Кто меня знает, в курсе, что я давно грежу мыслью написать фик про Дона Тони, который уходит на пенсию и находит себе Питера хдд

- Ну что ж, - мягко прочистив горло, адвокат, стараясь не поднимать глаз и глядя куда угодно, только не на самого жестокого человека за последние три десятилетия, протянул руку к бумагам младшего мужчины, хотя, по правилам, должен был взять их сначала из рук старшего. Патрицио, уже лысеющий в свои сорок с небольшим, выдавил из себя вынужденную вежливую улыбку, чувствуя, как на шее мелкими бисеринками выступил холодный пот. Он был самым долгослужащим адвокатом в этой семье, а значит, считал себя по праву самым лучшим. Что такое в сущности пять-семь лет работы на властную и богатую семью, где несметное состояние передается из поколения в поколение, спросят коллеги? Ничего. Отнюдь, работа на семью Карбонелл была опаснее, чем плаванье с перерезанными венами в бассейне, полном десятком акул. Он был вынужден балансировать между законностью и преступным миром, полным тех самых жадных до крови акул. И дело было даже не в самом доне, нет. Напротив, к своим подчиненным, читай - семье, что сам дон Карбонелл, что его сын всегда были снисходительны, за пару неудач подчиненные не рисковали получить пулю в лоб. Настоящая проблема крылась в ином – Карбонеллы были одними из самых влиятельных людей не просто в Америке, во всем капиталистическом мире.

Патрицио припомнил, что пару лет назад даже ходили слухи, что дон был тесно связан с недавно избранным президентом Стивеном Роджерсом, так скоро и удачно принявшим свой мандат, но мужчина быстро отмел эту мысль. То, какие связи имел старший Карбонелл, его не касалось, но, к сожалению, касалось то, какие риски следовали за этим. У «Семьи» было врагов больше, чем у всей Евразийской коалиции вместе взятой и, конечно же, чем успешнее Патрицио работал как адвокат, тем больше врагов наживал сам. По сути, начиная работать на «Семью» вы больше не можете покинуть ее, как бы щедро не умасливалили вас конкуренты. Из «Семьи» дорога была только одна – на два метра вглубь под землю, прикрываясь красиво обитой бархатом крышкой гроба. С одной стороны, если ты не можешь защищать интересы Карбонеллов достойно, то тебя убьют, с другой – если защищаешь слишком хорошо, то вероятно, тебя тоже убьют, но уже враги, конкуренты или федералы под прикрытием.

Как Патрицио и упоминал ранее, он балансировал, как мог.

Приняв из рук младшего Карбонелла документ, адвокат постарался скрыть отчаянно рвущийся наружу глубокий вздох, а глаза его тем временем забегали, в седьмой раз перепроверяя составленный им же самим текст. Все должно было быть идеально.

- Все в порядке? – протянул вальяжно расставивший ноги старший мужчина, немного прищурившись. Голубые глаза цепко следили за каждым движением адвоката, от чего тот чувствовал себя приколотой к стене бабочкой. – Мы, кажется, потеряли вас на несколько секунд.

- Д-да, - отчаянно закивал Патрицио. – Все отлично. М-могу я взглянуть теперь на ваш экземпляр?

- Разумеется, - губы дона растянулись в улыбке, от чего морщинки у глаз собрались лучиками. Этот человек мог вызывать в вас чувство безопасности, а через секунду пустить пулю в лоб.

Адвокат наскоро промокнул лоб белоснежной салфеткой и неаккуратно запихнул ту в нагрудный карман, после чего едва не выхватил у дона его копию документов.

- Ну? – когда Патрицио вновь поднял голову, он наткнулся на выжидающий взгляд дона. Тот подпер рукой подбородок и, не мигая, смотрел на адвоката. По телу лысеющего мужчины поползли мурашки, а в желудке будто образовался кусок льда. Под пристальным взглядом он снова пробежался глазами по тексту и кивнул сам себе, подавляя внутреннюю дрожь.

- Все в порядке, - он почтительно склонил голову. – Поздравляю, мистер Карбонелл, - он привстал и протянул руку сначала старшему мужчине. – С этой минуты вы буквально свободный от обязательств человек, - Патрицио неловко рассмеялся. – И вас поздравляю с новым назначением, - он кивнул младшему, пожимая холеную кисть.

С этой минуты Антонио Эдвард Карбонелл-Старк, ныне Энтони Карбонелл-Старк больше не был доном семьи Карбонелл, передав практически все права и активы своему единственному сыну Харли Карбонеллу.

- Спасибо, сеньор Патрицио, - взгляд нового дона отчего-то стал пугающим, и адвокат поежился. Он буквально кожей ощущал, что пора убираться из особняка. – Ваша оплата, плюс бонус за срочность уже зачислены на ваш счет. Было приятно иметь с вами дело.

И когда младший склонил голову на бок, до Патрицио наконец дошло, что отец и сын были как две капли похожи, у обоих был талант убаюкивать вопящую об опасности интуицию. Стоило только змеенышу улыбнуться, как мужчина неожиданно почувствовал себя желанным гостем.

Отсюда действительно пора было убираться.

Неловко откашлявшись, он вновь промокнул лоб скомканной салфеткой и наскоро принялся собирать разложенные по столу документы.

- Еще раз поздравляю вас с почетной пенсией, мистер Карбонелл, вы ее заслужили, - прижав толстую папку на скоросшивателе к себе, адвокат еще раз склонил голову, выражая тем самым свое почтение к уже бывшему дону. – Человеку ваших талантов и свершений, позвольте сказать, редко выпадает возможность получить достойный отдых.

Антонио тепло улыбнулся.

- Как говорил мой крестный – «Тони, нельзя сперва стрелять, а потом целиться». Все решения, сеньор Патрицио, должны быть взвешены и приняты вовремя.

Лицо Патрицио же потеряло всякие краски. Он прекрасно знал, как Антонио Карбонелл-Старк расправился с крестным в свои девятнадцать лет, чтобы получить место дона. Если бы дело дошло до дележа власти между отцом и сыном, мужчина не был уверен, что дон пожалел бы собственную кровь и плоть.

Лицо Харли в этот момент вновь сделалось бесстрастным.

*

Когда адвокат, едва не забывший свой чемоданчик, впопыхах покинул поместье, Харли наконец повернулся к отцу и вздохнув, спросил:

- Так обязательно было его пугать?

- Пусть знает свое место, - откинувшись на спинку дорогого резного кресла, Тони выпустил струйку сладкого, но горчащего на языке дыма. Тот, кружась и тая, послушно воспарил к потолку.

- Не порть веселье для своего старика, - продолжая зажимать между пальцами сигару, мужчина пригладил отливающие серебром волосы. – Я не каждый день отрекаюсь от места дона в твою пользу.

Харли лишь пожал плечами. В сущности, это был вопрос времени, когда его отец уступит ему место. Не многие знали, что настоящий Антонио Старк, каким видел его только Харли, уже несколько лет грезил о покое, хотя вслух этого конечно не признавал.

Нет, поверьте, парень любил своего отца. При всей специфике воспитания, - он бросил взгляд на отца, по привычке барабаня о крышку изящного стола и наблюдая, как прозрачно-серые колечки извиваясь, стремятся кверху, - Харли, рано лишившись матери, получил достаточное количество как любви, так и пресловутых «ежовых рукавиц». Просто он прекрасно знал, как нелегко старшему Карбонеллу далось и становление доном, и последовавшие за этим… события. Ему до сих пор в кошмарах снились те три месяца отчаянного ожидания, пока дядя Роуди рыскал по Афганской пустыне.

Сколько раз и до, и после этого его отца похищали, пытали, требовали, обвиняли?

Антонио Карбонелл-Старк, конечно же, не был святым, что уж говорить, его империя была построена на крови, наркотиках и оружии. Он считался одним из самых жестоких донов, если вы, конечно, найдете, с чем сравнить. Практически все, кто в свое время служил крестному его отца, были убиты. Он уничтожил всех, кто не имел хотя бы капли его доверия. И когда люди говорили, что Антонио Карбонелл способен убить за власть и собственного сына, они, возможно, были кое в чем правы, но Харли знал законы семьи и был вполне готов дождаться своей очереди.

Тишина затягивалась. Парень приспустил пальцами тугой галстук, намереваясь задать отцу один из тех неважных, пустых вопросов, которыми вы заполняете тишину, но не успел, как в дверь кабинета постучали.