Бесконечное ожидание… Если проводник говорит лежать, значит нужно лежать. Рыбак неделями, месяцами оттачивал чутьё, умение видеть знаки, следы, предвестники… Причём именно в этих местах. Кажется – вон она Кедровая, Стадион, Площадь, рукой подать. Но здесь – Приречье, – и уже совсем другая страна. Незнакомая, а следовательно опасная втройне.

– Ждём ветерка. Нам по сугробам до обрыва метров триста. Как подует – смотри внимательно, здесь встречаются «тягуны» и «морозильники» – аномалии, по позёмке их видно, она как бы «приседает». Ну а снежники и по городу ходят, сам знаешь, что с ними делать.

Ветра не было, как назло. Фит снарядился как подобает: унты, тёплая куртка с меховым воротником и капюшоном. Лежать в снегу можно было и полдня. Но тогда они проваландаются до сумерек, а этого очень не хотелось. Всё же у ГЭС желательно было оказаться засветло.

Наконец слегка замело. Рыбак осмотрелся, махнул рукой:

– Вроде чисто. Пойдём.

Идти, утопая по пояс в снегу, – непростая задача, а когда нужно обходить стороной всякие сомнительные места и каждым шагом ощупывать что там под ногой…

Было время, когда Тимофей с приятелем Андрюхой увлекались этим странным занятием: ходьбой по снежной целине. Каждую зиму, если морозы позволяли, разок в неделю выбирались куда-нибудь за город в местечко поинтересней и – по сугробам километр-другой! Продираешься, жарко, клубы пара изо рта, а вокруг красота – феерическая, солнце слепит, отражаясь в миллионах снежных пылинок… Да и зарядочка – та ещё! Даже название придумали умное – «страйдинг». Жаль, заглохло как-то увлечение…

– Снежник, справа!

Взгляд метнулся в сторону: точно, небольшая кучка шевелится, стягивает снежок. Он осмотрелся по сторонам – других вроде не видно. Снял рукавицу, достал камушек из кармана, в котором лежала специальная горсть щебня.

– Маленький, грохнем?

– Давай.

Фит отступил на два шага назад – чтобы падать на уже проверенную поверхность, прицелился, метнул камень и рухнул ничком, укрывая лицо и руки в снегу.

Куча на секунду замерла, потом налилась синим и рванула! Снежный столб с характерным «пф-ф-ф» взлетел метров на десять, а во все стороны волной ударило кольцо обжигающе-ледяного воздуха вперемешку с мелкими секущими льдинками и снежной крупой.

Теперь нужно было немного подождать, пока выровняется температура: даже маленькие, бывало, промораживали до минус шестидесяти…

Самого первого-то снежника – проворонили. Тогда, в ноябре, никто просто не знал, во что это может вылиться! Он вырос до размеров трёхэтажного дома, а когда рванул – выморозил весь воздух в радиусе ста метров, и жидкий азот ручьями стекал по Музыкальной вниз, клубясь и шипя…

Через час они уже осторожно пробирались по проторённой тропке под обрывом вдоль самого берега, временами останавливаясь, внимательно осматриваясь, вслушиваясь в морозную хрустящую тишину.

– Ты натоптал?

– Кому ж ещё? У меня тут перемёты стоят между островков. А вообще здесь почти спокойно.

– Надо думать… Народ-то не ходит сюда.

– Тоже заметил? Чем дальше от людей, тем стабильнее. Это факт. Знаешь, у меня есть теория насчёт Разрыва.

– ?

– Это место, которое… В общем, никто не представляет, как оно раньше выглядело. Сечёшь? Последний чел, который точно знал, что там было – умер. И всё!

– Фига ты загнул! Надо обдумать на досуге. Что-то есть в этом, но… А что помнить-то? Я, к примеру, помню, как вдоль всего берега, – Фит махнул рукой в сторону Малого мыса, – катера стояли, гаражи лодочные, машины… Сотнями! Народа полно, пацаны шныряют, на заводях – народ загорает… А здесь вот где-то лягушатник был, мы купаться бегали. В Ангаре вода ледяная, а в лягушатнике – лафа! Моря-то не было ещё. Так давным-давно уже ничего этого нет! Пустырь…

– Я ж о том и говорю! Ты помнишь, как было, знаешь что сейчас. Я помню, деды какие… Здесь, кстати, наверху улица Мысовая, ещё шесть домов жилых.

– Да ты что! Не знал. Чем живут?

– С огородами же все. Зиму, думаю, протянут. Шуглики набегают порой, я рыбку подкидываю. У них с дровами проблема. С гаражных зарослей таскают понемногу, но там – сам знаешь…

– Ясно. Но насчёт Разрыва… А как же тайга? Она ж стоит, вряд ли её всю народ исходил и помнит…

– Тайга – другое. Город – рукотворный. А тайга вроде как живая, сама о себе заботится. Ну да, ну да, звучит бредово. Но как-то так мне представляется.

– Хм. Надо нам как-нибудь посидеть по-человечьи, поболтать. Ты на Четыре-восемь заглядывай, гостем будешь. Ну что, рюкзачок – долой, к отвалам подходим?

Чуть выше уровня реки в толще Большого мыса и дальше – до Лысой горы был пробит километровый дренажный тоннель. По замыслу строителей в него должны были собираться грунтовые воды, просачивающиеся сквозь гору и плотину из водохранилища. Вода шла, но без энтузиазма – по дну широкого коридора бежал ручей глубиной хорошо если по щиколотку. Зимой ручей образовывал мощные наледи, прятался под ними и там, невидимый, стекал в реку.

Горы породы, вывезенной из тоннеля, были свалены в Ангару, образовав целый полуостров, гектара на полтора. За много лет насыпь укрыли непролазные заросли молодых сосенок, и сейчас нужно было их как-то обойти.

– Да… Вдоль воды – опасно, круча, камни обледеневшие, да и в реку слишком далеко влезает. Туманники могут учуять. А справа – каменюки.

– Ты бы поподробнее рассказал? Что за напасть ещё?

– От скалы отпочковываются хреновины. И бродят вокруг. Я почти уверен, что эти твари на железо идут, хотя… По крайней мере – всё время пытаются на гору вскарабкаться, к опорам лэповским. Наверху, на Мысу, постоянно из-за этого проблемы. Они, так-то, неагрессивные. Но они не стабильны и через некоторое время разваливаются. Представляешь – скала пятнадцатиметровая рушится? Одна тут до домов умудрилась доковылять, шестиногая была, крепкая. Всё равно – упала в конце концов. У мужика огород, баньку, теплицу – всё похоронила, там теперь завалы каменные сплошь, метра в три. Хорошо, хоть дом уцелел. Ладно, давай наверх вылезем, посмотрим. Может – пронесёт. Имей в виду: они вроде неповоротливые, но шаги-то по десять метров… Если попрёт в нашу сторону – бросай рюкзак, и – драпаем к воде со всех ног. Воды они боятся.

Вскарабкавшись на насыпь, они залегли осмотреться.

Фит ощутил неприятное давящее напряжение.

– Впереди-слева недалеко…

Рыбак глянул в маленький бинокль. Кивнул.

– Тягун. Снег спрессовал, аж яма… С виду не очень мощный. А вот и каменюка.

Фит перевёл взгляд на возвышающуюся справа громаду Большого мыса, но ничего необычного не заметил.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.