— Наглядный пример, — развёл руками Илур. — Лучше один раз показать, чем десять раз рассказать. Одна из причин, почему мы всё это провернули. Беспорядки бы всё равно начались, понимаете? С нашей подачи или нет, под руководством Орта или кого-то другого. Недовольные есть всегда, а чем труднее времена — тем их больше и тем они злее. У нас был выбор: позволить им протечь стихийно с непредсказуемыми последствиями или взять всё в свои руки. Дать кумсоринцам выплеснуть, что накипело. Дать увидеть, к чему это может привести. Чтобы в следующий раз, прежде чем предпринимать нечто подобное, они сначала задумались: а не закончится ли всё это полным хаосом под разорванным куполом?

Марк видел, как они сдаются — обескураженные, пристыженные, убаюканные гладкими речами бывшего лидера. Видел, как руки с игломётами опускаются всё ниже и ниже. Он-то свой держал прямо. У него ещё горело в груди, билось в виске одним-единственным именем, и он еле сдерживал себя, чтобы не заорать его вслух.

— Опускайте оружие, — мягко подбодрил Илур, перебегая глазами с одного лица на другое. — Давайте расходиться, раз мы всё прояснили.

— Не всё, — сквозь зубы выдохнул Марк.

Все головы в зале повернулись к нему.

Успокойся, — раздался мысленный шёпот Ортея. — Ты ничего не…

— КАРИНА! — заорал Марк. — Её что — ради всех этих благих целей — просто так в расход? Собственную подопечную?

— А, да, — с заминкой отозвался Илур; к мстительному удовольствию Марка, он выглядел слегка растерянным. — Понимаешь, Маркий…

— КАКОГО ЧЁРТА ВЫ ЕЁ ДЕРЖАЛИ В ОРНАМЕНТАХ ШЕСТЬДЕСЯТ ДНЕЙ?

— У меня были причины. Но взять и выложить их тебе сейчас я не могу, — невесело отозвался бывший лидер, глядя Марку прямо в глаза. — Веришь или нет, она бы не умерла.

— ОНА ПОЧТИ УМЕРЛА! Если… — Марк заставил себя глубоко вдохнуть и понизить голос: — Если бы мы опоздали — если бы Ортей опоздал хоть на пять минут — если бы он не смог, не поймал бы — нить…

— Я тебя понял.

Илур теперь смотрел без улыбки. Марк покрылся мурашками, осознав, что только что сболтнул при всех. Но тут же отмахнулся от этого чувства — всё не важно; ничего не важно, кроме того, что прямо перед ним стоит рен, который чуть не убил её…

— Не всегда то, что тебе кажется, является истиной, Марк — можно тебя так называть? — примирительно-убаюкивающим тоном начал Илур.

— Отставить! — рявкнула Ивера — должно быть, заметила, как дрогнул его палец на спусковом крючке игломёта. — Не вздумай стрелять, Маркий!

Двое альбов из числа повстанцев тут же выхватили откуда-то огнестрелы — в этот раз настоящие — и наставили на Марка.

Остальные в недоумении уставились на них.

— Не могли же мы оставить такое рискованное мероприятие без подстраховки, — раздражённо пояснил Ликтор.

— Зак… Лила… Вы чего… — ошарашенно вопросила Ивера, переводя взгляд с одного предателя на другого.

Девушка с огнестрелом прикусила губу. Мужчина и бровью не повёл. Как удачно — несколько секунд все были слишком заняты этой сценой, и это дало Марку время…

— Ну и зачем ты оградился? — снисходительно усмехнулся Илур. — Не думаешь же ты, что я не в состоянии…

Сознание Анисы, стоящей за его спиной, тем временем активно сопротивлялось. Она не хотела стрелять; она боялась альбов с огнестрелами; она боялась гнева лидеров; она боялась за Марка. Но он был настойчив.

Щелчок. Второй.

Отлично.

— Ниса!.. — дружно воскликнули Ортей и Ивера.

— Что… — обескураженный Илур развернулся к девушке.

Третий, четвёртый, пятый — это уже сам Марк. Один дротик улетел мимо, зато другие два настигли Илура и Ликтора.

Альбы с огнестрелами осели на землю.

Давай же, мысленно подстегнул Марк Анису, стреляй!

Щелчок — но рука её дернулась в последний момент, так не хотела подчиняться. Промазала, понял Марк и, не задумываясь, выстрелил следом, прямо в замершего в недоумении Вартека. Обвёл глазами зал.

Ликтор и Илур тоже вырубились — последний, как и сидел, в обнимку со своим блокатором. Вартек всё ещё неверяще смотрел на торчащую из груди иголку. Повстанцы застыли в полном шоке. Выпущенный Анисой дротик засел в плече Ортея. Куратор поднял глаза на Марка, прошептал что-то явно нелестное и отключился почти одновременно с грохнувшимся с высоты своего роста Вартеком.

— Что… — дрожащим, таким несвойственным ей голосом произнесла в тишине Аниса. — Что ты сделал… Как…

Марк не мог ей ответить. Не знал, что именно; да и сил не было. Честно говоря, сил больше не было совсем. Он опустился на пол, ощущая, как его подхватывают чьи-то руки — но, кажется, не удерживают и роняют во тьму.

Цокот каблуков. Хоть и приглушённый специальным покрытием тренировочного зала, каждый удар всё равно отдавался словно молотком по изнанке черепа.

Свет. Чудовищно яркий для привыкших к мягкому лунному сиянию глаз. Достаточно яркий, чтобы осветить все подробности того, что он натворил.

— Просыпайся, герой, — знакомое женское лицо, немолодое, строгое; тугой узел светлых волос на затылке. Отвратительное ощущение ломающегося под напором постороннего нотта ограждения.

— Рассказывайте, кто кого, — вздохнула Юлона, убедившись, что Марк очнулся, и разворачиваясь к остальным.

Она была одна против десятка альбов; её начальство валялось без сознания на полу, а в коридоре толпились ещё повстанцы. Но она не боялась; она чувствовала их настроение; она была достаточно уверена в себе, чтобы точно сказать: никто её не тронет, а если кто и решится — те ей не ровня.

Игломёты небрежно отброшены в стороны. Серый ящик больше не гудит. Магия течёт по телу.

— Это он их? — кивнула Юлона на альбов с огнестрелами и на Марка.

— Я, — бесцветно отозвалась Аниса, сидящая на земле и закрывающая лицо руками.

— Нет, — прохрипел Марк, прокашлялся и выпалил: — Это я… я её заставил.

Юлона кинула в него очередной внимательный взгляд, но подробности выпытывать не стала. Прошлась по залу, вытаскивая отравленные иголки из кожи подстреленных. Задержалась возле Ортея.

— Его-то за что?

— Случайно, — буркнул Марк.

Аниса всхлипнула.

— Ох и наломали дров, — покачала головой нотта. — И что мне с вами делать, скажите на милость?

Все молчали. Отводили взгляды, словно готовы были провалиться сквозь землю. Марк сам был готов. Не дождавшись ответа, Юлона кивнула на лидеров:

— Я так понимаю, эти умники вам всё объяснили?

— В красках, — мрачно откликнулась Ивера.

— Уже хорошо. И вы всё поняли?

— Приняли к сведению.

Помощница лидера холодно улыбнулась. На секунду Марку показалось, что Ивере несдобровать, что её ждёт наказание за дерзость, и неслабое, но…

— Какие вы молодцы, — неожиданно мягко проворковала Юлона. — Такое потрясение, и так храбро держитесь, этот огонь в глазах… Пожалуй, вам не помешало бы время, чтобы всё обдумать, верно?

Все уставились на неё, ожидая подвоха.

— Я имела в виду именно то, что только что сказала, — рассмеялась она. — Ступайте по домам. Кому необходимо — постарайтесь добраться до лечебницы. Поразмыслите над услышанным, обсудите со своими семьями и друзьями. С опекунами, знакомыми. Думаю, пора прекращать эту вечную недосказанность. А я займусь… — она обвела глазами неподвижные тела. — Пострадавшими.

Кто-то — кажется, Ивера, — силой заставил Марка подняться на ноги и потянул прочь. Но он, не сводя взгляда с Юлоны, склонившейся над Илуром, вырвался из настойчивой хватки и зашагал к ней.

— Что такое, атр? — она покосилась на него. — Ты свободен.

— Моя наставница, — с остатками злости в голосе прошипел он. — Рубра Карина…

— А, — Юлона небрежно махнула рукой. — Девочка получила за свою провинность сполна. Никто не будет снова запечатывать её в орнаменты, если ты об этом. Но наблюдение мы оставим, да. И, боюсь, — она резко вскинула глаза, — теперь не только за ней.

— Это понятно, — кивнул Марк, стойко выдержав взгляд.