- Он не «папик», - коротко возразил Питер.

- Ну-ну, - Мишель подарила ему загадочную ухмылку, поиграв бровями. Он хотел, было закатить глаза, но тут заметил, что подруга вдруг замерла, пристально глядя куда-то за его плечо.

- Паркер! – донеслось сквозь шум дороги. Питер взволновано прикусил щеку, застыв, как перепуганный заяц. Проехавший по перекрестку тарахтящий школьный автобус, выкрашенный в приветливый оранжевый цвет, мерно заскрипел, заворачивая за угол, а следом, словно утята за мамой-уткой, завернули несколько таких же оранжевых автомобилей-такси, а сразу за ними появился человек, которого Питер, бесспорно, узнал бы даже в темном переулке. Впившись в него взглядом голубых, раскрасневшихся по краю белка глаз, Квентин преодолел разделявшее их расстояние едва ли больше чем за несколько секунд. По скулам мужчины ходили желваки, а его прическа и одежда были в абсолютном беспорядке. Не ожидавший ничего, кроме слов Питер, вдруг пискнул от того, как его рука, тряхнув, вдруг грубо притянула к себе, впившись клещами в плечо.

- Где ты, черт возьми, пропадал?! Я не могу попасть в нашу квартиру уже два дня, - морщась от боли, Питер попытался стряхнуть руку, но пальцы на его плече, казалось, сдавили еще сильнее. Яростно распахнутый взгляд Квентина лихорадочно шарил по его телу. Абсолютно тошнотворный запах перегара, кажется, запекшийся на приталенной кожаной куртке мужчины, ударил в нос, и Питеру пришлось приложить все силы, чтобы проглотить потянувшуюся по пищеводу новую волну желчи.

- Отпусти его, придурок, - Мишель схватила мужчину за запястье, но тот лишь отмахнулся, со всей силы ударив девушку по руке. – Богом клянусь, Бэк, - сквозь зубы прошипела она, - я сейчас закричу.

Сердце Питера испуганно заколотилось. Окаменев на месте, он вдруг ощутил, как кровь в его венах застыла от страха, а время вокруг замедлилось. Звук засигналившей на периферии слуха серенькой машины, припаркованной у бордюрчика неподалеку, казался далеким, как западное побережье. Все, на чем сфокусировалось его внимание, это его бывший бойфренд, находящийся в опасной близости от приступа гнева.

- Перестань, Квентин, - парень вновь попытался оттолкнуть от себя Бэка, но тот впился в него намертво. – Я уже сказал тебе, что мы расстаемся. Твои вещи в хранилище на первом этаже. Чего тебе еще нужно? – во весь голос спросил парень, стараясь казаться храбрым. Его нижняя челюсть немного подрагивала, а слова, вылетающие изо рта, казались отрывистыми. Он был чертовски напуган.

Очередной порыв ветра, принесший с собой волну едва заметной серой дорожной пыли, ударил в лицо Квентину, и тот заморгал, от чего его глаза стали еще краснее. Это позволило Питеру вывернуться из крепкого захвата, отступив на несколько шагов назад, оглядываясь по сторонам. Хотелось просто развернуться и убежать, спрятавшись за тонкой дверью квартиры, но отчего-то не получалось сделать и шаг в сторону. Питер застыл, словно олень перед прыжком тигра, чувствуя, как плечо неприятно пульсирует.

- Ты не имеешь права решать, расстаемся мы, или нет, - выплюнул Квентин. – Если я сказал, что мы вместе, значит мы вместе.

- Ты трахался с Мери Джейн прямо у меня на глазах, - уголки губ Питера дрожали, но внутри, перемешавшись со страхом, горела и кусалась окостенелая обида.

- И что? – вдруг с легкостью фыркнул мужчина, от чего даже глаза Мишель расширились, и та, удивленная словами, глядела на него во все глаза. – Я взрослый мужчина, иногда мне необходимо сбросить стресс, - это звучало так, как будто Бэк говорил с пятилетним малышом, - а ты постоянно ноешь и ноешь, что не хочешь, - последние слова были сказаны с глупой полудетской, пародийной интонацией. – Ну же, детка, давай, прекращай эту детскую истерику, пойдем домой.

Питер сглотнул. Верно, как бы он не старался, как бы ни выкладывался ради их отношений, он оставался для Квентина неразумным ребенком, с которым нужно было нянчиться.

Солнце, по мере течения времени, наконец, скрылось за многоквартирным домом, перестав цепляться за края крыши, больше не освещая собой одну из узких улочек Квинса. Лишившись золотых бликов, небольшое городское пространство погрузилось в серость, лишь иногда подсвечиваясь едущим мимо, обляпанным яркой рекламой, общественным транспортом. Люди с каменными лицами намеренно игнорировали вспыхнувшую прямо возле них ссору, продолжая бежать кто куда по своим делам.

- Нет больше никаких «нас», - тихо, но четко произнес парень, облизнув пересохшие губы и опасливо глядя на мужчину перед собой, что был выше его примерно на голову. – Я простил тебе то, что произошло на вечеринке у Стейси, я прощал тебе то, как ты, - он слабо икнул, - как ты обращался со мной без моего согласия, и то, как ты со мной поступал, потому что ты говорил, что так лучше, но, – он укусил нижнюю губу, - но это все. Я устал.

- Ты «устал»? – вдруг опасно прошипел Бэк, сверкая глазами, сделав шаг ближе. – Такая малолетка как ты хоть что-то может знать об усталости?! – голос сочился презрением. – Вечно вертишься возле престарелых мужиков, как прославленная шлюха-золотоискательница.

Щеки Питера вспыхнули, и он пристыжено опустил взгляд. Квентин прекрасно знал о тайной страсти подростка ко взрослым мужчинам и, казалось, никогда не возражал, ведь сам был старше практически на десять лет.

- Прекрати это, - вступилась за друга Мишель.

- Ой, посмотрите, кто заговорил, - издевательски протянул Бэк, сложив руки на груди, но, по-видимому, не удержав те вместе из-за нервного возбуждения, расцепил их, сменив позу, и угрожающе наклонился к обоим. – Еще одна шлюха открыла свой шлюший рот.

- Да я хотя бы знаю, кто бывает у меня между ног, в отличие от тебя, - со злобной ухмылкой бросила Джонс. – Не ты ли, пьяный в дерьмину, висел на страпоне Бетти на тех фотках, утекших с ее облака, самец?

Квентин побагровел, зашипев «заткнись, сука». Бросив взгляд на подругу, Пит удивленно приподнял брови. Бэк, убежденный в своей мужественности, никогда и никому не позволял быть сверху, насколько знал сам парень. Даже когда он заикнулся о такой возможности, мужчина устроил скандал и даже чуть не ударил его. После чего, конечно, извинялся, но не слишком долго, увещевая Питера, что именно он, хрупкий как девочка, должен быть «снизу».

В десятке метров от них, на импровизированной парковке, заглушив рычащий мотор, припарковалось новое авто, хлопнула дверца, но никто не обратил на это внимание. Глаза Питера были по-прежнему сосредоточены на бывшем парне, ожидая, что тот, наконец, просто уйдет. На том, как он сглотнул, как подпрыгнул его кадык, как он медленно сжал и разжал кулаки, и костяшки пальцев уперлись в потертые темные джинсы. На том, как гневно грудь Квентина вздымалась, когда он вдыхал и выдыхал, а черты лица были искажены противоречивыми эмоциями и трехдневной щетиной.

- Хватит, - устало выдохнул Паркер, отгородившись от мужчины подарочной коробкой, выставив ту вперед. Легкое, почти невидимое облачко пара вырвалось из его рта и за несколько мгновений тишины, которая наступила между всеми ними, растворилось. Квентин, надулся, выпятив грудь, уже, было, готовый принимать извинения подростка, но Питер лишь горько покачал головой. – Мы расстаемся, и это окончательно, - он слабо махнул рукой. – Можешь теперь сбрасывать свой «стресс» с кем хочешь.

- Так это все из-за всего лишь потрахушек? – он недовольно выдвинул подбородок, сжав губы, готовый взорваться в любой момент. – Малыш, ты же знаешь, что это все не серьезно. Будь взрослее с этим.

- Ты знаешь, что это не так, - все так же спокойно, но твердо произнес подросток, стараясь успокоиться сам и успокоить Квентина, который был готов вот-вот наброситься на них обоих. Внутренности Питера дрожали и, если бы у него был хвост, он непременно бы поджал его под себя, силясь не сжаться в комок от страха. – Если тебе от этого будет легче, то мне уже нравится кое-кто другой. Он обращается со мной лучше, чем ты, поэтому просто уходи.

Он только надеялся, что Тони не был против быть этим «кем-то», ну, хотя бы на словах.