— Не совсем понимаю вас, мистер Крамби.
— А я думаю, что вполне понимаете, — полномочный владелец «Биржевой компании Крамби» навалился локтями на стол, приблизив лицо к Лэйду, — Иначе вас не прозвали бы Бангорским Тигром. Тигры славятся своей интуицией, не так ли?
Я славлюсь только подагрой и ревматизмом, мрачно подумал Лэйд. И еще хронической бессонницей. Кажется, ты нашел себе не того хищника, приятель.
— Вы правда считаете, что…
— Это был один из них, — Крамби кивнул, — Об этом не хочется думать, в это неприятно верить, но да, теперь я почти убежден в этом, — Среди этих четверых людей, которые сидели здесь несколько минут назад и мило с нами болтали, есть человек, отдавший всех нас с потрохами во власть демона. Меня, вас и еще без малого двести человеческих душ.
Лэйд мрачно воззрился на Крамби. Тот не производил впечатления помешанного. Ни лихорадочного блеска в глазах, который бывает у горячечных больных, ни судорожных гримас, ни каких-нибудь странных ухмылок. Крамби выглядел осунувшимся, побледневшим, даже каким-то высохшим, но взгляд у него остался прежний — внимательный и осторожный.
— У вас есть основания считать, что кто-то из оперативного совета вступил в сговор с… демоническими силами?
— Вы сами сказали, что отдать здание во власть демона не так-то и просто. Нужны сложные ритуалы, подготовка, а кроме того, нужен очень мощный мотив, не так ли?
— Пожалуй, — вынужден был признать Лэйд, — Едва ли это был клерк, обиженный на то, что ему не выплатили премию к Рождеству, или машинистка, терзаемая завистью к товаркам. Если у демона в самом деле был подручный из числа ваших служащих, это должен быть человек, настроенный необычайно решительно и ведомый исключительно сильными чувствами. Как бомбист, решившийся подложить адскую машинку в наполненное людьми здание. Такие вещи не совершают из-за мимолетной обиды.
— Я думаю, этот человек необычайно коварен, — подтвердил Крамби, — И исполнен черной ненависти ко мне или моей компании. Единственное, что меня отчасти утешает — то, что он оказался слишком нерасторопен или слишком самоуверен, чтобы избежать той судьбы, которую определил всем нам. Рухнул заодно с нами в ту самую яму, которую выкопал.
— Что вы имеете в виду? — осторожно спросил Лэйд.
Крамби тряхнул волосами.
— Мне кажется, все проще простого. Вы сами говорили, какой коварный нрав у демонического племени и какое удовольствие они находят в том, что одурачить тех несчастных, с которыми заключают договор.
— Верно.
— Что-то подобное, полагаю, случилось и здесь. Человек, ставший союзником демона, намеревался погубить всех нас, наблюдая с удобного расстояния за тем, как «Биржевая компания Крамби» провалится в Геенну Адскую, оставив дыру в мостовой Майринка. Но… Возможно, демон где-то обвел его вокруг пальца. Или он сам был слишком невнимателен, чтобы читать те пункты договора, что пишутся мелким шрифтом…
Лэйд не знал, что сказать, потому сказал лишь:
— Вот как?
— Какая-то накладка, несыгранность, ошибка… — Крамби прикусил губу, — Впрочем, меня греет мысль о том, что как раз здесь не было случайности. Просто демон оказался чуть более коварным и хитрым существом, чем виделось мерзавцу, заключившему с ним договор. Или же ему свойственно типично дьявольское чувство юмора. Он привел план в действие в тот момент, когда мерзавец этого не ожидал, наслаждаясь торжественным ужином. Вообразите себе его ужас и отчаяние, мистер Лайвстоун! Вот он поднимает стакан, хохочет вместе со всеми, живо представляя себе, как в скором времени люди, сидящие за одним с ним столом, обратятся во прах, но в следующую секунду понимает, что сам оказался заодно с ними! Поднялся на борт корабля, набитого взрывчаткой. Господи, я бы заплатил сто фунтов наличными только чтобы увидеть его лицо в этот миг!
И я тоже, подумал Лэйд. Я тоже, уж можешь мне поверить.
В тот момент, когда все произошло, этот человек мог утратить самообладание. Выдать лицом охвативший его ужас. Раскрыть свои карты, пусть и ненадолго. Досадно, что в этот самый момент Лэйд Лайвстоун был слишком занят, чтобы разглядывать лица окружающих.
Он попытался вспомнить, как вели себя члены оперативного совета в ту страшную минуту, когда все началось. И обнаружил, что бессилен это сделать. Память не сохранила ни лиц, ни событий, лишь какие-то бесформенные обрывки.
Отчетливо он помнил лишь Коу, и неудивительно, он тотчас достал пистолет и принялся палить не переставая. А где, к примеру, в то время находилась мисс ван Хольц и чем была занята? Лэйд попытался напрячь память, но почти ничего из нее не извлек, это было похоже на попытки выжать свежевыстиранное белье, уже прошедшее через огромные отжимные барабаны. Кажется, он слышал ее испуганный крик, но поди разбери, она кричала или нет. В комнате было до черта народу и кричали многие…
Синклер опрометью бросился прочь и выглядел перепуганным до безумия. Позже, немного оправившись, он отправился проверять телефонную связь по приказу Коу, но и тогда казался скорее желеобразной медузой, облаченной в костюм, чем сознающим свои полномочия членом оперативного совета. Был это настоящий страх или же гениальная актерская игра?
Розенберг… С ним понятно, хоть и не до конца. Устремившись к двери одним из первых — похвальная поспешность для джентльмена его возраста и комплекции — он первым же обнаружил, что отныне все визитные карточки служащих «Биржевой компании Крамби» пришли в негодность и требуют замены, так как указанное в них месторасположение компании более не отвечает ее действительному.
С этой минуты вместо «Майринк, Новый Бангор» в них следовало указывать «Чертова бездна» или «Лимб, северо-восток Вечности». Или же не писать ничего вовсе — Лэйд сомневался, что в пустоте, которой заполнен окружающий мир, сыщется кто-то, кому можно было бы вручить визитную карточку.
Лэйд заставил себя отбросить подобный тон мыслей. Чувство юмора, бесспорно, обладает способностью смягчать многие удары судьбы, но сейчас ему нужна была трезвость мысли.
А Лейтон? Чем занимался в эти минуты начальник кадровой службы? Метался среди прочих служащих по залу? Искал выход? Или лихорадочно бормотал тайные слова, служащие для связи с демоном? Черт. Лэйд не имел об этом ни малейшего представления. Учитывая, какая неразбериха установилась в обеденной зале, в этом не было ничего удивительного…
***
Лэйд утомленно потер пальцами ноющие от неестественного освещения глаза. Тусклый гальванический свет утомлял их даже сильнее, чем чтение гроссбухов по вечерам в свете керосиновой лампы.
Вздор. Досужие фантазии смятенного разума.
Он провел в обществе этих людей целый вечер. Недостаточно, чтобы обнажить все чуланчики души, но вполне достаточно, чтобы увидеть — ни открытой вражды, ни неприязни между ними не водилось. Были мелкие дрязги, как между Лейтоном и мисс ван Хольц, были смешки, остроты, но разве этим не наполнены отношения в любом коллективе людей, вынужденных работать плечом к плечу, будь то хоть набитая клерками биржевая контора, хоть фабрика, хоть изысканный ресторан?
Совершенно невозможно было представить, чтоб кто-то из этих людей, похлопывающий по плечам соседей и смеющийся их шуткам, был в то же время наполнен столь черной злобой по отношению к ним, что хладнокровно отдал их во власть демона, скормив тому, точно крошки от печенья. Невозможно, но…
Лэйд не хотел себе в этом признаваться, но теория, выстроенная воспаленным сознанием Крамби, вполне заслуживала если не признания, то, по крайней мере, права на существование. Более того, удивительно точно передавала свойственное Ему подчас чувство юмора.
Один непутевый студент, вынужденный жить под кровом своего богатого дядюшки, вместо того, чтоб прилежно штудировать науки, посвятил себя изучению совсем не тех искусств, которые штудируют в университете, но которые обещали богатство и успех куда раньше прочих. Он связался с одним из многих духов Нового Бангора и попросил того устроить богатому дядюшке самоубийство, рассчитывая на щедрое наследство. Дух, кем бы он ни был, выполнил свою часть уговора наилучшим образом. На следующий же день дядюшка покончил с собой. Но не благочестиво перерезав себе вены или приняв яд, а экстравагантным способом — открыв среди ночи все газовые рожки в доме. Студент, живший с ним под одной крышей, как ни странно, выжил, но наглотался газа в достаточной степени, чтобы из двадцатилетнего юнца превратиться в полупарализованную развалину, не способную без сиделки даже почесать себе спину.
