Яства, которые по специальному поручению Куратора были доставлены прямиком в кабинет, отражали ее безграничные радость и счастье: Джой — совсем недавно еще малышка, сегодня — уже взрослая девушка — скоро отправится на свое первое задание в роли корректора! И пусть Куратор считала, что эта должность слишком низка и примитивна для такой личности, как Джой, сама же Джой ее не слушала и твердо настаивала на своем желании пополнить ряды агентов отдела коррекции. Куратор не знала, чем вызвано такое рвение, но и противиться не стала: уж чего-чего, а утрачивать доверие Джой из-за притянутых за уши родительских запретов ей вовсе не хотелось.
Девушка посмеялась с очередной шутки мачехи и запустила в рот канапе; губы сомкнулись вокруг шпажки и втянули внутрь креветку, шарик оливки и сыр.
— Кстати, — пробубнила Джой, пережевывая пищу, — кое-кому из метафизиков не понравилось платье, в котором ты была позавчера на собрании. Подумали, что в нем ты похожа на говорящую тыкву. Это я сегодня услышала, — она взглянула на Куратора: лицо женщины вытянулось в неподдельном ужасе.
— Какой кошмар, — Куратор грозно куснула щупальце осьминога. — Что ж, мне все равно рано или поздно придется менять им дресс-код… Как насчет мусорных мешков, которые каждый день выгребают из их общежития?
Джой прыснула со смеху, а Куратор, поистине оскорбленная столь невежественным комментарием в адрес своего внешнего вида — безграничная любовь к роскошным платьям уступала, разве что, не менее безграничной любви к приемной дочери, — вмиг стала серьезной и добавила максимально жестким тоном:
— Джой, я же тебя предупреждала: не злоупотребляй своей силой. Ты ведь знаешь, чем это может обернуться. Не растрачивай ее по пустякам.
Голубые глаза Куратора стали холодными, как лед. Джой с видом отчитанной школьницы потупила взгляд и сдержанно кивнула. Ее сила действительно таила в себе множество подводных камней: чего стоил только тот случай в детстве, когда она…
Джой не успела докрутить свою мысль: в дверях появился Номер Пять, и при виде него девичье лицо исказилось гримасой недовольства. Она метнула в сторону Куратора сверкавший молниями взгляд, но та лишь растянула губы в приветственной улыбке.
— Пятый! Как я рада тебя видеть. Проходи, пожалуйста. Ты ведь уже знаком с Джой? — женщина повернулась к девушке. И то ли Джой показалось, то ли это действительно было так, но глаза Куратора при взгляде на нее как будто стали… Безразличнее, что ли?
Пятый прошел вглубь кабинета, оценил пиршество на столе начальницы и встал напротив Джой. Девушка смотрела на него с затаенной когда-то давно обидой. За что — он уже не помнил.
Сейчас она была одета в брюки и черную водолазку. Темные волосы собраны сзади в хвост.
«Худощавая, но, может, на что-то и сгодится», — подумал Номер Пять, и Джой, следуя за потоком его мыслей, покраснела. Только вот девушка сама не знала, краснеет она от смущения или же от вопиющей мужской бестактности.
— Джой, милая, — Куратор что-то чиркнула одной рукой на бумаге и передала записку девушке. Та развернула листок и увидела на нем подписанное разрешение взять со склада один из портфелей-телепортов, — сходи за портфелем. А мы пока поболтаем. Это быстро.
Девушка хотела возразить, но выражение лица Куратора, ставшее моментально чуть ли не повелительным, властным, вынудило ее уйти. Прикрыв за собой дверь, Джой нагнулась и заглянула в замочную скважину, но фигура Пятого, к сожалению, скрыла от нее лицо мачехи и не позволила разглядеть или расслышать, о чем они говорили. Удрученно выдохнув, Джой выпрямилась и отправилась за портфелем.
Шаги стихли, и Куратор, расправив плечи и хрустнув затекшей шеей, жестом предложила Пятому взять что-то со стола. Тот лишь покачал головой.
— Она чудесная, правда? — женщина потянулась к мундштуку и вставила в него сигарету.
Щелкнула зажигалка, и вскоре аромат морепродуктов сменился едким запахом табачного дыма. Номер Пять приложил огромное усилие, чтобы не послать все и всех к собачьем чертям — ему претила даже сама мысль о том, что сегодня он вынужден играть роль няньки-телохранителя для правой руки Куратора, загадочная природа отношений между которыми до сих пор вызывала у него ряд вопросов. Но, возможно, сегодня ему наконец удастся…
— Я доверяю тебе, Пять, — вдруг сказала Куратор, делая очередную затяжку. — Ты ведь понимаешь, что это значит?
Голубизна глаз блеснула ледяными кристаллами. Пятый молчал, но от него и не требовалось что-либо говорить: весь этот фарс был затеян отнюдь не ради Пятого, а ради Джой, о безопасности которой Куратор почему-то пеклась больше, чем о своей собственной.
— Конечно, понимаешь, — ответила женщина сама себе. За нитью дыма вызывающим красным горели накрашенные губы. — И я надеюсь, что ты так же понимаешь, чего я от тебя жду. Я ни за что не отпущу ее одну, поэтому…
Куратор слезла с уголка стола, на котором все это время вальяжно сидела, покачивая ногой, и подошла к Пятому вплотную. От запаха ее духов, смешанного с сигаретами, слюна во рту стала горькой.
Женщина заглянула Номеру Пять прямо в глаза. Изучила их изумрудный оттенок, запомнила каждый витиеватый фрагмент радужки и диаметр пульсирующего зрачка. Наклонилась чуть ближе, к его уху, и произнесла грозным шепотом, от которого спина покрылась табуном мурашек:
— Чтоб ни один волосок не упал с ее головы. Тебе ясно?
Номер Пять встретил Джой у выхода из здания Комиссии. Девушка одарила мужчину недовольным взглядом: явно корила его всем своим видом за то, что ей пришлось стоять здесь и ждать целых пятнадцать минут! Мужчина нехотя спустился по лестнице и подумал перед тем, как сомкнуть пальцы вокруг ручки протянутого к нему портфеля: «Хоть бы мне не пришлось возиться с ней, как с ребенком…»
Джой, прочитав мысли Номера Пять, прикусила язык, чтобы так же язвительно не ответить: «Не волнуйся. Не придется».
***
Если бы Пятый тогда знал, чем это все обернется…
А вот и дверь кабинета.
Сердце забилось с бешеной силой. Почему ему так страшно заходить?.. Он ведь давно хотел встретиться с ней. Чтобы наконец сбросить с себя этот груз и идти дальше…
Пальцы несильно толкнули дверь вперед — та, скрипнув, пропустила Пятого в окутанную мраком комнату. Только на столе горела, изливаясь желтым, небольшая лампа. Пятый сделал шаг вперед, и на секунду ему стало боязно, что сейчас со своего кресла поднимется Куратор и примется безжалостно мстить: в конце концов, он отнял у той Комиссию, отнял жизнь и однажды отнял ее.
Но вместо Куратора Номера Пять ждало кое-что иное. Мальчик, ступая легкими, неслышными шагами, точно он был пером на ветру, дошел до середины кабинета и замер. У одного из стеллажей с книгами стояла девушка. Свет луны освещал темные волосы и белоснежную повязку, обмотанную вокруг головы.
— Здравствуй, — произнес Пятый слегка надломившимся голосом.
Девушка повернулась. Номер Пять увидел, как у левого виска бинт порозовел от пропитывавшей его крови. Пальцы рук и ног буквально онемели.
Его зеленые глаза встретились с ее золотисто-карими.
Двумя днями ранее
Сырость подвального помещения буквально насквозь пропитала легкие, оставив на языке гадкий, чуть сладковатый привкус плесени. Под потолком висела одинокая лампочка без колпака — ее бледно-желтый свет, помаргивая, падал на четыре человеческие фигуры. Слаженный мужчина в форме охраны стоял у стены; женщина с ярко выраженной любовью к помпезным платьям — в центре комнаты, а по обе стороны от нее, намертво привязанные ремнями к старым офисным креслам, сидели двое пленников. Одного из них совсем недавно завели в подвал, предусмотрительно запугав дулом винтовки, в то время как второй провел здесь уже целые сутки.
Ладонь Куратора изящным, нарочито плавным движением зарылась в длинные темные волосы, пропустила через пальцы пряди и слегка оттянула их, дразнясь. Ногти с идеальным красным маникюром царапнули кожу головы, и плененная девушка шикнула от боли. В следующую же секунду Куратор избавилась от напускной нежности: стиснула волосы в кулаке и с силой дернула, поднимая к свету залитое слезами лицо. Девушка, зажмурившись, издала тихий стон и поддалась властной руке.
