Номер Пять ненавидел неопределенность. Ненавидел неизвестные переменные. Но вот он уже второй раз за полчаса сталкивается с тем, что не знает, как себя повести. Джой для него — не более, чем ребенок, она моложе его чуть ли не на двадцать лет и явно не понимает, что ей нужно. А нужно ей вернуть память и обрести хотя бы минимальную цель в жизни, и эта цель — явно не поцелуи, о которых они оба потом будут жалеть.

— Что мне сказать? — с легким безразличием спросил мужчина. Джой покачала головой.

— Ничего.

Она все поняла. Как жаль, что она больше не слышит чужие мысли… Сейчас телепатия была бы очень кстати, чтобы узнать, что же думает Пятый об этой нелепой выходке. Наверное, презирает и не хочет Джой больше видеть.

Девушка ощутила рвотный позыв, застрявший где-то в горле, и принялась осторожно подниматься с дивана. Влезла в туфли, пошатнулась, делая первый шаг на каблуках, и медленно зашагала по коридору, перед этим кинув Номеру Пять на прощание:

— Не иди за мной.

Стоило ей скрыться за углом, как из глаз брызнули слезы. Джой подавила всхлип и прижалась к холодной стене спиной.

В туалете ее все-таки стошнило. Опустив крышку унитаза, Джой подошла к раковине и дернула кран — бедняга издал протяжный скрип, явно не ожидая, что кто-то решит выплеснуть на него всю свою человеческую обиду. Девушка набрала в ладони воды и растерла ею лицо. Прополоскала рот и, похлопав по щекам холодными ладонями, посмотрела на свое отражение: заплаканные глаза красным выделялись на фоне черных разводов туши. Волосы спутались и, намокнув, облепили лицо, а губы потрескались от надвигавшегося похмелья. Джой поднесла к ним пальцы, провела подушечками по трещинкам и мысленно вернулась в момент их с Пятым смазанного поцелуя. Хотя «поцелуем» это назвать было сложно — просто еще не придумали слова, которое в полной мере описало бы то, что между ними происходит.

А что между ними, собственно, происходит? Ничего?.. С какой стати там чему-нибудь происходить?

Номер Пять просто вынес Джой из пожара — так поступил бы и любой другой ответственный человек, — а потому не стоит поспешно навешивать на него ярлык «Того Самого», коим он не был и вряд ли уже будет.

Но если не он… То что ей тогда остается? Куратор, которая разочарована ее неудачами, пусть и не показывает этого? Комиссия?.. У Джой ничего нет. Ничего и никого, кто мог бы поддержать.

А он не покидает ее мыслей вот уже долгие, долгие месяцы. Он явился ей, когда она чуть не погибла, и прижал к груди, чтобы спасти. Он очень нервный и не любит лишней болтовни. Всегда избегает ее в коридорах, стараясь не смотреть в ее просящие глаза. Его голос является ей в томных снах, зовет за собой, но в последний момент… Отвергает.

Обтерев лицо бумажным полотенцем, Джой высушила руки и покинула уборную. Ей заметно полегчало, она наконец могла идти ровно и больше не боялась, что рухнет навзничь где-нибудь в тьме коридора. Только вот Пятого, поджидавшего ее на выходе, девушка так и не заметила.

— Протрезвела? — произнес он вслед удаляющейся фигуре. Джой еле слышно вскрикнула, в очередной раз проклиная эту раздражающую привычку Пятого появляться исподтишка.

Она повернулась и, встретившись с ним взглядами, стыдливо опустила глаза в пол.

— Ты еще не ушел?.. — ответила девушка вопросом на вопрос. Уж теперь-то играть в защитника с ней не надо: бездействие Номера Пять объяснило ей все куда лучше любых слов.

Пятый молча подошел и встал к Джой вплотную. Джой услышала тонкий аромат одеколона, исходивший от пиджака, и, точно загипнотизированная, прикрыла веки, наслаждаясь. Только вот забыться надолго у нее не получилось.

Его руки были спрятаны в карманы брюк, а поза выглядела такой расслабленной, что Джой поняла: нервничает тут только она одна. Пятому же — до лампочки, каким чувством ее гложет. Так и не решаясь посмотреть на мужчину, Джой тихо пробубнила:

— Я не могу слышать, о чем ты думаешь. Иначе я бы не стояла здесь… А давно бы ушла.

— Тогда бы и я здесь не стоял, — Пятый был поразительно спокоен.

— Что тебе нужно?.. — девушка же, наоборот, норовила вот-вот взорваться, подобно бомбе.

— Я провожу тебя. Все равно по пути.

Джой не расстроилась, но и желанной радости не ощутила. Развернулась на каблуках и зашагала прочь из здания, в то время как Пятый шел позади нее, держась на некотором расстоянии и не приближаясь.

Так они и прошли всю дорогу до общежития. В полной тишине, припорошенные снегом, не смотря друг на друга (хотя Джой несколько раз чуть не поддалась искушению повернуться). Окончательной смелости она набралась, как только оказалась напротив скромной семиэтажки.

— Послушай, я… — начала она, придерживая пальцами края пальто и оборачиваясь на Пятого; шаги мужчины синхронно стихли.

Только вот когда Джой посмотрела вслед, ее в прощальном жесте смерило лишь холодное голубоватое свечение, в котором Номер Пять безвозвратно растворился.

***

Мужчина сидел у себя в комнате, в общежитии, по одной пускал в рот мятные конфетки и что-то задумчиво писал на страницах Ваниной книги, ставшей для него в Апокалипсисе своеобразной отдушиной.

Он провел в Комиссии непозволительно много времени. Скоро ему придется оставить все это позади и вернуться к семье, которая и представить не может, что их всех ждет в 2019-м. И, если быть до конца откровенным, Пятый всеми фибрами души ждал того момента, когда навсегда распрощается с этой проклятой организацией.

Рука выводила уравнение поверх пропечатанных букв, однако мозг отказывался концентрироваться на его решении: Номер Пять никак не мог забыть лицо Куратора, перекошенное гримасой злости. А что, если она обо всем знает? И только и ждет, пока он ошибется, чтобы заграбастать его в свои когтистые лапы? Печально, что телепатия на этом празднике жизни досталась не ему, а девчонке, которая бесповоротно ее лишилась. Он бы не мешкал и обязательно отыскал в голове Куратора слепые зоны, лишь бы надежнее себя спрятать.

К слову о девчонке. Слепое обожание Джой, всецело, но безосновательно направленное на Пятого, являлось тому в кошмарах и вынуждало обходить девушку стороной каждый раз, когда ее каштановая голова появлялась на горизонте. Он игнорировал ее, а она все липла и липла к нему как банный лист. Так было до вчерашнего дня, пока Пятый добровольно не вызвался помочь пьянехоньке и не довел ее до дивана. И «в благодарность» девушка его поцеловала. Мужчина не придавал значения поцелую и даже не рассматривал вариант, при котором он идет наперекор своим принципам и влюбляется в Джой в ответ, но это не значило, что ее чувствами нельзя будет воспользоваться… Ничего криминального: Пятому нужно лишь сблизиться с ней, проникнуть в ее голову, чтобы затем подобраться и к Куратору. Одним выстрелом — двух зайцев. И пусть это выглядело слишком жестоко (даже для него), цель, бесспорно, оправдывала все средства. В этом Пятый был твердо уверен.

Раздался стук в дверь. Номер Пять удивленно покосился на нее, подумал пару секунд, после чего поднялся, спрятал книгу в шкаф, для надежности накрыв полотенцем, и встретил ночного гостя. На пороге, смущенно перебирая перед собой руками, стояла Джой.

Мужчина уперся кулаком в дверной косяк и посмотрел девушке в глаза: в голове сразу всплыло ее пьяное, красное личико, и то, как она робко его целует.

— Привет, — Джой дернула уголками губ. Пятый кивнул в ответ. — Я хотела поговорить. Извиниться. Ну, за вчерашнее.

Она впервые видела его не в костюме, а в домашних штанах и футболке, без галстука и всех этих деловых изысков.

Мужчина выглянул в коридор: общежитие ходило ходуном, кто-то на этаже буянил, опохмелялся и продолжал вчерашнее празднество. Люди перемещались из комнаты в комнату, звали Джой и Пятого с собой, активно жестикулируя, и показательно расстраивались, когда получали очередной отказ. Не желая кормить зевак сплетнями, мужчина тяжело выдохнул и отошел в сторону, пропуская девушку внутрь.