- Ладно?..

На некоторое время комната, подсвеченная лишь настольным ночником, погрузилась в молчание, но тут раздался стук в дверь. Его папочка выкрикнул приглашение войти, и в овальную комнату, прилегающую к их спальне, ввалилось двое мужчин, которые держали третьего под руки. Питер не сразу понял, отчего его тело бьет дрожь, но приглядевшись, в бледном и исхудавшем теле он узнал Квентина. Реакция на это лицо была бессознательной и моментальной.

- Ч-что.. Кто… Тон-папочка? – с запинками прохрипел Питер, пятясь назад. Что происходит? Неужели мальчик сделал что-то не так? Его сердце колотилось в груди, грозя проломить ребра, но Тони уверенно положил ему руки на плечи и развернул лицом к Бэку.

- Посмотри на него, моя птичка, - он сжал ладони, заставив тем самым юношу не отворачиваться. – Это произошло с ним, когда он, после моего предупреждения, решил снова тебе надоедать. Я ведь обещал, что прострелю ему печень?

Мальчик оторопело кивнул, припоминая что-то такое. Его собственные конечности абсолютно заледенели от страха. А Тони, толкнув его ближе, чтобы он сумел разглядеть в полумраке комнаты тонкий след от шва на животе, предпочел не упоминать о том, что именно подружка его милой птички, Мишель, кажется, шантажируемая людьми Натальи, которые выкупили ее долг у дилеров, спровоцировала Бэка, подмешав ему что-то в пиво. Девчонка практически все знала с самого начала.

- Зачем он здесь? – прошептал Питер.

- Как я и говорил, я хочу, чтобы ты решил его дальнейшую судьбу. Сейчас в нем есть вполне функционирующая половина печени и некоторая часть других органов, которые бы пригодились для пересадки нашим людям. С другой стороны, - Тони цыкнул между делом, - ты все еще такой холодный, - и вновь принялся нежно растирать бока мальчика. – Так вот, с другой стороны, ты можешь его отпустить, или убить. Или заставить трахнуть собственную мать, а потом убить…

- Папочка, я… - голос милой птички был заторможенным, он явно был в шоке, поэтому Тони слегка надавил пальцами на его ребра, пощекотав, отчего Питер, конечно же, захихикал. – Папочка!

- Я не прошу тебя решать сейчас, детка, - он слегка прикусил сгиб шеи, с наслаждением следя за тем, как Квентин Бэк вяло трепыхается в наручниках, заткнутый кляпом, не имевший никакой возможности даже умолять. Руки Тони скользнули под кокетливую теннисную юбку, оставив Питера задыхаться.

- Мн-не все равно, - с губ птички сорвался задыхающийся хрип, один из его чулок съехал с бедра, открывая вид на соблазнительную кожу и совсем свежие следы от пэддла. – Пусть трахнет… И как ты ссказал, ор-рганы, ах.

И его милый, нежный Питер, утонувший в ласках, только что подписал своему бывшему любовнику самый жестокий приговор из всех, вряд ли понимая, что говорит. А может, ему было все равно. Может, позже он будет плакать о судьбе несчастного Бэка, а Тони будет с наслаждением слизывать его слезы?

- Конечно, как пожелает моя птичка. Слышали? Пусть хорошенько выебет свою крикливую мать, а затем подготовьте его тело к трансплантации. Пшли вон.

Тони с самодовольной улыбкой подхватил своего ангела на руки и понес в спальню, чувствуя, как давит сквозь ткань трусиков уже ставшая привычной клетка. Сегодня он не даст Питеру уснуть.