Он был нужен. Тони хотел его.
Комментарий к 11. Газовый свет
Трудилась над этой главой изо всех сил. Как вам газлайтинг?
Мы плавно подбираемся к развязке, поэтому жду ваши вопросы и пожелания 💕
========== 12. Заблудший агнец ==========
Комментарий к 12. Заблудший агнец
Глава вышла по размеру двойной. С вас коммент за мои старания 🖤
Смущенный и раскрасневшийся, Питер лежал под ним распятый, словно бабочка, тяжело дыша. Глаза, затуманенные похотью, переливались в свете миниатюрного ночника в форме надутого облака. Пускай на дворе и был день, плотные тяжелые шторы были наглухо задвинуты, создавая в комнате мрачную атмосферу.
- Такой замечательный мальчик, - Питер захныкал в ответ, услышав похвалу, ерзая от нетерпения. Его маленький член, выглядывавший из-под пышной юбки, имел ярко-красный оттенок, поблескивая от выступивших капелек смазки. – Я думаю, пора снять с тебя это ужасное, неудобное платье.
Питер слабо кивнул и вытянул руки, помогая Тони стащить его. Он даже не попытался спорить или быть самостоятельным, малыш послушно позволил стащить платье через голову и едва ли уделил внимание тому, насколько резко бывший дон откинул то в сторону, позволив куску ткани больше не беспокоить их. Он и так потратил остатки своего терпения на то, чтобы снова натянуть его на мальчика, чтобы провести их через этажи. Встреться на пути Тони Барнс или Стив, он мог бы даже затеять драку.
Мужчина вздохнул, - кошмарный выбор ткани, честно говоря. Всего за несколько часов кожа на бедрах милой птички покрылась крапинками раздражения, а на ребрах были видны четкие отпечатки корсета.
- Какой ты у меня замечательный, - он скользнул руками вниз по телу, отмечая выпуклость ребер и почти незаметную дрожь предвкушения, прошедшую по телу Питера. Эта комната была идеальной для их первого раза, как хорошо, что Тони распорядился подготовить все заранее. – Ты готов к тому, что случится, милая птичка?
Зрение мальчика было немного расфокусированным, да и в целом он выглядел так, будто бы немного пьян. Тони лишь хмыкнул, наконец, обхватив мягкие бедра руками и разведя те в стороны.
- Я-я, - Питер отвернул голову, его очаровательные маленькие ладошки комкали простыню. Он был смущен и не уверен в собственном решении, но мужчина мог помочь справиться и с этим.
- Посмотри на это, - проблеск интереса мелькнул в глазах мальчика, он бросил мимолетный взгляд только чтобы удовлетворить свой интерес, но замер на выдохе, когда заметил то, что демонстрировал Тони. Придерживая одной рукой бедро Питера, другой он ослабил веревки на спортивных штанах и приспустил те, чтобы продемонстрировать крепко стоящий толстый член с красноватой головкой. У мальчика потекли слюнки. – Это все для тебя. Хочешь почувствовать каково это, когда он будет в тебе?
«Да-да», - восторженно подумал Питер. Он так хотел ощутить, как он буквально расколет его тело пополам, как будет давить на самые чувствительные места внутри. Член Тони был воплощенной мечтой, - большой, не менее восьми дюймов, темного цвета и ровный, с толстыми венами по бокам.
- Пожалуйста, - тихо мяукнул он, расставляя ноги шире, ощущая, как трепещет все внутри.
- Я ведь не могу отказать тебе? – льдисто-голубые глаза Тони, будто фосфорицировали в темноте, возвышаясь над телом Питера, мужчина был похож на бога. – Ты был всем, чего я желал. Ты ведь мой, не так ли, Питер?
От звука своего имени, слетевшего с губ Тони, юноша вздрогнул. Горячая головка ткнулась в его растянутый анус, но бывший дон не спешил двигаться, наслаждаясь тем, как ерзает и хнычет под ним маленькая птичка, медленно толкаясь внутрь и тут же выскальзывая назад.
- Кому ты принадлежишь? – мужчина склонился ниже, шепнув эти слова прямо в губы Питера. – Я могу делать это весь день, трахать тебя только кончиком своего члена, - мальчик заскулил.
- П-пожалуйста, Тони, - всхлипнул он. Живот сводило горячими жгутами возбуждения, его собственная плоть болела, запертая в драгоценной игрушке.
- Давай же, детка, ты можешь, - яйца Питера горели от невозможности кончить. Хотелось плакать, его тело стало таким чувствительным, а собственный член нежным, что казалось, будто прикосновение к нему принесет удовольствие на грани с болью.
- Я принадлежу тебе, - прошептал он и, наверное, должен был почувствовать унижение, но нет, глаза Тони, полные любви и желания, сверкали так ярко, что казалось, между ними появилась какая-то нерушимая связь. Питер точно знал, чего хочет Тони. – Я принадлежу А-антонио Карбонеллу.
- Это мой мальчик, - на выдохе Тони вогнал член в нежную, растянутую дырочку Питера, отчего его глаза закатились к затылку. – Такой хорошенький, послушный.
Его толчки не были грубыми, они были резкими, глубокими. Тони загонял свой член глубоко, каждый раз с силой проходясь по простате, вжимая худое тело в пуховую перину, трахая мальчика с оттягом.
- Ты видел, что делаешь со мной, маленькая птичка? – Питер вскрикнул, когда в очередной раз крепкий удар пришелся по его чувствительному местечку. – Я не могу перестать думать о тебе день и ночь, о том, как твои прелестные губы обхватят мой член и будут греть его в течение пары часов, пока я не закончу с работой. О твоей пухлой попке, которая так хорошо принимает мой член.
- Тони, - мяукнул мальчик, - Тони, - и Тони откликается, наклоняясь и ловя губы Питера в нежном поцелуе, буквально вонзая свой член глубже, касаясь простаты снова и снова, заставляя его кричать. Бедра мужчины заикаются на секунду, но он продолжает поддерживать ритм, но на этот раз его рука скользит меж их телами только чтобы нащупать сверхчувствительный член мальчика. Потирая открытые участки пальцами, бывший дон наслаждается тем, как Питер захлебывается стонами и очаровательно икает, а на его глазах выступают хрустальные слезы.
- Такой горячий и влажный, - большой и указательный пальцы сжимают напряженную головку, милая птичка мечется по простыням от невозможности кончить. Его собственный оргазм нарастает внизу живота, яйца напряжены, но Тони не может себе этого позволить, не раньше, чем Питер сделает это. Он заставит мальчика пройти через самое сложное, он должен научить свою птичку любить только то, что ему дают.
- Пожалуйста-пожалуйста, Тони, я так хочу кончить, - скулит Питер, разводя ноги шире, обнимая икрами мужчину за талию, притягивая того ближе, умоляя позволить получить разрядку. Его очаровательные розовые соски так напряжены и похожи на самые изысканные бусины, мужчина покусывает их поочередно, обещая себе поиграть с ними в следующий раз. Может быть, прищепки и бубенчики? Небольшие бантики смотрелись бы великолепно.
- Кончай, моя птичка, - ритм их тел становился все более рваным, Питер отчаянно подавался на каждое движение тела Тони. – Давай, ты сможешь, - шепчет он. Питер откровенно плачет от переполняющего его удовольствия и боли. Растяжка так приятно горит, он определенно будет чувствовать это в течение нескольких дней, а его плоть готова вот-вот взорваться.
- Я не могу, - он скулит.
- Ты можешь, - на этот раз толчок особенно грубый и сильный, будто Тони хочет похоронить себя в нем. – Давай же. Ты ведь мой хороший мальчик?
-Да-да, я хороший, - Питер задыхается. Возбуждение все нарастает, а удовольствие чувствуется все острей и острей. – Н-нгх.
Откровенно лаская плоть сквозь клетку, мужчина стонет, дырочка милой птички так сильно сжимает его. Питер запрокидывает голову и, измученный, с криком кончает. Тони наслаждается каждой секундой, не позволяя себе закрыть глаза. Крохотная белая струйка сочится из ярко красного крошечного члена. Глаза мальчика блаженно прикрыты, он, похожий на ангела, лишенного невинности, больше не дрожит, а лишь блаженно дремлет.
- Мой хороший мальчик, - рычит Тони, подаваясь бёдрами вперед и кончая глубоко внутрь. – Такой хороший, и весь мой.
*
- Как тебе паста, моя птичка? – мужчина склонился над его плечом, как бы в задумчивости скользя пальцами по оголенному бедру туда-сюда, явно наслаждаясь тем, насколько бархатной стала кожа после ванны. Аромат свежести, жасмина и груши все ещё витал в воздухе. Вечерело, закатное солнце давным-давно скрылось за кронами молодых кедров, лишь бликами слегка играя на высокой стальной ограде, увитой засохшим вьюнком. В малом обеденном зале, предназначенном лишь для узкого круга лиц,было в основном тихо, служанки уже не вились вокруг, скрывшись на кухне, готовясь к следующему дню. Питер перевёл взгляд с окна на собственную тарелку, уже накручивая новую порцию обильно политых томатной пастой макарон.
