Это и было то Второе Дело, что позвало меня в Старое Село.

Илья служил пограничником на заставе. Я познакомилась с ним еще в прошлом году, когда мы с Риткой поехали на велосипедах за яблоками в заброшенные сады соседнего хутора Ромашково. На нас тогда напали бродячие собаки. Илья вовремя подоспел и выручил нас из беды, перебинтовал поцарапанную ногу. И все, я пропала. Это была любовь с первого взгляда.

С той поры все мои прогулки по Старому Селу обязательно заканчивались посещением пограничного поста. Несколько раз удалось встретить бравого пограничника возле магазина. Илья приветливо здоровался, интересовался состоянием ноги, передавал привет Рите. Перед отъездом я набралась храбрости и попросила его стать моим подписчиком в Инстаграм. Илья легко рассмеялся, несильно дернул меня за хвост и сказал, что с местной связью он не может гарантировать нормальное общение.

– Ты лучше приезжай на будущее лето, будем офлайн общаться, – сказал он мне тогда на прощанье.

И вот снова встретились…

– Привет, подруга! – весело поздоровался Илья. – Поздравляю с новой прической. Сама прибыла, или с сестрицей? Она косу-то свою не обрезала еще?

– Привет…, да…, вдвоем…, нет… – Слова с трудом выталкивались из горла.

– Могу проводить, я все равно через вашу улицу иду.

Он сказал это очень просто, но мурашки пробежали по телу, а вечер был теплый и даже душный. Я молча кивнула. Илья споро двинулся вперед широким солдатским шагом. Я семенила следом и никак не могла придумать тему для разговора. Наконец спросила:

– Хочешь, сплету венок из васильков?

– С удовольствием, – просиял он.

Илья еще что-то спрашивал у меня, но в моей голове засела одна мысль. Может мое выстраданное решение обрезать жалкую косичку не было таким уж правильным? Может, надо было еще потерпеть? Оказывается, Илье нравятся длинные волосы! И Ритка, противная, точно об этом знала.

Я нарвала целую охапку васильков, быстро сплела венок и нацепила себе на голову. Когда мне на уроках технологий делают замечание, что я не типичная девочка, поскольку не люблю рукоделие, я гордо заявляю, что умею плести венки.

– Здорово, – восхитился Илья.

У нашего дома мы остановились. Здесь было тихо и безветренно, только жужжанье неуклюжих шмелей да карканье ворон заполняли утреннюю тишину.

– Вот и пришли, бывай, подруга, передавай привет сестрице. Еще увидимся. – И пограничник, надев наушники, стал удаляться от меня по улице.

– Что застыла, как статуя командора? – Ритин голос вывел меня из транса. Сестра вышла за калитку и проследила за моим взглядом. – А-а-а, понятно. Героя своего романа встретила. Ну все, встреча состоялась, можешь теперь жить спокойно. Иди картошку чистить.

Я сделала шаг во двор, но меня остановила какое-то непонятное шипение. Обернулась. На дороге стоял, выгнув спину, Васька и громко шипел по направлению к дому Бондика, куда удалялся Илья. Что это с ним, интересно. Может, какая мышь промчалась мимо? Странно, что кот не побежал за нею, а остался на месте. Он что, как и мы, мышей боится?

– Ау! Ау! Ри-та, где ты-ы-ы? – Я вертела головой в разные стороны, но нигде сквозь деревья не могла разглядеть знакомую голубую толстовку.

Я в отчаянии глядела на огромную кучу грибов, не помещавшихся в мою корзинку, и не знала, что предпринять. Затем, решившись, начала разоблачаться. Сняла кепку и кофту, набросала в них лисички. Куча на поляне не уменьшалась.

–– Ты зачем раздеваешься? – прозвучал за спиной знакомый голос. От неожиданности я выронила самодельный мешок на землю. Грибы укатились под деревья. Сзади стояла старшая сестра и с интересом наблюдала за моими действиями.

– Что ты наделала, заново собирать придется, – расстроилась я.

– Можешь не трудиться, тут новых полно, – Рита махнула рукой куда-то мне за спину. Я оглянулась и присела на корточки. Батюшки! Целая семейка белых грибов выстроилась по росту, как солдаты на параде.

– Ритка, будь другом, одолжи свою толстовку, я потом постираю. – В порыве грибной лихорадкой я готова была на любые жертвы. Но старшая сестра наотрез отказалась идти у меня на поводу.

– И не подумаю. Тут оводы и слепни стаями летают. Потом неделю в волдырях ходить буду.

– Но что же делать? Не оставлять же столько грибов в лесу? Когда еще сюда вернемся, – в бессилии металась я по поляне.

– Придется к мотоциклу возвращаться, – нехотя процедила вредная Ритка. – Там в коляске полно всяких мешков.

– Что же ты раньше не сказала! А как потом найдем это место? – Я в волнении засуетилась. – Слушай, давай повесим на ветку твою резинку для волос. Она розовая, приметная. За километр увидим.

Сестра неодобрительно покосилась на мою короткую стрижку, вздохнула, но резинку отдала.

Нашли большой муравейник, сложили горкой нашу добычу, сверху примостили резинку на мохнатую еловую ветку и помчались назад к дороге…

… Это лето выдалось неурожайным на грибы. Заросшие перелески хмуро таращились на нас мухоморами и бледными поганками. На пнях, как лихорадка на губах, торчали прыщи «ложных» опят.

Я загрустила.

И тут во время вечерних посиделок на нашем крыльце соседская бабушка Катя вспомнила о месте под смешным названием Стеклянная Гута. Грибов и ягод там водилось изрядно. Но местность эта отчего-то пользовалось дурной славой у жителей Старого Села, и туда мало кто наведывался. У меня загорелись глаза от прикосновения к тайне.

– Почему, почему, расскажите, пожалуйста. Нам очень интересно!

– Да ничего не интересно. Вот вы сейчас расскажете, а Лерка потом житья никому не даст своими фантазиями, – фыркнула нелюбопытная Ритка.

Бабушка Катя тем не менее охотно продолжила:

– Жуткое место это, редко кто туда заходит. Рядом болото с трясиной, комаров тьма, люди потом заболевали малярией. И вообще, что-то там раньше случилось, еще при Кочубее, мне моя бабка давным-давно об этом говорила. Уже толком не помню, но от Стеклянной Гуты все стараются держаться подальше. В войну даже немцы туда не заглядывали после того, как бесследно пропал целый взвод автоматчиков. Но уж кого занесет нелегкая, пустой никогда не воротится, на ползимы заготовок наделает.

– А можно с этого места поподробнее, – тут и Рита заинтересовалась, большая любительница грибных юшек, жульенов и соусов, отложив ради этого изучение внезапно вскочившего прыщика.

Бабушка Катя не прочь была повспоминать о прошлой жизни:

– Гуляет в Старом Селе легенда, что на том месте были спрятаны сокровища гетмана Мазепы. А чтобы никто случайно не наткнулся, решил он от этого места людей отвадить. Нечистую силу напустил охранять. И всех предупредил, чтобы не лезли. Да только никто из местных и так не решался там копаться. Ведь когда еще стекольный завод в Стеклянной Гуте работал, на рабочих постоянно нападал непонятный мор. Кто-то смертельно заболевал, кто-то топился в болоте, то рабочие устраивали ни с того, ни с сего кровавую поножовщину, то вся семья белыми грибами травилась. А готовый и упакованный товар весь разбивался на мелкие стеклышки. Но и те стекляшки оттуда никто не хотел тянуть к себе в дом – только нечистую силу притягивать. А если не верите, деда своего поспрашивайте. Что с ним там приключилось.

Я вопросительно уставилась на дедушку. Тот неопределенно пожал плечами, задумчиво перебирая жидкую кучку сыроежек.

– Видишь ли, детка, есть одна давняя история. Кто-нибудь слышал о так называемых геопотагенных зонах1? Это места, где происходят аварии, болеют люди, портятся приборы.

Все недоуменно пожали плечами. Что еще за зоны такие в Старом Селе?

– Это что-то вроде Бермудского треугольника? – неуверенно предположила я.

– Именно, – энергично закивал дедушка. И продолжил:

– Вот таким местом оказалась Стеклянная Гута. Я сам там когда-то еле жив остался. – Дедушка замолчал, видимо, не желая ворошить неприятные воспоминания. Но все же продолжил: