Дедушка Бондик тяжело вздохнул и уселся на многострадальную Иж-Планету.

– Ну что, грибники, толкайте. – Мы поднатужились и сообща покатили мотоцикл к дому Бондиков в конце улицы.

Вечером, лежа в кроватях, мы делились впечатлениями от пережитого. Рита радовалась будущим несметным количествам маринованных и жареных грибов. Я автоматически поддакивала, а сама обдумывала пришедшую на ум гениальную идею. А что, если, не торопясь, самой обследовать это таинственное место на предмет закопанного клада? Вот и бабушка Катя говорит, что в Стеклянной Гуте закопаны сокровища гетмана Мазеры. А еще от Кочубея наверняка что-нибудь осталось. Уж меня никакие жуткие истории не остановят, если светит реальная возможность отыскать клад. И прославиться! Я уже мысленно составила заголовки мировых новостных лент: «Найденный двенадцатилетней девочкой лесной тайник открыл новые горизонты для ученых-археологов».

Я воодушевленно начала строить фантастические планы проведения лесных раскопок, но додумать не успела – заснула.

А в темном небе прямо над окошком застыло облачко, то самое, которое витало над Старым Селом уже несколько дней. И было это облачко уже не таким легким и не таким светлым, как раньше. Но я его снова не заметила. Поэтому и случилось дальше то, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Наш чердак давно манил меня призраками старинных тайн. Бабушка Катя, когда я ходила к ней за молоком и ждала, пока она подоит Зорьку, все уши про них прожужжала. О том, что наш дом еще дореволюционной постройки, что наш прапрапрадед служил у самого Кочубея, что последние лет пятьдесят в доме никто не жил, что он вот-вот развалится, и как хорошо, что дедушка решил вернуться на свою малую родину в родовое гнездо.

– Лучше бы у себя на чердаках и в подвалах порылись, чем землю вокруг перекапывать, – ворчала она, намекая на Толиковы раскопки с металлоискателем, – все село теперь в колдобинах.

– Представляешь, сколько там может быть тайников? Ведь на чердак уже тысячу лет никто не заглядывал. Ну, может, не тысячу, а пятьдесят, – расписывала я сестре прелести чердака, уписывая чернику с молоком.

– А ты не приукрашиваешь? – усомнилась Рита. – Может, сама все это придумала? Знаю я твою бурную фантазию.

– Можешь сама у бабушки Кати переспросить, – обиделась я. – Она самая старая жительница Старого Села. Кому, как не ей все знать.

Рита задумчиво произнесла:

– Думаешь, может сохраниться на чердаке много интересных вещичек?

– Сто пудов, – выпалила я, – а игрушки, так точно. Ведь, если в доме много лет жили люди, значит у них были дети. Отмоешь, отчистишь, комнату украсишь и на инсту выставишь.

Дело в том, что моя старшая сестра готовится стать дизайнером по интерьерам. Оформила она пока только один интерьер – нашей с ней общей комнаты, где мне выделена для проживания кровать на втором ярусе, под самым потолком. Все остальное пространство занято Ритиным творческим замыслом. Выставив его в Инстаграме, она получила изрядный кусок лайков. Тогда Рита запустила свой блог о стильных идеях для подростковых комнат «По ходу крутой рум». Подписчиков у нее пока маловато, но для нее главное – набить руку и привлечь внимание. Центрально место в комнате занимают куклы всех времен и народов. Это Риткина фишка. И ради пополнения своей коллекции, она готова лезть куда угодно.

Так что Ритка немного поупиралась для вида, но все-таки согласилась принять участие в экспедиции.

Наконец выдался подходящий день. Дедушка сообщил, что отправляется с в дальний лес за ежевикой. В другой раз я бы с удовольствием к нему присоединилась, но, когда тогда лезть на чердак? Бабушка Катя пошла на огород выкапывать картошку, а это занятие требовало много времени. Таким образом, у нас оказалось в распоряжении, как минимум, полдня без взрослых, можно приступить к операции «Чердак».

Дедушка несказанно удивился, узнав, что идет по ягоды один:

– Признавайтесь, мартышки, что задумали без меня делать?

Рита дипломатично молчала. Знаю ее, специально хочет остаться в стороне. Если случится какая неприятность – она ни при чем. Ну и ладно, сама выкручусь.

– Дедушка, честное слово мы ничего такого не будем делать. Просто еще все ноги в волдырях от комариных укусов. Лучше мы за это время в доме уберем и обед приготовим. А потом я всю ежевику переберу для варенья, – подлизывалась я изо всех сил.

– Ну и внучки у меня, помощницы! – умилился дедушка. – Чтобы я без вас делал! Хорошо, вернусь через три часа, Маргарита, остаешься за старшую по дому, – взял корзинку и зашагал в лес.

Пока Рита махала самодельным веником из веток и возила по деревянному полу тряпкой, я принялась за подготовительные работы. Притащила лестницу, которую давно высмотрела в сарае, приладила к лазу в потолке, включила в телефоне фонарик и прозвала сестру.

– Рита, помоги мне.

– Сто баксов.

– Ладно, спишу с твоего долга, когда я вместо тебя в магазин ездила, а там полсела на меня пялились. Нужно как-то отодвинуть люк, я не вижу там никакой ручки.

– Как же раньше ее открывали?

– Когда раньше? Сто лет назад? Может здесь вообще другая крышка была, с ручкой.

– И с тех пор никто на чердак не забирался? Помнится, дедушка говорил, что они с Бондиком лазили крышу латать. Что же они, на парашютах с неба спускались?

– Значит есть какой-то способ, – покладисто отвечала я, чтобы не загубить на корню еще даже не начавшееся мероприятие.

– Какой?

– Кочерга, или что-то в этом роде.

– Тогда странно, что поблизости нет ничего такого. Зачем прятать инструмент, которым постоянно пользуешься?

– Может она где-то и есть, – пропыхтела я, – только мы не знаем, где…

Вдвоем, поднатужившись, мы кое-как приподняли тяжеленную крышку, сбитую из половых досок. Крышка тяжело скрипнула, отваливаясь вбок, и открылся чердачный зев, темный и страшный.

– Лерка, знаешь что, лезь сама. Ты все это затеяла, тебе и начинать.

– А ты?

– Что-то неохота мне туда забираться, – призналась она. – Зачем вдвоем нам толочься? Ты собери все, что под руку подвернется, потом вместе рассортируем. А я пока обед приготовлю.

– Нет уж, – как можно убедительней сказала я. – Вместе решили, вместе и полезем. У тебя свой тньеоес, у меня – свой. А то я не то для тебя отберу, потом запилишь меня.

– Все равно, ты первая лезь. Осмотришь все внимательно, а потом меня позовешь, если мышей не будет, – выдвинула условие Рита.

С бьющимся сердцем взобралась я по лестнице и осторожно высунув наверх голову, внимательно огляделась по сторонам.

Чердак выглядел обычно, не страшно. Его немного освещало солнце, проникая через небольшое запыленное оконце. Заставлен он был, как и положено чердаку, всякими ненужными старыми вещами. В обозримом пространстве не виднелось ничего подозрительного.

Я подтянулась на руках и уселась на пол. Поначалу глаза ничего не видели, но вот постепенно в серой однородности окружающего пространства стали проступать контуры отдельных предметов.

И пыль! Она таким толстым слоем покрывала все окружающее, что трудно было различить, какие же предметы под ней скрывались. Сразу защипало в носу.

– Ну что там?..

– Темновато! – крикнула я вниз и страшно расчихалась.

– Хватит чихать. Говори, что там видишь?..

– Пока трудно сказать, но мышей точно не вижу, залезай, – крикнула я. Послышался скрип лестницы и из лаза показалась Риткина светлая голова.

– Точно нет? – подозрительно прищурилась она.

– Сто пудов, – клятвенно заверила я и протянула сестре руку. – Шагай смело.

Та шагнула и тут же вступила в кучу пыльной грязи.

– Ну вот, еще ничего не нашли, а обувь уже испортила. – Рита расстроенно провела пальцем по белому конверсу.

– Я все почищу, будут, как новенькие, – я готова была обещать Ритке любые золотые горы, чтобы только не сорвалась экспедиция.