Широкоплечий мужчина, сидевший впереди, приподняв подбородок, втянул в себя дым тлеющей в его руках сигары и прикрыл веки, а когда открыл, голубые как лед глаза уставились на Питера немигающим взглядом.

Сделав неуверенный шаг вперед, он почувствовал, что запах шоколада стал острее, от чего сердце, почему-то, заколотилось. Как будто бы и сам гул в баре стал тише.

- Здравствуйте, - сорвалось с губ Питера. Сам того не ожидая, мальчик неуверенно улыбнувшись, по привычке потянул края объемной толстовки вниз, пальцами играя с карманами. Мужчина перед ним выглядел элегантно, что захватывало дух. Похожий на актеров из черно-белых фильмов, которые Питер иногда пересматривал - серый пиджак, но не мышиный, а стальной, так хорошо подчеркивающий серебро волос, и шелковая жилетка под ним со старомодной цепочкой, уходящей куда-то за аккуратный пикообразный лацкан. – Я-я Питер. Питер Паркер. Мишель сказала, что вы хотели меня видеть, - голос мальчика чуть вибрировал. От его внимания не ускользнул усеянный, словно алмазами, капельками воды пышный букет из нежно-голубых роз.

Питер вежливо протянул ладонь для рукопожатия, и ее вдруг накрыла теплая рука, а хищные голубые глаза продолжали неотрывно смотреть, уже заприметив свою добычу.

- Тони, - мужчина мягко улыбнулся. – Это моя спутница – Наталья, - женщина лишь махнула ему рукой с противоположного края стола. - Присядете? Мы, признаться, были очень впечатлены вашим танцем. Это вам.

- О, - вздохнул Питер. Неожиданно в его руки лег причудливый букет. Сказать честно, до этого момента парень и мысли не допускал, что подобная роскошь предназначалась ему. В какой-то момент он для себя решил, что букет принадлежит женщине с огненно-рыжими прядями. Щеки вдруг обдало теплом, мальчик смущенно опустил глаза, силясь найти в себе слова благодарности. – Спасибо, - вдруг выдохнул, глядя прямо в глаза миллиардеру. – Я имею в виду, я еще никогда не получал цветы… Спасибо, - он прижал букет к себе и улыбался так, как наверно никогда не улыбался. Этот незнакомый человек, вдруг появившийся в этом баре, сделал мрачный день Питера таким ярким.

- Ты заслужил их, маленькая птичка, - щеки Питера вдруг приобрели пунцовый оттенок.

- П-птичка?

- Ты порхал по сцене, как самая изящная птичка, которую я только встречал. Это было великолепно, - произнес Тони, вновь жестом приглашая Питера сесть к ним за стол. Тот не противился. – Угощайся.

Маленькая тарелочка с нарезанными фруктами скользнула к Питеру. Тот, продолжая сжимать в руках охапку цветов, наслаждаясь ароматом свежести роз вперемешку с горьким шоколадом, вдруг осмелившись, поднял взгляд на Тони и глядя на того из-под ресниц, вдруг выпалил.

- Вам, правда, так понравилось? Это не шутка от кого-то из моих друзей? – взгляд мальчика был серьезен и Тони подавил в себе желание ласково рассмеяться. Вместо этого он медленно поднес руку к щеке Питера и, едва коснувшись теплой фарфоровой кожи, нежно погладил.

- Блестка, - он с улыбкой показал мальчику, как на его пальце сияет крупная частичка глиттера в форме звездочки. – Нет, птичка, я оказался здесь совершенно случайно и был очень впечатлен твоими талантами. Где ты обучался?

Питеру на миг показалось, что в баре не осталось ни единой души. Смущенный, он глубже зарылся лицом в цветы, продолжая вдыхать их аромат, стараясь прислушаться к мелодии фортепиано и мерному гулу голосов, царившему в полумраке за их спинами.

- Моя тетя, до своей смерти, владела танцевальной студией. В Квинсе. «Segui i tuoi sogni», может, слышали?

- «Следуй за своими мечтами»? – Тони наклонил голову и, положив локти на стол, сцепил пальцы в замок. – Как поэтично. К сожалению, я не слышал о студии твоей тети, uccellino, но уверен, что она танцевала также прекрасно, как и ты.

Сердце Питера затрепетало в груди от того, что его снова назвали птичкой, но теперь уже на итальянском.

- Вы знаете итальянский? – робко спросил он, положив небольшую клубничку в рот, и укусил. Сладкий, ароматный сок полился на язык.

- Моя мать была итальянкой, я многому научился у нее. А ты?

- Моя тетя тоже родом оттуда. Перебралась с родителями в Америку, когда была еще совсем маленькой. Она учила меня родному языку, пока была жива.

Тони задумчиво выпустил колечко дыма вверх, протяжно выдохнув, подталкивая то лететь выше, на что мальчик снова мимолетно улыбнулся, спрятав улыбку в нежных бутонах. Мужчина перед ним казался джентльменом, он не был похож на тех парней, что кидаются комплиментами, а затем тянут в ближайший темный закоулок, чтобы впиться ртом в твои губы, при этом шаря неумелыми руками по телу, нет. Тони, казалось, не был жаден. Он был воспитан, сдержан. Казалось, такого харизматичного мужчину привлекает скорее непринужденная беседа, чем тело молодого человека перед ним. Седые виски и серебро в аккуратно подстриженной бородке только прибавляли шарма.

- Ты сказал, что твоя тетя умерла, regno dei cieli per lei, - Тони склонил голову, на секунду прикрыв глаза в знак уважения. – Где ты сейчас тренируешься? В той же самой студии?

- О, нет, с-сэр, - запнулся мальчик, едва не назвав своего собеседника «сеньором». – Я был вынужден продать студию по-, - он отвел глаза, и миллиардер заметил промелькнувшую там грусть, - по определенным причинам. Я тренируюсь там, где танцую, либо же у себя дома, - он выдавил вежливую улыбку.

Тони знал, как должно быть хищно в этот момент выглядели его глаза.

- Дело в том, - так же вежливо начал он, - что моя спутница, Наталья, владеет балетной студией.

Это был сигнал для нее, чтобы вступить в беседу. В сущности, Наталья часто исполняла обязанности его консильери и знала, когда Тони требовал от нее ее великолепной актерской игры. Женщина вдруг хлопнула немного помутневшими глазами, будто бы вырвавшись из сна, и неспешно повернула голову, удивленно посмотрев на своего босса.

- Простите, я немного увлеклась игрой на фортепиано, - она бросила смущенный взгляд на Питера. - Кажется, это была лунная соната? Это чудесно. Лучшее, что можно слушать дождливой ночью, - женщина воодушевленно вздохнула, будто бы старалась сохранить в себе как можно больше этой мелодии.

- Да, - покивал Питер. – Это Гвен играет, дочь владельца бара.

- Красиво, - подкрашенные алой помадой губы произнесли это слово по слогам, с тихим придыханием. – Твой танец меня так же очень вдохновил. Прости, я не очень вслушивалась в ваш разговор, но да, как и сказал Тони, - она улыбнулась уголком губ, кокетливо поведя плечиками, - я являюсь владелицей балетной студии. Твой стиль показался мне достаточно необычным – балет под мягкий джаз. Кто придумал этот танец?

- Это, - Питер неловко заерзал на месте. Ему ни разу не говорили, что его танец был хоть сколько-нибудь красивым. Скорее он был несуразным, как и сам Питер. – Это была моя идея, - честно признался он. – Мой друг, тот, что играл на саксофоне, предложил здесь подработать, и я согласился. Я танцую не только под джаз, - он на секунду задумался – рассказывать или нет? Был ли вопрос обычным проявлением вежливости или его танец действительно заинтересовал эту женщину? – У нас здесь бывают и классические вечера, вечера поэзии, рок-н-ролла, блюза. Я танцую везде, где это возможно.

- Нужно много таланта, чтобы создавать танцы, uccellino, - заключил миллиардер, наблюдая за тем, как щеки сладкой штучки вновь розовеют от ласкового прозвища.

- Я согласна, - деловито кивнула Наталья. Аккуратно завитые рыжие локоны напоминали прическу 40-50-х годов, придавая женщине еще больше загадочности. – Но нужно еще больше таланта, чтобы сочинять их на ходу, - она обворожительно подмигнула Питеру, как будто зная, что тому зачастую приходится творить прямо на сцене. По неизвестной причине это вдруг расстроило Питера. Могло ли быть так, что он в чем-то ошибся, танцуя сегодня? Этот день начался довольно мрачно, да и на сцене лишние мысли никак не давали сосредоточиться, все время возвращаясь к тому, что произошло. Он подавил рвущееся наружу разочарование, позволив жужжанию голосов его успокоить, но от него не ускользнуло, как сидящий перед ним Тони нахмурил брови.