…и первый ход я сделаю с козырей.

— Саяка, ком цу мир, лепешка бара, — поманил я пальцем отоспавшуюся бывшую ведьму, что со скучающим выражением лица сидела у окна, тыча пальцем в пузо развалившегося на подоконнике Виталика.

— Я ничего не делала, оно само! — по привычке отбоярилась Такамацури, нервно теребя гайку на шее, но потом всё-таки подошла, уставившись на меня слишком честными, но очень подозрительными подлючими глазками.

Вникать, что она сотворила на этот раз желания не было. Вместо этого я начал выкладывать перед своим верным и давним товарищем пачки денег. Одну, другую, третью… На запах денег с дробным стуком пяток о паркет появилась Тами, начав жадными и раскосыми по причине заспанности очами пожирать пачки наличности, что я выкладывал и выкладывал.

— Вот, Саяка Батьковна, — подвинул я кучу денег к великой мудрице, — Ты мечтала погулять? Вот тебе двести миллионов канис. На пропой! Тебе одной. Гуляй на всю катушку, веселись, обжирайся, делай что хочешь! Только два условия — законов самой не нарушать и… пропить все деньги!

В глухой тишине громко и отчаянно квакнула чья-то жаба. Почему-то я сразу понял чья, быстро хватая надувающуюся гномку за всякое и сажая себе на колени. Держать Тами пришлось крепко, потому как диспозиция была неудачной — у копейщицы оказался прекрасный вид на то, как урчащая от удовольствия бывшая ведьма гребет бабло к себе в инвентарь, масляно улыбаясь в предвкушении. Гномка тряслась, рычала и пыталась укусить мою ладонь. Ну да, ну да, я реквизировал у всей команды, кроме самой Тами, наличность, чтобы народ не насовершал дурных поступков, а тут буквально финансирую дурные наклонности наиболее одиозного члена нашей гоп-команды. Рыжая тоже хотела финансирования!

— Зачем?! — трагичным шепотом прокряхтела девушка, довольно быстро сдавшаяся после того, как весело напевающая что-то неприличное мудрица выскочила из дома, — Зачеееееем??!

— За надом, — веско ответил я, а потом и рассказал начавшей всерьез расстраиваться девушке о том, что тут происходит, не забыв под конец задать вопрос авторитетным голосом уверенного в себе человека, — Вот ты можешь устроить бардак и беспредел на ровном месте, а потом выкрутиться? Нет. А Саяка может.

— Но деньги! Деньги! — плакалась гнома, — Какие деньги на ветер!

— Деньги — ничто, — пафосно провозглашал я, тихо добавляя, — по сравнению с тем, чем мы рискуем. Представь себе, если обозленные менестрели, обломанные с Турниром, выставят нас как неудачников перед всем миром?

Было слегка жаль, что нельзя спустить с цепей второго демона нашего отряда, Матильду. Та бы совершенно бесплатно и эффективно внесла бы на Поллюзу свой эротический раздрай, но увы, лишенная возможности использовать своё активное умение, случайную телепортацию, девушка могла подвергнуть себя излишнему риску. Не годится. Но я буду работать над этой идеей!

Отрядив мучающуюся от собственной бесполезности Самару найти Кинтаро, чтобы проследить за Саякой, я устроил себе небольшую сиесту, размышляя над тем, как быть дальше. Пока думал, пригревшуюся и отмякшую гномку потянуло на разврат, во время которого на кухню зашла сонная Матильда в ночнушке, которая тут же присоединилась. Веселье набрало обороты, загремели кастрюли, посыпалась мука и приправы… в общем, потом пришлось всё это убирать вместо приготовления обеда. Девушки голодать в ожидании Йорика отказались, малодушно бросив меня ради горячего в харчевне, от чего я и дождался Мальчика-который-опоздун в гордой компании филийского вжуха и бокала вина.

Оказалось, что Йорик не просто опаздывал, а переезжал. Сюда, ко мне, в большой трехэтажный дом, что был выделен нам Магамами. Он, этот дом, изначально предназначался для всей свиты Организатора, которая должна была помогать приглашенному специалисту утрясать проблемочки, но у Бенджоу была только эльфийка и Йорик, от чего дом стоял пустой. На фоне лютейшего дефицита места в Поллюзе это выглядело издевательством над сидящими в полях и пампасах бардами. Мне нравится.

Затащив немногочисленные пожитки студента, в основном представленные книгами, документами, докладами и бутылками, мы приступили к вдумчивому собеседованию.

Начали с обстоятельного знакомства. Первым делом выяснилось, почему дом пустой — архимагу с его эльфийкой более чем хватало палат рядом с рабочим кабинетом, а нанимать прислугу Магамами не хотел. Сам же Йорик поступил еще хитрее — пользуясь своим (совершенно незаслуженным, а просто данным «шоб було» статусом заместителя Организатора, хитрый студент взял и поселился в номере одной из лучших харчевен Поллюзы. Сказать, что у него началась не жизнь, а малина — не сказать вообще ничего и никак! Заместителя Организатора задабривали, закармливали, запаивали, затрахивали лучшие из лучших певиц, что смогли выскрести себе дорогу к его телу! Йорик катался как сыр в масле, исполняя все свои немногочисленные мужские фантазии и познавая глубины глубин, которыми хотели произвести на него впечатление прелестницы, имен которых он и не запоминал, отделываясь общими обещаниями. Конкурс на его пинус стоял бешеный, жизнь была просто сказкой, пока ректор его не уволил. Теперь Йорик, понимающий, что за вложенные в него (и выдоенные из него?) дивиденды бедные артистки захотят спросить — нырнул ко мне под бочок, всячески обещая кооперацию, труд на благо общества и полное сотрудничество. Лишь бы я его не гонял по городу в одиночку. А то поймают и…

В общем — наш человек! Правда, по городу и я с ним гулять не буду. Впрочем, Йорик и сам не рвался куда-либо выходить, утверждая, что наелся Турниром по самое не балуйся, хотя тот еще толком и не начался.

Он-то мне и подсказал, к кому нужно идти.

Если бы меня кто-нибудь спросил, на чем базируется три кита хорошего туризма, я бы ответил, что на алкоголе, пище и похоти. Ну, почти что хлеб и зрелища получаются, но мы же не в Древнем Риме, мир развивается, усложняется, потребности растут и множатся!

Правда, с продажной любовью в Поллюзе был полный швах. Здесь поутру можно было легко найти того, кто отдастся за стакан компота или рассола. Про остальное и говорить не приходилось. Мы, еще стоя лагерем за городом, всякого повидали за эти пару деньков на природе. А Тами даже поучаствовала с человеком-осьминогом, которого угостила золотым дождем. Правда, гномка до сих пор не сознавалась, насколько далеко у них там в кустах всё зашло, лишь бурела ушами и начинала нецензурно ругаться страшным матом. Зато Йорик устроил мне сюрприз, указав, что кое-что другое здесь цветет и пахнет. Кое-что нехорошее.

Аукцион рабов.

У менестрелей, певцов и прочего творческого люда нельзя не заметить несколько достоинств. Любой бродячий музыкант (а они редко попадают в отряды Авантюристов) обязан хорошо выглядеть и приемлемо петь. А еще, что куда важнее, каждый такой пройдоха является специалистом по психологии, так как без хорошего знания душ разумных ты и песню нормальную не сочинишь, да и когда надо удирать не поймешь. К этому почти всегда прилагается искусство обольщения, способное даже бедному поэту обеспечить пожрать и потрахаться, длинный язык, который на Фиоле до Киева не доведет, а вот из беды выручит, и… разумеется, беспринципность.

Как итог, многие менестрели, особенно мужского пола, прибыли на Поллюзу в паре с какой-нибудь романтичной и неосторожной красавицей, которая, по словам Йорика, часто и оплачивала этот самый проезд. Далее пройдоха опаивал/заковывал свою спутницу, визировал её в порту как движимое имущество у невозмутимых куакарабилли, и… здрасте пожалуйста. Денежная «консерва» готова, передана в заботливые руки профессионалов, а по окончанию отборочных туров, когда в Поллюзу приплывут местные криминальные шишки, будет открыт аукцион рабынь. Именно поэтому, многие из этого музыкального жулья спокойно просаживают свои последние деньги, кутят и страдают фигней — знают, что их основной вклад будет скоро обналичен.

— А я еще нашу эстраду считал говном…, - ошарашенно заявил я, слушая откровения Мальчика.