В голове крутилась мысль о том, что какие-то из дач, возможно, уже остались без хозяев. По городу ходили жуткие слухи, что морг на Правом давно переполнен, и трупы там во дворе складывают штабелями. В это нетрудно было поверить. Так что…

Но до дачи ещё нужно было добраться.

На втором километре прямо вдоль трассы располагалось старое городское кладбище. И поговаривали, что усопшие с недавних пор не покоились там с миром. Ещё неделю назад, услышав бы такое, Тимофей только хмыкнул бы, да покрутил пальцем у виска, но теперь ехать было реально страшно.

В голливудских фильмах зомби – обычное дело, и доблестные герои лихо косят их десятками, а то и сотнями… Но в кино у каждого дома целый арсенал, а что ни тачка, то какой-нибудь пикап наподобие бронепоезда. А тут что? Штурмовать толпу бродячих покойников на игрушечной хондочке с пластиковым бампером? И с боевой монтировкой в руке? Без помощи было не обойтись.

В пору работы в колледже у Тимофея был хороший приятель, коллега – тоже мастер производственного обучения, с заковыристой финской фамилией Мякяряйнен. Классный компанейский мужик, страстный охотник, который каждые выходные с октября по январь в любые морозы пропадал в тайге… Он был старше лет на семь, и Тимофей обычно обращался к нему по отчеству. После того как Тимофей вылез в начальство, дружба несколько потускнела в силу чёртовой субординации и бюрократии, а после увольнения пересекаться стали совсем нечасто. Но изредка они продолжали созваниваться, пару раз даже собирались слегка попьянствовать старой компанией…

Тимофей с трудом припомнил номер квартиры в старенькой пятиэтажной хрущёвке, поднялся по обшарпанной лестнице, стараясь шагать бесшумно, настороженно прислушиваясь. «Вроде – здесь». Нажал кнопку звонка, в глазке мелькнула тень.

Дверь открыла симпатичная деваха лет двадцати с чудными серо-голубыми глазами и короткой стрижкой. Красный спортивный костюм нисколько не скрывал фигуры, даже подчёркивал…

– Ого! Санька, ты что ли? – Тимофей был слегка ошеломлён. Александру – дочь Викторыча – он помнил ещё школьницей, деловой и колючей… «Это ж сколько времени-то прошло?» – Да ты прям невеста! Папка дома?

– Здравствуйте, дядя Тима! Заходите…

– О, какие люди! – из комнаты показался хозяин, жилистый сухой дядька со светло-рыжей шевелюрой, соответствующими усами и знакомыми насмешливыми морщинками в уголках глаз.

Они искренне обнялись и сразу пошли на кухню – неизбывная советская привычка!

– Ну, ты как?

– Да как… – Викторыч налил крепкого чая в чашки, насыпал в берестяную корзинку разнокалиберных конфет. – Вишь, что творится-то. Пока работаем… Но вообще я думаю, они правильно сделали, что не позакрывали нас всех до лучших времён. Когда всё катится в ад, должна оставаться хотя бы видимость порядка. Да и пацанам лишний присмотр. Ты Виткова-то застал ещё?

– Смутно. Что с ним?

– Похоронили на той неделе. Жуткая история, совершенно. Пришёл на пару к третьекурсникам. Сначала как обычно какой-то скандальчик по поводу опоздавших закатил. А потом… Пацаны говорят – стал головой о стол биться, о стены… Староста за начальством, Наталья прибежала, а он ей в дверях навстречу; вместо головы… мраки, короче! Она – в обморок, а он вышел каким-то образом на улицу, до обрыва добрёл – помнишь, за вторым корпусом? И со скалы… У одного пацана – шок до потери речи, пришлось скорую вызывать. Потом полиция, комиссия, разбирательства…

– Н-нда. А я, знаешь, видел, как мост наш погулять решил. Своими глазами, слушай, в пятидесяти метрах от него стоял, еле-еле успел свалить! – Тимофей помолчал. – И что думаешь обо всём этом? Конец света?

Викторыч покачал головой, хлебнул чаю.

– Конец… Да ты понимаешь, конца-то не видно! И знаешь, ещё: уж больно всё какое-то лубочное, ненастоящее. Мне иногда кажется, что мы все в какой-то фильм-ужастик попали. Причём в фильм хреново задуманный и снятый. У нас тут под окнами по ночам какая-то тварь бродит: ну чистая «корпорация монстров»! Цирк на колёсах… Но с другой стороны люди-то гибнут по-настоящему! И делать что? Жить всё равно надо, несмотря на весь этот бред вселенной, этих вон оболтусов кормить…

– Да уж… А ведь да, ты прав, действительно на тупое кино похоже… И вот, кстати, насчёт «кормить»; я чего заглянул-то. Помощь нужна. Ты картошку выкопал?

– Конечно… На прошлых выходных ещё. Зима близко. Успел до того, как всё совсем бредово стало. Хорошо, дача – под боком…

– А я что-то с этим делом затянул. А дача ни фига не под боком. И боюсь я теперь без оружия на двадцать первый соваться. Слышал про кладбище? Ты мне ружьишко в аренду не дашь на пару дней?

Выехали едва рассвело, часов в восемь. Тимофей заскочил сначала за Викторычем, а потом – за Геннадием, его напарником по промыслу. Охотники были с карабинами, Тимофея вооружили двустволкой:

– Держи. ИЖ-двадцать семь – надёжная штука.

Отъехав метров двести от городской стелы, остановились. До кладбища оставалось рукой подать – только с горы съехать.

А вокруг бушевала самая что ни на есть золотая осень, последние деньки. Было немного зябко с утра, но ясно и безветренно, вокруг стояла тишина, только потрескивали провода ЛЭП над дорогой.

– Ну что? – На лице Викторыча играла улыбка – совсем не деланная и даже чуть азартная.

– Погодка – шепчет! У меня полное ощущение, что мир пришёл в норму и всё стало как раньше… За рыжичками бы сейчас! – Тимофей снова оглядел окрестности, долго всматривался вниз, туда, где дорога исчезала за плавным поворотом. – Ну, надо ехать, пробовать. Мужики, ещё раз: даже если там действительно… покойники бродят – стрелять не спешите. Только в самом крайнем случае. Я медленно поеду, если что – успеем заднюю дать или развернуться.

Гена молча кивнул. Викторыч ещё раз осмотрел Тимофееву вертикалку:

– Если какой форс-мажор, не забудь: предохранитель снят, поосторожнее. Патроны вот, в коробке.

– Ну… С богом. – Тимофей опустил все стёкла в машине и потихоньку тронул с места.

Вниз, вниз, длинный левый вираж, короткий правый, справа меж сосен уже замелькали первые оградки могил…

– Вот они!

Напротив центрального входа на кладбище действительно маячили чьи-то фигуры. Мертвецы – не мертвецы, издали было не разобрать. Их было не так уж и много, пятнадцать, может – двадцать. Большая часть толпилась на засыпанной гравием площадке перед кладбищенскими воротами, но четверо медленно прохаживались и по проезжей части.

Тимофей сглотнул, крепче вцепился в руль, левую руку положил на селектор вариатора, чтобы если что – мгновенно врубить заднюю.

Ближе… Ещё ближе. Напряжение нарастало: казалось, звенел сам воздух.

Их явно заметили, покачивающиеся фигуры медленно повернулись навстречу машине.

– Ч-чёрт!!!

Они не очень походили на киношных зомби: скелеты в гнилом, перемазанном глиной тряпье. Один, тот, что поближе, видимо, был похоронен не так давно и не дошёл ещё до стадии полного разложения: половину черепа обтягивала плоть, в которой что-то тошнотворно копошилось, а пиджак костюма и выглядывающий воротник рубашки выглядели почти целыми.

Тимофей поймал себя на том, что страх куда-то ушёл, осталось только брезгливое отвращение; его слегка мутило. Он коротко посигналил.

Трупы несколько секунд покачивались на месте, а потом… начали расходиться, явно пропуская машину. Двигаться им, по всей видимости, было непросто; словно марионетки в неумелых руках, они ковыляли мелкими неровными шагами, освобождая середину шоссе.

Тимофей не дожидаясь, пока они совсем уйдут, направил хонду в узкий проход между фигурами. Смотреть на них он был не в силах и взглядом упёрся в асфальт. Краем сознания отметил, что по обочинам тут и там валяются какие-то мерзкие останки. Видимо не все проезжавшие здесь делали это столь деликатно.

В открытые окна пахнуло гнилью и запахом сырой земли. Викторычу пришлось убрать в машину выставленный ствол карабина.