Удивительное иногда встречается рядом. Когда Йорик мне рассказал, что на Поллюзе есть библиотека, да еще и бесплатная, у меня чуть брови на затылок не убежали. Всё оказалось гораздо проще — её построили для бардов, чтобы те могли делиться между собой записанными историями, песнями, сказками, анекдотами и прочей лабудой. Разумеется, ничего из этого не вышло. То есть, народ, приехавший на Турнир или просто оттянуться, радостно тащил сюда, в это мрачное двухэтажное здание, свою макулатуру. А вот забирать чужое желающих не было. Тем более, что складировали там это всё так и сяк, едва ли не пачками. Эдакое хранилище туалетной бумаги на самый черный день, мечта меломана-мазохиста.

Зато поросший бурьяном задний дворик с тремя покосившимися и темными от времени беседками был, наверное, самым малопосещаемым местом на всей Поллюзе. Возможно, из-за пары неистребимых стоялых луж, возле которых кровососущие насекомые плодились просто в убийственных количествах.

Меня там уже ждали. Невысокая фигура в таком же как у меня плаще нервно ходила вдоль лужи, яростно маша руками в попытках разогнать комариную тучу. При виде меня она оставила свое увлекательное занятие, сгорбилась, а затем решительно шагнула вперед.

— Вы?! — отчаянно прошипел анонимный разумный, заглядывая мне за спину, — Это вы?!

— Вы принесли то, что мы просили? — не своим голосом прошамкал я, жуя сунутые в рот ремни.

— Да! Но я вам ничего не отдам, пока не получу гарантий, что подобные просьбы не повторятся! — сделал еще шаг вперед мой собеседник, — Это единоразовая сделка!

— Никаких гарантий, — почти лениво пробубнил я, не двигаясь с места, — Кроме здравого смысла.

— Что?! — а теперь шаг назад. Ну да, сложно стоять на месте, когда тебя жрут. У меня за эти несколько секунд местные москиты уже одну двадцатую очков здоровья отъели, а я-то танк. Рыцарь. У моего собеседника запас невидимого щита был куда меньше, поэтому его уже кушали всерьез.

— Я знаю, кто вы, — неторопливо начал я, но закончил резко и зло, — Взять с вас нечего! Кроме связей с сами-знаете-кем, вы на Агабахабаре бесполезны. Мне это известно лучше, чем кому-либо еще. А за его границей бесполезно то, что знаю я. А связываться с сами-знаете-кем… ни один здравомыслящий разумный не станет. Его опасно иметь в врагах, опасно в друзьях, опасно вообще находиться с ним на одном острове. Убедительно?

— Вы ничего о нём не знаете! — пылко и презрительно бросили мне в лицо слова, а затем аккуратно небольшой сверток в руки. О как его задели слова о бесполезности. Закутанный в плащ возмущенно пыхтел и сопел, даже, наверное, забыв, что его жуют насекомые.

— К тому же, — поднял я полученный сверток повыше, — Я не знаю, что вы мне дали. Мы вынуждены доверять друг другу.

— Вы обычный вымогатель! — почти мученически простонал мой собеседник, явно держась из последних сил.

— Да, — не стал я с ним спорить, разворачиваясь и хромая на выход. Помахал еще раз свертком, а потом укусил напоследок, — Зато у меня всё получилось!

Нападать на меня не стали. Да и вообще, Агабахабара всех склоняет к миролюбию. Она со своими особенностями как сидящий на твоих яйцах комар, очень убедительно намекает, что всегда есть путь избежать насилия. А те, кто не понял, получают от местных рогатых слоников «в морду».

Помучавшись, ковыляя по городу, минут тридцать, я убедился в отсутствии слежки, после чего и перевоплотился обратно в молодцеватого, полупьяного и довольного собой Героя, ищущего приключений.

Они отыскали меня сами. Ну как отыскали? Просто проходя мимо пышного куста с благоухающими красно-бело-синими цветками, я обнаружил торчащую из растительности голую девичью ногу, которая горько плакала о чем-то своём. Заинтригованный, я продолжил осмотр, убедился, что рыдания доносятся не из положенного места, скрывающегося под кустом, а из-под вполне смелого и решительного розового нижнего белья, частично доступного моему взгляду. Убедившись, что формы вполне приятные, а значит, вызывают простое мужское сочувствие, я извлек за доступную ногу из кустов всё остальное.

Это оказалась никто иная, как всемирно известная певица и плясунья, кумир многих, а также причина бесчисленных мозолей на крепких трудовых руках у юных меломанов, то есть сама Датсуне Гику собственной пьяной и безутешной персоной. Ну, здесь хотя бы было всё понятно — Система запустилась, проклятие или что там это есть, вернулось, от чего нашим пятерым суперзвездам опять стало плохо. Вот у них не жизнь, а сказка — бухают то с горя, то с радости…

Приведя девушку в приличный вид, я взял её на руки и оттащил к товарищам. Не своим, конечно же, а её товарищам по беде, в их крепость одиночества. Предположение, что они пьют с горя, оправдалось на сто процентов, но при этом мне боком вышла моя мягкосердечность — как человека, знающего о их состоянии и заинтересованного в сокрытии тайны, меня эти нехорошие разумные просто не отпустили. Пришлось бухать.

Что сказать? Рожденный застрелиться в море не утонет. Одна радость — говорили мы мало.

По очевидным причинам.

У большинства котов беспредельно наглые морды. Несмотря на это их все равно будут любить больше кошек — у мохнатых четырехлапых мужиков куда больше времени и желания общаться с хозяином, реже и понятнее скачки настроения, ну и, конечно же, они крупнее, что безусловно приятнее. Вот такая вот гендерная несправедливость. Пофигу. Я люблю котов. Меньше, конечно, чем утконосов и женщин, но в топ-3 моего личного списка приятных существ они безусловно входят.

Кроме этой падлы.

Падла была здоровой, жирной и просто беспредельно наглой. Двухметровый блондинистый котяра в залихватски заломленной на затылок морской треуголке нагло скалился мне в лицо. Два его помощника, представляющие из себя тоже кошколюдов, но куда жиже в масти и комплекции, неуклюже пытались повторять за боссом.

— Сто миллионов! — гнусно мяукнула главная сволочь, отзывающаяся в миру на имя «Флойд Лучистый», — На меньшее не соглашусь!

— Ты с дуба рухнул, бедняга? Тут плыть три часа! — адекватно прореагировал я на подобную наглость.

Разговор происходил у корабля вышеупомянутого драть-его-под-хвост-кактусом Флойда, стоящего на приколе всего в двух сотнях метров от Веритаса. Сам корабль тоже был волшебным, хотя и сильно не дотягивающим до моего, но дело в том, что мне нужно было срочно посетить остров Тутнато, пока меня не нашёл Бенджоу Магамами и не заставил помогать ему с организацией первого тура элитных отборочных Турнира, от чего в качестве транспорта и был выбран корабль волосатого барда-работорговца. По причине волшебности, разумеется: мало экипажа — минимум свидетелей.

И об этом я, дурак стоеросовый, уже успел разболтать сраному коту!

— Я как-то долго путешествовал с Героем, Мач Крайм, — начала мяукать лучистая скотина своим действительно приятным и совершенно не вяжущимся с наглейшей мордой голосом, — Так вот, он меня научил многому. Самым приятным и полезным, ммрр, были уроки по ценообразованию. Тебе нужна мои услуги? Ну вот, считаем. За сам перевоз я бы взял 500 000, всё-таки шесть часов. Еще 300 000 я бы запросил за риск простудиться студеным морским ветром прямо перед началом выступлений! Ну и 200 000 положим за перерасход маны. Уже миллион! Дальше? Моим подчиненным требуется по 20 миллионов… за молчание, это уже 41 миллион! Ну и еще 59 мне, потому что мне молчать очень сложно. Я же, всё-таки, менестрель!

— Да иди ты в жопу с такими расчетами! — злобно махнул я рукой, отворачиваясь и делая вид, что собираюсь уйти, — Я лучше поработаю, чем заплачу больше, чем… пять миллионов.

— А сколько заплатишь, чтобы я молчал о том, что великий Герой собирается плюнуть на свои обязанности и подводит весь Турнир под риск краха?! — донеслось мне в спину насмешливое.

Ну вот это уже терпеть было нельзя.

— Слышь, Флойд, — я медленно развернулся и набычился, — Ты хочешь всю оставшуюся жизнь провести на Агабахабаре?