Девушка лежала на асфальте и не могла пошевелиться. В груди горело, слезы неуправляемым потоком лились с глаз, а в череп буквально вдалбливали, высекали на его поверхности подробности ее давно забытого детства. Казалось, с этими воспоминаниями в памяти всплыли и другие, не менее болезненные.

Куратор хотела подойти к Джой, но та резко вскочила и поползла назад, вскоре утыкаясь спиной в кирпичную стену. Поднявшись, Джой прислонилась к ней плечом, и тут же ее начало тошнить. Она наклонилась, изо рта потекла слюна; живот втягивался и выгибался обратно, выталкивая желчь. Сплюнув горькую жидкость, девушка накрыла лицо руками.

Она вспомнила, чем было вызвано то странное чувство, когда она посмотрела на фотографии своих родителей в папке Куратора. Джой действительно их видела. Это действительно были ее родители. Только вот…

— Дошло, наконец? — голос Куратора все еще был хриплым от недавней асфиксии. Джой посмотрела на нее заплаканными глазами — капилляры в белках полопались от напряжения.

— Пятый их не убивал… — прошептала она одними губами.

— Конечно, нет. Ты сделала это собственными руками — причем, оба раза, — женщина приближалась к Джой короткими, почти незаметными шажками. — Удивительные были люди, конечно, — едкий сарказм в голосе. — Твоя мать, хотя формально она тебя не рожала, что-то плела про второе непорочное зачатие и считала, что ты — дар свыше. Пока не начала подозревать, что ты не такая, как другие дети. Она смогла скрыть твое происхождение, но вот силу… Силу у нее подавить не получилось.

Джой задрожала всем телом. Получается, то дело, когда она только-только начала работать менеджером, было о ней… Из-за нее отец тогда пришел домой пьяным, напал на девочку, хотел изнасиловать, но та толкнула его в огонь и сбежала. Этой девочкой всегда была Джой. И все это затевалось для того, чтобы впоследствии забрать ее в Комиссию…

Как же больно!!! Что происходит?!

Повторный рвотный позыв вынудил Джой согнуться пополам и обессиленно застонать. Рвота обжигала горло; хотелось вывернуть себя наизнанку, лишь бы это прекратилось. Ноги предательски подкашивались. Куратор наблюдала за этим и не могла сдержать презренного смешка.

— Ты получила такую силу, но совершенно не можешь ее контролировать… Меня всегда это раздражало: приходилось с тобой сюсюкаться, потакать всем твоим прихотям, — задрав полы юбки, она достала нож из прикрепленных к чулкам ножен. — «Джой, не трать силу понапрасну — можешь сойти с ума». «Джой, послушай мамочку, не используй силу по пустякам, иначе забудешься и перестанешь отделять свою жизнь от чужой», — передразнивала саму себя Куратор. — Теперь я понимаю: если оболочка не может справиться с содержимым, ее надо закалять.

Плач Джой усилился. Она видела перед собой лишь свечение и силуэт Пятого, который вдруг развернулся и начал медленно от нее отдаляться.

Нет, нет, нет! Вернись, пожалуйста! Остановись! ПЯТЫЙ!

Джой начала задыхаться. Ловила перед собой пустоту, махала руками, точно пытаясь уцепиться за чей-то незримый образ. Неожиданно сознание охватило массой ярких вспышек. Джой щурилась от них, яростно смыкала веки и боролась с нараставшим вихрем голосов. Воспоминание одно за другим начали пропадать. Девушка закричала, хватаясь руками за волосы и оттягивая их в стороны.

Их разговор под хлопьями снега. Их поцелуй. Тепло его груди, сила рук… Их первая совместная ночь. Его сонное лицо и хриплый голос по утрам.

Пятый. Пятый. Его нельзя забывать. НЕЛЬЗЯ!

Я прибыла в Даллас, чтобы найти его. Найти Пятого. И спасти. НЕЛЬЗЯ ЗАБЫВАТЬ!

Джой насильно возвращала себя к его имени. Силуэт Пятого тем временем становился все меньше и меньше.

Куратор оказалась непозволительно близко. Джой попыталась ее оттолкнуть, но женщина ловко увернулась от чужих рук и сделала короткий выпад — щеку Джой рассекло острое лезвие. Джой рефлекторно приложила ладонь к щеке, но боли не почувствовала.

НЕ ЗАБЫВАТЬ.

Она прибыла в Даллас, чтобы найти…

П… Как… Как же его звали?! Она должна вспомнить!

— Все, больше не такая смелая? — Куратор схватила Джой за скулы и развернула к себе.

П… П!..

Его имя… Какое же у него было имя???

Она переместилась в…

КУДА??? Где она вообще?..

Джой посмотрела на Куратора и отчаянно попыталась ее вспомнить.

— К-кто… — хрипло протянула девушка, размыкая стиснутые чужими пальцами губы.

— Кто я? — Куратор хищно улыбнулась и наклонилась к лицу Джой. — Я — та, кто тебя победила.

Что происходит? Кажется, Джой собиралась что-то сделать?

«Пообещай, что не вернешься без него». Кому пообещать? Без кого не вернешься?..

Ноги дрожали, и только рука Куратора удерживала ее от падения. Глаза закрылись. Женщина убрала ладонь, и Джой, обмякнув, упала лицом на асфальт.

Силуэт Пятого окончательно растворился в ярком свечении. Джой тяжело дышала и смотрела стеклянным взглядом в пустоту. Куратор отошла, подняла с земли портфель и вернулась к девушке. Приложила два пальца к артерии на шее: жива. Только теперь Джой окажется навсегда запертой в здании Комиссии и никогда оттуда не выйдет. Тогда никто не подозревал, что жить Куратору осталось не больше суток.

Днем позже

Когда Пятый оба раза покидал Комиссию, то не надеялся, что они когда-нибудь еще встретятся. Однако вот он стоял в кабинете покойного Куратора и смотрел на нее — на Джой, ту самую Джой, о которой поклялся никогда не вспоминать, не думать и уж тем более — не скучать. Но сейчас при виде нее он испытал… Радость, да, самую настоящую радость. Потому что наконец Номер Пять понял, что Джой все это время чувствовала, пока была с ним рядом. Он нашел свою семью, повторно спас ее от Конца Света, и вместе они одолели Комиссию. Впервые за долгие годы Пятый был там, где ему положено, и проделал весь этот путь, чтобы сказать: время, проведенное с Джой, не было таким уж и ужасным. И она заслуживала об этом знать.

Конечно, все это — явно не то, что Джой хотела бы от него услышать. Им не суждено быть вместе. Но это не умаляло благодарности Пятого за то, что Джой помогла ему осознать одну простую истину: нет ничего лучше чувства, когда тебя окружают близкие, любящие люди, готовые прийти на помощь, когда тебе плохо.

— Как ты? — сорвалось у него с губ. Однако Пятый не дождался ответа и продолжил: — Куратор мертва. Я уже возвращался сюда, совсем недавно, но тебя не было, и я не смог тогда поговорить… Неважно. Я думал, что Комиссия решила тебя убить, но…

Джой убрала книгу на полку и прервала безудержный поток слов:

— Извините… — она окинула Пятого непонимающим взглядом. — Мы знакомы?

Гляжу на цветы.

Нет, они не причастны.

Я их не виню!

Но глубоко в сердце моем

Таится тревожная боль{?}[танка японского поэта Сато Нарикиё].