– То есть все это время, вы искали меня, чтобы дать витаминки? – неверяще воскликнула я, – А я просто …? – замолчала, чувствуя, что не хватает слов описать всю степень моей оплошности.

– Не ссовсем-с так-с, но примерно-с верно-с, – подтвердила, оскалившись Ашрейна, я вздрогнула, уж очень зловеще у нее получилось, хотя никакой угрозы от женщины и не исходила.

– Что удалось выяснить, Ашрейна? – в медотсек без стука вошли двое: лайор и странный золотокожий мужчина, на голове его вместо волос копошились темные живые щупальца, каждое из которых было похоже на маленькую змейку.

«Ну, вот и медуз Горгон пожаловал», – как-то совсем лениво пронеслось в голове. Мозг постепенно окутывала какая-то вязкая пелена, реальность размывалась, и я лишь усилием заставляла себя, если не учувствовать в разговоре, то хотя бы слушать.

– Еще б-с немного-с и мы-с ее потеряли-с, доктор-с Квифрей-с,– голос Ашрейны проникал в сознание, словно через вату. Мужчина ничего не ответил, лишь легкая гримаса мелькнула на его лице, и я впервые заметила некое подобие бороды – такие же, как на голове, змейки на широком подбородке были переплетены в некое подобие косички. Одна из них в какой-то момент дернулась прямо мне в лицо, сверкнув глазами-бусинками. Я лишь вяло отмахнулась.

«Опростоволосилась ты, Катька», – пожурила себя, – «Выросла на дурацких фильмах, где все враги, всем от тебя что-то нужно и добра ни от кого не жди, вот и попала в такую ситуацию. Где же твоя наивная вера в человечество, над которой смеялись все друзья-товарищи?».

Нить разговора терялась. Краем сознание отметила и потерю инстинкта самосохранения, так как на второй прыжок одной из змеек я вообще никак не прореагировала.

«Нет, что-то явно не в порядке», – запаниковала я.

Холодная тяжелая рука легла на плечо:

– Не бойся, все хорошо. Это действие успокоительного. Тебе надо в регенир на пару часов, поэтому спи, а потом мы поговорим, – безэмоциональный голос подействовал успокаивающе, и я перестала сопротивляться поглощающему меня сну, – Все будет хорошо, – услышала уже сквозь сон.

– Обещаешь? – сонно спросила в ответ по привычке одними губами.

– Обещаю, – донесся до боли знакомый ответ, вызывая привычную безмятежную улыбку. Я повернулась, укладываясь на столе, ухватилась за ледяную руку, устраивая ее под ухо вместо подушки, и устало сомкнула глаза.

***

Весь последующий день я проспала в капсуле регенира. В какой-то момент сознание снова вернулось и, отделившись от тела, принялось подслушивать разговоры окружающих. Причем настораживалось и активизировалось оно именно тогда, когда разговор шел обо мне или о Максе. Но ничего особо полезного не узнала. Сложные далекие от моего понимания разговоры про «кариотип», «центромеры», «хроматиды», «кинетохор», «конъюгации», «совместимость» и многое другое. Я слушала, удивляясь тому, что термины для меня звучат странно знакомо, словно в моей памяти они уже были, и я лишь сопоставляю незнакомые по звучанию слова с известными мне аналогами, но смысла сказанного все равно не понимала. Вспомнился изучаемый на первом курсе учебник по анатомии, где эти самые слова и упоминались, вот только сосредоточится и вспомнить, о чем в нем говорилось, я была не в состоянии.

В таком состоянии я провела несколько бесконечно долгих часов, пока пронзительно запищав, капсула вдруг не открылась. В этот раз встречала мое пробуждение целая делегация – доктор, медсестра, лайор и жавшийся в углу Эри.

Просто замечательно, конечно, но я почему-то голая. Поэтому, первое, что я сделала, это завизжала «Вон!» не своим голосом и постаралась максимально обхватить и прикрыть себя не гнущимися руками. Спас ситуацию Эри:

– Кэт, не любит быть без одеяла, – сказал он, приближаясь ко мне и протягивая уже знакомый мне плед.

– Ты действительно ребенок, – насмешливо отметил лайор, кутая меня в непонятно как оказавшийся в его руках плед.

Ощутив себя под прикрытием теплой и мягкой ткани, почувствовала себя увереннее, пока не вспомнила про Нейра.

– Где мой комбинезон? – поинтересовалась, стараясь не выдать охватившего меня беспокойства.

– Отправлен на переработку, – сухо ответил лайор.

– То есть вы лишили меня единственной одежды, которую мне удалось добыть? – взорвалась я возмущением, вспоминая, что по карманам этого самого комбинезона было распихано много всего полезного.

– И не только… Может, поделишься, откуда у тебя иртсан? – лайор сделал шаг к столу, на котором я вчера сидела, и теперь крутил в своей руке то, что я принимала за бутылочку.

В его руке бутылочка преобразилась, из нее хлынул поток синего холодного света, преображая ее в … «световой меч», ‑ пришло на ум сравнение, возвращая картинку из Звездных войн. Только в отличие от имеющегося в моей памяти аналога, этот представлял собой простую запечатанную овальную трубу, чуть тоньше алюминиевой пол-литровой фитнес-бутылки, с выпуклостями и антискользящим покрытием для руки, утончением кверху и широкой крышкой, которую я неоднократно пыталась открутить. Никаких кнопок, символов или еще чего-то подобного на этом гладком черном приборе не было. Зато внутри что-то булькало, подтверждая мое предположение.

– Так откуда у тебя иртсан? – прервал мои размышления лайор.

– Нашла.

Лайор усмехнулся, но больше задавать вопросы не стал. Поток исходящего из иртсана света погас, и он положил его на стол, взяв в руки другую непонятную мне штуковину из моих сокровищ.

– Как вы это сделали? – не смогла сдержать любопытства я.

– Это я так понимаю, вы тоже нашли? – покрутив в руках пластинку с незнакомыми мне символами, проигнорировал лайор мой вопрос.

– Как и все лежащее на этом столе, – усмехнулась я.

– Обладание любой из этих вещей прямой путь в тюрьму, – покрутив в руках очередное мое сокровище, уведомил меня ромбразец, – От немедленного ареста вас спасает лишь статус гости и то, что по закону Союза Двести Восемнадцати Планет, любой разумный в возрасте до 25 лет находится под защитой Совета.

– Вы еще успеете расспросить мою пациентку, – вмешался в наш разговор доктор, – а пока выйдете и дайте ее осмотреть. И добудьте девочке одежду, раз ее комбинезон по вашему приказу утилизировали.

Лайор хотел видно что-то возразить, но вместо этого хмыкнул, Эри обеспокоено посмотрел на меня, ожидая подтверждения приказа. Я же на секунду зависла, ловя себя на том, что оставаться наедине с доктором я почему-то не хочу.

Дверь медотсека беззвучно отъехала, и в каюту вломился синеглазик. Застыл у двери, уставившись на кутающуюся в плед меня. С минуту играл со мной в «гляделки».

– Я тут тебе одежду принес, ильми, – сообщил, делая шаг вперед и протягивая мне аккуратно сложенные вещи, – Чуть позже выберешь и закажешь все сама, а пока… – пробормотал еле слышно. Что это смущение?

Взяла протянутые им вещи и развернула. Первой была рубашка – обычная мужская рубашка из мягкой ткани, с длинным рукавом и без пуговиц, большая и судя по размеру снятая с самого Акдрейса. Вторыми были штаны черные мужские и на удивление всего на пару размеров больше необходимых мне. Взглянула на Чебурашку, мысленно примеряя на нем брюки, точно его. Свободная, удобная одежда, что может быть лучше.

– Спасибо, Акдрейс, – радостно поблагодарила я и, не удержавшись, обняла смущенного и растерянного мужчину. Почувствовала, как под руками напряглись плечи, и отпрянула, соскальзывая со стола, ругая себя последними словами за эту провокацию.

– Отвернитесь, – попросила окруживших меня мужчин, те лишь посмотрели на меня, – Что не одного джентльмена? Или в этой части Галактике не действует правило «Мужчина всегда думает об удобстве женщины»? Так, вот мне неудобно переодеваться перед вами!

Моя пламенная речь не возымела никакого успеха. Стоящие вокруг меня мужчины только переглядывались. Доктор застыл, уставившись в какой-то прибор, Эри неловко мялся в своем углу, лайор посмеивался, стоя у двери, Чебурашка отступил от меня на пару шагов и прожигал меня недоумевающим взглядом, словно боялся, что я нападу на него с очередными обнимашками.