***

Натянув шляпу вида «хомбург» поближе к носу, Тони полной грудью вдохнул сырой ночной воздух. Украшенный мелкими крапинками осеннего дождя, Нью-Йорк оказался еще прекраснее, чем он ожидал, но на сердце миллиардера было по-прежнему тоскливо. По незнанию, Стив разбередил одну из самых старых ран, в своем глупом предложении «влюбиться». Как бы ни хотел сам Старк, вероятно этого не случится. Слишком толстокожим был, слишком недоверчивым.

Слуги и некоторые из его верных Капо, перевезенные в город вместе с личными вещами, в данный момент приводили новый дом в порядок. Достаточно большой, чтобы вместить в себя около пятидесяти человек, крытый толстым пуленепробиваемым стеклом, особняк был вершиной современного искусства, к чему миллиардер и стремился. Расположенные на специально подготовленных нижних этажах лаборатория и несколько пустых темных комнат со специальными выемками на стенах были лишь глазурью на торте.

В целом, было приятно прогуливаться там, где лицо властного миллиардера не узнавали ни с первого, ни со второго раза, а даже если и узнавали, то списывали на схожесть или галлюцинацию. Редкий стрекот капель дождя, шум машин, гул шагов в какой-то мере успокаивал бывшего дона как раскачивающейся маятник, уводя далеко-далеко от тянущих душу мыслей.

- Босс? – миловидное личико, обрамленное жгуче-рыжими кудряшками повернулось к нему, а голубые с зеленцой глаза выглядели обеспокоенно. – Все в порядке? После отъезда вы выглядите рассеянным. Может, нам стоит вернуться?

Она мягко взяла его под руку, но не проявила ни намека на то, чтобы изменить маршрут, потянув его в другую сторону. Женщина просто прижалась к его руке словно теплое одеяло, за что Тони был немного благодарен. Он не любил, когда кто бы то ни было, принимал за него решения.

- Все в порядке, Наталья, - кивнул он и, прикрыв глаза на секунду и потерев, постарался, как всегда сосредоточиться на окружении и отвлечься от снедающих дум. Одинокие желтые листья, по какой-то причине все еще не опавшие на идеально-ровный городской асфальт, покорно шуршали, подхваченные уже по-зимнему холодным порывом ветра. С громким гудением мимо них промчалась неприметная красная хонда, а люди на другой стороне дороги узкой улочки, каждый утопая в своих мыслях, брели по своим делам. По какой-то причине взгляд Тони то и дело падал на счастливо щебечущую парочку мужчин. Те, переплетя руки и раскачивая их, шумно говорили обо всем и ни о чем, что даже через улицу мужчина мог уловить обрывки их диалога.

Когда-то давно он тоже был молод и полон надежд обрести вторую половинку.

- Наталья, - позвал он. Из его рта, трепещущим на тягучем ветру, вырвалось белое облачко пара, и тут же унеслось куда-то вдаль.

- Да? – она приподняла идеально подкрашенные уголки губ в немом вопросе. Звук ее каблучков стал реже, свидетельствуя о том, что она немного, всего на секунду, замедлилась, а тонкая кисть с короткими, но такими опасными ноготочками скользнула выше, к локтю мужчины.

- Ты когда-нибудь по-настоящему любила? – изо рта вновь вырвалось довольно крупное облачко пара, которое уже через секунду растаяло. Женщина помолчала.

- Да, - она немного надула губы, явно проведя языком по ряду жемчужных зубов. – Это было давно. Ее звали Елена, - прозвучало немного отрывисто.

- Что случилось с, - капли дождя стали крупнее, забарабанив по карнизу кафе, мимо которого они проходили. Яркая вывеска, мигнув, на секунду ослепила их обоих. Тони прищурился, пережидая яркую вспышку света, и помедлил, раздумывая, стоит ли спрашивать. – Что с ней случилось?

- Осколочная граната, примерно за полгода до того, как я дезертировала, - Наталья редко говорила о своем прошлом. – Мы обе состояли в одном подразделении, - слова текли медленно, а голос стал глуше настолько, что тиканье светофора съедало некоторые гласные. – Граната прилетела от своих, - тихо закончила она. – Расследование инцидента посчитали нецелесообразным.

Тони знал, что в какой-то момент она предала свою страну, продав ее секреты сначала Белому Дому, а затем, когда секреты практически закончились, а в России началось расследование и от нее отреклись, ее вышвырнули за порог. Примерно в то время ее и привел Клинт, вздрагивающую на каждый шорох, но чертовски опасную.

Теперь он знал и самое начало истории. Он не станет извиняться за то, что поднял эту тему, напротив, ее слова вселили в него надежду. Даже такая холодная и расчетливая женщина как она могла любить так отчаянно.

Дождь забарабанил сильнее. Капельки воды, достигая земли, разбивались на тысячи осколков, превращая маленькие, неприметные лужицы в огромные водяные зеркала, отражающие яркие неоновые вывески, коих в Нью-Йорке было больше, чем людей.

Над головой что-то щелкнуло – Наталья предусмотрительно раскрыла над их головами один на двоих прозрачный зонт, по куполу которого тут же покатились ручейки. Под ногами начинало хлюпать.

Невдалеке, судя по тонкому, едва слышному причудливо играющему саксофону, располагался то ли бар, то ли тематическое кафе. Благодаря усилившемуся дождю, ночной воздух становился все холоднее. Тони бросил взгляд на прозрачные колготки и юбку-карандаш, едва касающуюся женских колен и потянул спутницу за угол, туда, где звучала музыка.

Старая, в некоторых местах потрескавшаяся дверца хлопнула за их спинами. То ли охранник, то ли кассир – высокий, надутый как шарик мужчина бросил на них ленивый взгляд. Перед ними располагалась арка второго входа, по-видимому, чтобы войти, нужно было заплатить.

Наталья единым жестом закрыла длинный зонт и стряхнула капли дождя с него прямо на обшарпанную ковровую дорожку, ведущую туда, где играл приятный, неспешный джаз. Лицо охранника сделалось недовольным.

- Двадцать с человека, пятьдесят – место за столиком, - гулко пробряцал мужчина своими мясистыми губами. Рыжая склонила голову набок в явном неодобрении, стукнув кончиком вытянутого носика зонта о пол.

- А VIP-зона свободна? – бывший дон пристально посмотрел в глаза охраннику.

- Места у сцены за сто пятьдесят плюс бесплатные напитки всю ночь, - цыкнул он в ответ, и Тони пришлось чуть сильнее перехватить спутницу под локоток, чтобы удержать ее от пустого гнева. Вместо каких-либо слов он запустил руку в карман и недолго пошарив, достал оттуда несколько купюр, бросив те на стол перед лысым боровом. Деньги мгновенно исчезли в покрытым слоем пыли по верху кассовом аппарате, стоящим слева, прямо у стены. Мужчина, кряхтя, поднялся со скрипнувшего под его весом стула и покрытой густой растительностью рукой снял цепочку с арки входа, сделав приглашающий жест. – Мишель! – позвал он. Из-за угла тут же выскочила на вид хорошенькая темнокожая девчушка в традиционно черном костюмчике горничной, юбка которого, придерживаемая пышным кринолином, едва прикрывала округлые ягодицы.

- Проводи дорогих гостей к столикам у сцены и принеси напитки, - глаза охранника были безразличны, тот лишь моргнул и плюхнулся обратно на свой стул, когда девушка попросила следовать за ней. Тони отметил, как взгляд его спутницы блуждает по телу юной провожатой, когда та повернулась к ним спиной.

Зал, в который они вошли, пропах сигаретным дымом и выглядел так, как будто создатель этого интерьера метался между стилем 20-х и 80-х годов. Стены были обиты необработанным деревом, барная стойка и столики были так же изготовлены из дерева и покрыты огромными сверкающе-белыми скатертями, ровные ряды пузатых бокалов и темных бутылок располагались прямиком за спиной бармена, тогда как на стенах вокруг надписи, вывески, а кое-где и полноценные изображения, были сделаны исключительно неоновыми лампами и лентами, а в самом углу, там, где стояли по-видимому те, кто оплатил лишь двадцатку, гордо возвышался музыкальный автомат прямиком из, кажется, детства самого Тони.

- Присаживайтесь, - девушка кокетливо заправила прядку густых кудрявых волос за ухо, явно поймав взгляд Натальи на своих бедрах. Как считала сама женщина, затянутые в колготки-сеточку, они выглядели еще аппетитнее. – Что вам подать? – ловкие руки подцепили прикрепленный к поясу блокнотик, и Мишель застыла в ожидании.