждешь, безгранично. Без-гранично. Оно не допускает рамок. Оно свободно. Так, может, ты искал не знаний, Фордси? Может, ты искал меня?

Стэнфорд почувствовал, что слишком долго смотрит в широко распахнутый глаз демона.

- Разве тебе как богу не известен ответ? – спросил он хрипло. Билл медленно улыбнулся.

- Семьдесят семь, – он моргнул и повторил. – Семьдесят семь градусов, 30 минут, 44 секунды. Долготу оставь прежней.

Чем дальше «Боевой Стэн» удалялся от материка, тем дольше становились дни. Сумерки опускались около одиннадцати, но уже к трем сияние обжигало небо на горизонте. Стэнфорд приучил себя засыпать и просыпаться при свете. В трюме нашелся шезлонг. Ширины рубки как раз хватило, чтобы втиснуть его между стеной и разбитой навигационной доской. Форд дремал под несколькими одеялами, прикрыв правую сторону лица от лучей восходящего на востоке Солнца.

Если они останутся в русле теплого атлантического течения, возможно, ему удастся дойти до широт, где светило вообще не опускается за горизонт. Брату это не удавалось. А потом они найдут то существо. Форд вспомнил широкую дугу лоснящейся, иссиня-черной спины, и то, как быстро и бесшумно она скользнула обратно за занавес волн. Манящее, чарующее видение.

Это мог быть кит, сказал брат. Да, очень большой кит. С десяток обычных китов. И несколько плоский. Огромный лоскут шелка, на котором запросто бы разместилась половина Хоннингсвога, с легкостью парящей чайки поднялся над глубиной и скрылся в ней, неотличимый, неразгаданный, похожий на мираж. И Форду хотелось броситься за ним.

Стэнфорд облизнул губы и открыл глаза. Где-то на периферии слух улавливал слабое шуршание, отличное от шороха воды и шума мотора. Он посмотрел на сокрушенные приборы. Венчавшая их шкатулка была закрыта уже несколько дней. Да и звук шел не от нее.

Форд отбросил одеяла и прошелся по рубке из конца в конец. Тихое, сухое потрескивание звучало в районе навигационной доски. Он осторожно двинулся на шум, пока не оказался под ним. В недоумении Форд поднял взгляд на круглый радиодинамик, вмонтированный над стеклом. Оборванные провода свисали из него, как… Как… Форд сглотнул, передумав искать аналогию, и приподнялся на цыпочки. Без сомнения, источником звука было устройство. Выпотрошенный динамик воспроизводил белый шум на границе слышимости.

Взгляд Форда замер на шкатулке. Стоила ли разгадка тайны еще одной мучительной беседы с Сайфером? В конце концов, это просто звук, а не пробоина в судне. Форд отошел от динамика на несколько шагов. Ему показалось, что шуршание стало громче. Он покинул рубку.

Легкие раскрылись, впустив ледяной воздух, и замерли. Стэнфорд рванул на себя люк и торопливо, едва не оскользнувшись, слетел вниз по ступеньками. Заранее заученное расположение припасов позволяло в одно попутное касание хватать необходимое и не тратить воздух. Он начнет выдыхать на обратном пути, так что удушье станет нестерпимым лишь на лестнице. Он поднимет голову и сделает вдох на второй ступеньке, где отвратительный запах крови будет не так силен. Он вернется на палубу, не позволив коснуться себя.